Своя дорога - Галина Ли

Чтобы мы не томились от скуки, служанка проводила нас в библиотеку. Книг оказалось много и на любой вкус. Агаи сразу обложился целой стопкой. Я, немного покопавшись, тоже нашел для себя подходящее занятие – стал изучать обнаруженные карты здешних земель. Моррой занялась все та же служанка. Она вручила девочке стопку исчерканных с одной стороны листков, толстый грифель и усадила рисовать.

На некоторое время я увлекся картами, поэтому фраза, сказанная сирин, не сразу дошла до моего сознания. Волшебник сидел за хозяйским столом, подперев рукой щеку, серьезный и печальный, как должник перед сборщиком налогов.

– Дюс, а тебе не кажется, что эта болезнь – знак из пророчества?

Опять за свое! Да почти каждая кликуша, вспоминая о конце света, начинала со случившегося поблизости мора. Благо эпидемии раз в пятьдесят лет точно бывали. И вот вроде бы образованный парень, и не дурак, а постоянно несет его куда-то.

– Это из которого? – хмыкнул в ответ.

– Как – из которого? – не понял сирин, оскорбившись моим несерьезным отношением к крылатой святой и ее предсказаниям.

– Шучу, – отмахнулся я, пытаясь вспомнить, что там говорилось о болезнях.

– Нет, не думаю. Там шла речь о кровавой немочи, а эта – черная. Ты бы лучше, вместо того чтобы голову всякой ерундой забивать, поискал, как с заразой бороться.

Агаи смутился и оставшееся время провел, закопавшись в ученые труды, что тот крот. А ближе к вечеру прибежала испуганная служанка. Говорить на нашем языке она не умела, а потому просто схватила Агаи за рукав и повлекла за собой, плача и причитая. Не знаю, как сирин, а я о причинах женского горя догадался сразу – Рис не устоял перед черным мором.

Догадка оказалась верна: стоило только выйти в гостиную, как мы увидели бледного, словно смерть, хозяина, закутанного в одеяло и все равно дрожащего от озноба.

– Не подходите! – хрипло выдавил он. – Я заболел. Сейчас запрусь у себя в комнате и больше не выйду, а вы… Вам надо вывесить белую тряпку и уходить, если есть куда. Можете подняться на верхние этажи, я там редко бывал в последнее время.

А потом добавил:

– Зря вы не остались на своей лодке, господа.

Глава двадцать восьмая

Агаи огорченно всплеснул руками, просвистел по-птичьи несколько слов: должно быть, выругался. Я мысленно поддержал его. Может, они тут в своем массовом сумасшествии и забыли о словах «честь» и «долг», но мы-то пока нет!

Риса уложили в его спальне, отказавшись заколачивать дверь, как он того требовал, и решили дежурить у постели больного по очереди. Агаи заверил, что нам ничего не грозит, и его колдовства хватит, дабы поставить преграду заразе. И если бы он, Агаи, приехал немного раньше, то и Лаланн не подцепил бы болезнь. Теперь же придется выдирать недужного из цепких рук бога смерти.

Времени на изготовление лекарства у волшебника осталось немного – всего три-четыре дня, поэтому аптекарь почти сразу же убежал на кухню – готовить снадобья. Он пустил в ход почти все имеющиеся у него травы, выпотрошив заодно и хозяйскую кладовую. Служанка выделила сирин целую гору всевозможных горшочков. Через пару часов кухня и прилегающий к ней коридор провоняли шибающими в нос едкими запахами. Большую часть отваров сирин окутал едва видимым тепловым коконом и поставил «дозревать», но пару решил использовать сразу.

И с ходу возникла новая трудность – лекарь не мог объяснить служанке, в каком порядке и какими дозами надо поить больного. Рис в переводчики не годился: пока готовилось лекарство, он впал в беспамятство.

Но самым нехорошим в этой ситуации было то, что у мага не хватало ингредиентов. Где их теперь искать в зараженном городе, да еще не зная языка?

Я и один пошел бы на поиск, но толку-то – я в лекарственных травах не разбираюсь. Ни в сушеных, ни в свежесобранных. Сирин одного отпускать нельзя – трав не найдет, а сам, скорее всего, сгинет в ближайшей подворотне. И вместе уйти не получится: кто-то должен поить больного отварами. В конце концов изобретательный маг нашел выход: сотворил над крынками песочные часы, отмеряющие время приема лекарства. Сам уселся рядом, заставив служанку следить за тем, сколько он наливает снадобья. Времени на обучение было вполне достаточно – целая ночь. На счастье Риса, женщина оказалась сообразительной, она сразу поняла, что от нее требуется.

Немного побыв с Агаи, я пошел укладывать Морру. Девочка вела себя очень тихо. Она словно опасалась лишний раз двинуться. Это началось с тех самых пор, как мы ступили на землю Сырта. Вот и на этот раз, вернувшись от больного, я нашел малышку точно на том же месте, где оставил. Стоило зайти в комнату, как девочка кинулась ко мне, вцепилась в ногу с силой, неожиданной для такой крохи. Я поднял Морру на руки и прижал к груди. Это маленькое существо хотело тепла и защиты. Ну и, наверное, немного любви.

Невезучая ты, Морра, как и твой защитник.

Я немного походил с малышкой, дожидаясь, пока она успокоится, а потом положил в кровать и уселся рядом на пол. В первый раз после гибели Таниты девочка должна была уснуть одна: ни в хижине рыбаков, ни в плетеной клетушке на корабле у нее своей постели не было.

Мне показалось, что Морра боится одиночества, и я устроился так, чтобы ребенка заслоняли мои плечи. Морра сразу протянула руку и ухватилась за отросшие волосы, словно они были якорем в штормящем море. Когда девочка заснула, ее кулачок разжался, давая мне свободу, и я тоже завалился спать, не став тушить спрятанные в нишах светильники.

Дети не любят, когда в комнате темно.

Среди ночи разбудил быстрый топоток маленьких ножек. И почти сразу я почувствовал, как через меня переползает кто-то шустрый и мелкий. Судя по всему, не понравилось Морре спать одной. Малышка улеглась между мной и стенкой. Возвращать ребенка обратно я не стал. Если девочка боится – пусть спит рядом. И мне, признаться, спокойнее будет.

С Агаи мы встретились только на рассвете, когда собрались за травами. Как и обещал Рис, привратник на выходе вручил нам новую обувь, скроенную точно по ноге. Плащей мы из-за болезни хозяина не получили, но пока можно было обойтись и без них – погода стояла хорошая.

Я смотрел по сторонам, отслеживая малейшее движение, а сирин с одинаковым интересом разглядывал траву, росшую на обочине, и пустые с виду дома. Сначала он пытался заходить в каждый дом, потом устал и прекратил метаться, сообразив, что как бы внешне местные лавки ни отличались от тех, которые остались в Наорге, а без вывески им никак не обойтись. Всю дорогу сирин не закрывал рта. Большую часть монолога я пропустил мимо ушей: к чему запоминать про то, что корень местного лопуха – отличное средство от ломоты в суставах, при отравлении ртутными парами, а также при «стыдных» болезнях? Ломотой я не страдал, алхимией не увлекался, по продажным девкам не бегал. К тому же одним лопухом сирин не удовлетворился, он натолкал в мешок еще с десяток сорняков, рассказав про каждый занимательную историю.