Он тебя не любит(?) (СИ) - Тоцка Тала

— Макар Романович!

«Ну что ж они все меня знают, а?»

К Макару подошел седой мужик, и Мак нехотя поднялся. Только ведь присел отдохнуть…

— Вас зовет Арсен Павлович.

Сразу захотелось сообщить, что Ямпольского и без того в сегодняшней демидовской жизни было непозволительно много, с него хватит с головой. Но что-то в голосе генерала подсказывало, что правильнее будет заткнуться и не выпендриваться. Однозначно не стоило портить отношения с государственной службой безопасности.

Мак подошел к Арсену. Тот лежал с закрытыми глазами, обескровленное лицо казалось незнакомым — шутка ли, столько крови вылилось. Мак слышал, как медики говорили, что пуля прошла навылет, теперь следовало определить, насколько серьезно задеты внутренние органы.

Дышал Ямпольский прерывисто, неравномерно, будто сломанный паровой механизм. Скорее не увидел Макара, а услышал, открыл глаза и снова замер, уставившись в небо. Может, его тоже впечатлили вертолеты?

— Макар… — донеслось хриплое, и когда Мак наклонился ниже, цепкая рука схватила за запястье, — она моя дочь.

— Она моя дочь! — сразу накатило раздражение и злость. Макар дернул рукой. — Это что, последняя воля умирающего? А не пошел бы ты, Ямпольский…

Но Арсен еще крепче сжал руку. Сильный, сволочь… Остановился, переведя дыхание, было заметно, как тяжело ему говорить.

«Ну так и молчи, обойдемся без твоих напутственных речей…»

Но Ямпольский молчать не собирался, он сипло продолжил, через силу выталкивая каждое слово:

— Дурак! — и даже оскалился. — Машка твоя, а Эва моя…

Сказанное повисло в воздухе, отказываясь проникать в мозг. Эва… кто? А Арсен продолжал торопливо, ввинчивался пальцами в руку Макара, словно боялся не успеть, перемежая слова с хрипами и судорожными вдохами, как будто легкие были затерты наждачкой:

— Брак фиктивный, есть договор… Ермак знает, он поможет… Отмыть… И ты помоги… Не было… Ничего не было, ни разу, клянусь… Даже в мыслях…

Если бы сейчас подошли санитары со смирительной рубашкой, Мак сам бы с радостью согласился на лечение. Длительную такую и мощную терапию. А Арсен снова потянул за руку и сипло выдал:

— Прииски… Машке… Обещай!

Конечно, он обещал, разве сумасшедший может отказать сумасшедшему!

— Макар Романович, на два слова… — подошедший генерал вздохнул несколько сочувствующе, а Макар стоял, весь закаменевший, и смотрел, как носилки грузят в салон реанимационной машины, туда же садится Эва, дверцы захлопываются, и машина выезжает со двора.

Ермаку пришлось дважды объяснять Макару, как открылось кровное родство Арсена и Эвангелины Ямпольских, при этом на вопрос о причине фиктивного брака он ответил весьма уклончиво. Или сам не знал, или не хотел говорить. Зато сообщил, что результаты ДНК-теста будут готовы со дня на день. И конечно, Макар может всячески рассчитывать на помощь соответствующих органов.

Но Макара сейчас интересовали два конкретных органа — собственные мозг и сердце. Если они взорвутся от полученной информации, вряд ли Ермак сможет чем-то помочь. А хотелось, чтобы не взорвались, потому что все, все виделось теперь в другом свете. Будто до сих пор он смотрел на плоскую невыразительную картинку, а потом ее вдруг развернули другой стороной, и это оказалось качественное трехмерное изображение.

Полиция все-таки посадила свои вертолеты — один на крышу, второй во двор. Безопасники не скрывали своего недовольства, а полицейские по обыкновению имели это недовольство в виду.

— Макар Романович, вас подвезти до города? — кажется, Мак этого капитана даже знает. Он благодарно кивнул, не мешало бы, ему как раз надо в больницу.

Завибрировал телефон, Макар взглянул на экран. Отец…

— Мак, сынок, что это там за шняга с твоим похищением? Что вообще происходит, ты где? — Роман нервно дышал в трубку, и Макара окатило теплой волной признательности.

— В вертолете. Ребята предложили подбросить до города. Пап, — он мечтательно улыбнулся, — пап, у меня дочка есть. Маша. Три года уже. Конечно, привезу. Она Эвина, папа, моей Эвочки…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мак решил поберечь сердце отца и милосердно умолчать, что у того есть все шансы заполучить себе в сваты Арсена Ямпольского. Все-таки, результаты теста пока не получены, пусть еще поживет несколько дней счастливым человеком.

Он привалился к внутренней обшивке салона и не заметил, как уснул.

Глава 44

— Макар, что ж ты не отвечаешь, я звоню, звоню, — навстречу шел Бессонов, и Мак поначалу даже не понял, что тот делает в больнице. Тоже переживает за Ямпольского? — Аленка пока без сознания, но врачи сказали, внутренних повреждений нет, и то слава Богу. А там что-то будем думать. Мать, конечно, в истерике, но бабы это бабы, а я считаю, с нынешним уровнем пластики можно будет и лицо подрихтовать. Главное, чтобы зрение восстановилось. Ты лучше скажи, что тут менты делают, какое на хрен соучастие?

И только сейчас Макар вспомнил, что у него пока еще есть жена, которая тоже была в особняке Маркелова. К счастью, он не настолько озверел, чтобы желать ей смерти, наоборот, пусть живет, кто-то же должен за все ответить. Ермак ясно сказал, Ямпольского надо обелять и делать жертвой, а как ни крути, взрывное устройство дал Алене Арсен.

Макар уточнил у Бессонова, что у бывшей жены с лицом. Оказалось, той осколками зеркальных панелей посекло лицо, шею и плечи, к тому же она неудачно упала, сломав ребра и руку. А вот здесь Мак пожалел, что это не Алена лежит там с дырой в грудной клетке, как раз Ямпольский точно бы пережил подпорченный фасад.

Он не был кровожадным, он предпочел бы видеть бывшую жену на скамье подсудимых, а не на кладбище, вот только в свете последней полученной информации выходило, что Арсен ему практически родственник. А родственников, конечно, жальче.

— Это очень хорошо, что Алена не пострадала, — серьезно ответил Макар, — у меня на нее далеко идущие планы. Думаю, она не успела вам сообщить, что документы на развод уже в работе? Для начала я оставлю ее без денег, а затем я намерен ее посадить.

— Что за новости, Демидов, ты соображаешь, что говоришь? — Бессонов принял грозный вид. — Что значит посадить, да кто тебе даст?

— Генеральный прокурор. Алене не стоило путаться с Маркеловым. И покушаться на жизнь моей дочери тоже не стоило. И участвовать в похищении сестры не следовало. Сожалею, мне некогда, зато вас уже ждут. Уверен, вы получите исчерпывающие ответы на все вопросы, — и Макар указал в сторону идущих к ним людей Ермака.

— Какой дочери, какой сестры… — Бессонов растерянно оглядывался, но Мак не стал дальше объяснять. Бывший тесть мужик толковый, как только его введут в курс дела, сразу все поймет и сообразит, чью сторону выгоднее принять, а ему надо найти Эву.

Эва сидела на кушетке в коридоре перед входом в операционный блок, обхватив себя руками и уставившись в одну точку. Лицо, руки и одежда были в кровавых пятнах и разводах, и если бы Макар не знал, точно решил бы, что кровь ее собственная. Впрочем, где-то так оно и было.

Однако, несмотря на объяснения Ермака, Макар не собирался принимать родство Арсена и Эвы без результатов теста ДНК. Ну в самом же деле, двадцать первый век, все взрослые люди, а выводы сделаны на основании родимого пятна? Ну не бред? Вон у Макара тоже есть родимое пятно, правда, в таком месте, которое Ямпольскому уж точно видеть не суждено. Но это же не значит, что они родня!

Вроде бы и вспомнил Арсен девушку, с которой у него двадцать два года назад была связь, но определенно здесь могла дать ответ только мать Эвы… Внезапно бросило в холодный пот — а при каких обстоятельствах Арсен увидел пятно у якобы дочери? И стало совсем мерзко, когда Мак понял, при каких именно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Арсен поклялся, что между ними ничего не было, и Макар безоговорочно поверил, лживыми клятвами на пороге в вечность не бросаются, а в то, что Ямпольский выживет с такой раной и таким количеством потерянной крови, верилось слабо.