Враги поневоле - Валерия Чернованова

— Лария, я слышала, как в беседе со старостой вы упомянули, что Ларана приходится мне родственницей. Я знаю, что очень похожа на нее. Не отрицайте, это она запечатлена на портрете. Положив на стол маленькое изображение, терпеливо замерла, ожидая, когда же травница решится открыть мне правду. Стоило Ларии взглянуть на портретную миниатюру, как по ее морщинистым щекам потекли слезы.

— Кем мне приходится Ларана? Прошу вас, скажите! Я так устала от секретов. Помогите раскрыть хотя бы один.

Понимая, что от меня так просто не отделаться, травница обреченно вздохнула и начала издалека:

— В семнадцать лет Ларану наняли в услужение к леди Айрис. Я была против, уговаривала ее остаться в Телле, но племянница не захотела меня слушать. Она мечтала оставить ненавистную деревню и служить в замке, вдали от серости убогой крестьянской жизни. Служба в Горнвилле казалась девушке огромной удачей, путеводной звездой в новую жизнь для нее и ее родных. Ведь это означало, что ни я, ни ее младшая сестра, ни сама Ларана больше не будем нуждаться. А потом она увидела графа, и жизнь обрела для нее новый смысл. Во время коротких визитов в Телль все ее разговоры сводились к Гортейну д'Орану. Ларана грезила только о нем, можно сказать, дышала им. Хотя в то время в моем сердце еще теплился лучик надежды, что внезапно вспыхнувшее чувство к графу со временем угаснет, как угасает пламя костра, если в него не подбрасывать хворост. Но тут случилось то, чего я так опасалась, — с тоской промолвила знахарка, — граф обратил внимание на мою племянницу, и чистый ангел превратился в оскверненную грехом прелюбодеяния женщину. С какой же горячностью Ларана убеждала нас в искренности чувств графа. Она верила, что ее счастье будет длиться вечно. Наивная! По молодости она еще не понимала, что любовь и страсть — это совсем не одно и то же. Она любила, он желал. Потом желание угасло, а вместе с ним погасло и пламя любви. Травница запнулась, чтобы перевести дыхание, а я спросила:

— Это потому она украла у него браслет? Хотела отомстить за разбитое сердце?

Лария покачала головой. Пробежалась по комнате взглядом, задержавшись на моем запястье, и нахмурилась.

— Лишь однажды я видела этот альяри, когда вместе с остальными крестьянами по приказу графа попала в замок. А потом увидела его у тебя и очень испугалась.

— Не дав мне вставить и слова, женщина зачастила: — Не знаю, каким образом он оказался у тебя, Ноэ, но ты должна от него избавиться. Иначе он и тебя погубит! Как и во время разговора с Алессом, мне захотелось спрятать руку, защитить браслет от пристального взгляда травницы. А та тем временем взволновано продолжала:

— Ларана рассказывала, что альяри достался Гортейну от отца, лорда Веральда. Не прошло и нескольких недель после кончины старика, как молодого графа будто подменили. Он стал точной копией своего отца, превратился в настоящее животное. Беспричинные вспышки гнева, неоправданная жестокость графа посеяли в Горнвилле страх. Гортейн наказывал слуг за любую провинность, чуть ли не каждый день кого-нибудь подвергали порке. Словно в отместку за безжалостность молодой граф начал страдать от сердечных приступов. Гортейн был убежден, что только альяри способен помочь ему унять боль. Ларана же была уверена, что браслет, напротив, его убивает, как до этого медленно уничтожал его отца… Боль в сердце. Именно она мучила меня последние недели. А еще неконтролируемые вспышки ярости, когда мне хотелось убить любого, кто находился поблизости. Неужели это все из-за альяри?

— С каждым днем граф все больше попадал под чары браслета, и Ларана отважилась на рискованный шаг — выкрасть украшение, — рассказывала Лария. — Племянница понимала, что, когда граф узнает о пропаже, он сразу догадается, чьих это рук дело. Ей пришлось бежать из Горнвилля с осознанием того, что она больше никогда не увидит любимого, не вернется в родные края. Однако оставить в замке свою малышку, единственное напоминание о Гортейне и их любви, Ларана не смогла. Дождавшись вечера, когда граф покинул замок, она забрала браслет и дочь и исчезла. В лесу ее ждала младшая сестра. Ларана убедила ее помочь им сбежать. — Лария громко всхлипнула. — Я умоляла бедняжку одуматься, не совершать безумие. Но Ларана снова меня не послушалась. И погибла. Гортейн вернулся домой раньше, чем предполагалось, и сразу же обнаружил пропажу браслета. Он послал слуг по следу Лараны. Бедняжку схватили, но украшения у нее не оказалось. Альяри исчез вместе с Квенной и малышкой Медорой.

Я встрепенулась. Значит, Квенна сестра Лараны? А Медора ее дочь… Всевышний!

Теперь все вставало на свои места…

— Увидев тебя впервые, очень испугалась, — прошептала знахарка. — Ты так похожа на Ларану. Когда ухаживала за тобой в замке, слышала, как во сне ты звала маму и Квенну. Кто бы мог подумать, что дочь Медоры, моя правнучка, через столько лет приедет в Олшир. Я молчала, не в силах в тот момент связать и двух слов. Нет, это какой-то кошмарный сон, один из тех, что мучают меня по ночам. Нужно ущипнуть себя и проснуться. Ведь ее слова не могут быть правдой. Моей бабушкой была Милена! Не Ларана! И я никак не могу быть внучкой Гортейна.

— Получается, я принадлежу к роду д'Оранов, — наконец осмелилась нарушить гнетущее молчание. — И… Алесс мне тоже родственник?! Правда, которую я так отчаянно отказывалась принять, навалилась на плечи тяжелым бременем.

— Да, в вас течет одна кровь, — печально промолвила травница. — Этот юноша напомнил мне Гортейна. Такой же гордый взгляд, те же манеры. Даже голос похож. Я так и обмерла, когда поняла, что между вами что-то есть. — Лария сжала мои ладони и страстно зашептала: — Ноэминь, умоляю, не связывайся с этим человеком. В округе о нем ходит дурная слава. Не повторяй историю Лараны.

— Не повторю, — все еще до конца не веря в реальность всего происходящего, устало проронила я. Мне так хотелось выведать истину, а теперь предпочла бы никогда ее не знать. — Квенна так ни разу и не связалась с вами?

— Нет, — с горечью ответила старуха. — Каждую ночь я засыпала с единственной мыслью, получить хоть какую-нибудь весточку о ней и маленькой Медоре.

— Квенна должна была вернуться за вами! — воскликнула я, чувствуя, как внутри поднимается обида на няню. Та всю жизнь жила в достатке, окруженная заботой и любовью, и даже не удосужилась поинтересоваться, что стало с ее тетей.

— Моей племяннице всегда недоставало той храбрости и решительности, которыми в полной мере Всевышний наделил Ларану. Наверное, она боялась вернуться, боялась гнева графа. Квенна ведь не знала, что в скором времени Гортейну уже будет не до поисков беглянки. Болезнь разрушила его жизнь. Уверена, это все из-за браслета! Это он его покарал! И снова наш разговор вернулся к злосчастному альяри.