Дочь Эйтны - Карин Рита Гастрейх

сына, моя Королева. Мага и принца. Мы процветали под вашим правлением и, по крайней мере, какое-то время наслаждались миром, которого не знали многие поколения. Тэсара была хорошей и любезной женщиной, но вы — настоящая дочь Мойсехена. Никто не осмелился бы бросить вызов этому королевству, пока маг и мага были объединены на троне, пока Эйтна и Карадок правили как единое целое. Принц Акмаэль увидел это раньше, чем кто-либо из нас понял. Это было счастливое совпадение, что он любил вас. С этой привязанностью или без нее, найдя последнюю из Высших маг, он был обязан жениться на вас.

Где-то в этой интерпретации ее истории Эолин понял, что Херенсен хотел сделать ей комплимент. Конечно, на это указывало смягчение его выражения и потепление его ауры. И все же ее беспокоило убеждение, что Акмаэль сделал бы ее своей королевой независимо от обстоятельств, будь то любовь или сила.

— Чтобы победить эту армию, лорд Херенсен, — сказала она, — мне нужен мой Совет.

— У вас есть я, моя Королева, — он поклонился. — Во всяком случае, я и все, что осталось от меня.

— Вероятно, ваши сыновья и дочери, пережившие осаду, все еще живы. Город сдался до того, как пала крепость.

— Те, у кого есть честь, будут сражаться насмерть.

Эолин выдержала его взгляд.

— Честь заключается в том, чтобы спасти людей, вверенных вашей защите. Селкинсен не был готов к пожарам Галии, Если бы они не сдались, сгорел бы весь город. Все бы погибло. Я буду помнить об этом, лорд Херенсен, когда ваши сыновья и дочери вернутся в нашу семью.

— Если… — он подавился словами и закрыл глаза.

Эолин с ужасом осознала, чего боялся старый патриарх: силы вторжения Рёнфина уничтожат правящий дом Селкинсена, как это сделали Сырнте, когда захватили Моэн.

— Конечно, они не будут такими жестокими, — прошептала она.

— Силус Пенамор был столь же жесток, как и они, — с горечью сказал Херенсен. — Меньшего я и не ожидал от его…

Внезапный шум снаружи прервал их разговор.

Мариэль ворвалась в палатку, взволнованная и запыхавшаяся.

— Глашатай! — объявила она, ее глаза блестели и выражали настороженное возбуждение. — Прибыл глашатай от Горной Королевы.

Глава сорок четвертая

Хелия

Эолин потребовала летний плащ, легкий, но богато вышитый, и надела корону покойного мужа, простой серебряный венец, украшенный драгоценным изображением Дракона. Кел'Бару гудел у ее бедра. Посох трещал в ее ладони.

Возбуждение, которое она испытывала, было намного глубже, чем надежда найти столь необходимого союзника. Сама мысль о возвращении Хелии отвечала глубокому и забытому голоду, потребности в женском родстве, которым она не наслаждалась с тех пор, как потеряла свою возлюбленную Адиану. Ни одна ее ученица, ни одна придворная женщина не заняли это место в ее сердце. Она вспоминала компанию Хелии с большой нежностью, возможно, в более ярких оттенках, чем того заслуживала, и теперь ей очень хотелось, чтобы эта дружба возродилась.

Тем не менее, она признала это опасной уязвимостью.

«Я должна слушать своих советников и помнить о собственных инстинктах».

Лорд Херенсен и маг Кори ждали возле ее палатки вместе с остальными членами совета. Вместе они проехали мимо края лагеря к небольшому возвышению, где под раскидистыми ветвями большого бука собрались другие члены двора. Эолин спешилась. Протокол требовал, чтобы она села для встречи с посетителем, но волнение удержало ее на ногах. Она осмотрела холм, с которого свита Хелии спускалась по пологому склону. Яркое солнце поглотило земную влагу, укутывая их туманом.

Херенсен подошел ближе:

— Моя королева, у вас еще есть время удалиться в сердце лагеря. Давайте сначала встретимся с этой женщиной, оценим ее искренность, прежде чем допустить ее и ее воинов к вам.

— Мы договорились, — ответила Эолин, — и я сдержу свое слово. Хелия не будет говорить ни с кем, кроме королевы Мойсехена.

Он кивнул и отошел, хотя выражение его лица оставалось настороженным.

Жители Мойсехена зашевелились от любопытства, когда приблизилась Горная Королева. Она ехала под развевающимися белоснежно-голубыми знамёнами, с единственным жёлтым шаром в центре каждого флага. Мужчины и женщины в полированных доспехах составляли грозную охрану Хелии. Их взгляды были острыми и непреклонными.

Стая снежных тигров окружила солдат на лошадях. Огромные полосатые кошки доставали почти до плеч лошадям, которых они окружали. Опустив головы и хвосты, они брели неторопливо, каждый тяжелый шаг бесшумно падал на землю, и Эолин заметила мерцание аур над их плечами, показывающее, что животные были оборотнями.

По короткому приказу от капитана Эолин воины-маги рассыпались перед ее отрядом, готовя магию для смертоносного применения. Эолин поняла, что это была ритуальная демонстрация силы между двумя королевствами. Тем не менее, она поймала себя на том, что молится, чтобы события этого дня не превратились в кровавую драку между тиграми и медведями.

Хелия остановила свою роту и спешилась. В сопровождении двух стражей она приблизилась к Эолин широкими уверенными шагами. Линия воинов-магов ненадолго расступилась, пропуская их.

Эолин вспомнила ночь, когда впервые встретила эту загадочную женщину, дочь горного принца и маги, бежавшую от чисток Кедехена. Эолин была простой девчонкой, плохо знакомой с Кругом Кори; Хелия была одной из его лучших певиц. Горная воительница тщательно скрывала правду о своем происхождении под скромной одеждой и умными разговорами.

Опять же, так было со всеми.

— Славься, Эолин, Верховная Мага и Королева Мойсехена! — объявила Хелия, расставив ноги в стойке воина.

На ней были мужские одежды, как это часто было у нее. Ее коротко остриженные волосы с годами побелели. Тонкие линии обрамляли ее бледно-голубые глаза. Она усмехнулась знакомой и обезоруживающей улыбкой, которая с самого начала очаровала Эолин.

— Должна признать, — добавила Горная Королева. — Это то, что я хотела увидеть сама.

Эолин поклонилась.

— Мы очень рады принять тебя, Хелия, Королева Горных Царств, я надеюсь, что ты останешься, ты и вся твоя компания, и пообедаете с нами. Нам нужно многое обсудить.

— Да, — она посмотрела мужчин, сопровождавших Эолин. — Это твои советники, полагаю?

Эолин кивнула и начала представлять каждого. Пока она говорила, взгляд Хелии остановился на маге Кори. Представление Эолин замерло у нее на губах, когда она увидела, как поведение горной королевы меняется на хищно-напряженное.

Хелия подошла к магу и процедила сквозь зубы его имя:

— Кори из Восточной Селен.

Все притихли. Листья шуршали на ветру. Откуда-то из лагеря доносился смех, нелепый и далекий.

Кори встретился с пронзительным взглядом Хелии.

— С возвращением, — сказал он.

Она плюнула ему в лицо.

С примечательной сдержанностью Кори достал платок и вытерся.

— Я тоже рад тебя видеть, дорогая Хелия.

— Не могу поверить,