Ход конем - Василий Горъ

— Ну вот, начинается… — возмутилась Горобец. — Они вообще биться собираются или как?

— Пока ты в системе — нет, — «успокоил» ее Шварц. — Они же не самоубийцы! Вот увидишь — сейчас они начнут тупить, а потом вообще свалят.

Словно услышав его слова, командующий флотом отправил шесть десятков истребителей… к тощенькому и почти «прозрачному» поясу астероидов, висящему между орбитами третьей и четвертой планеты!

— Охренеть! Ищут засадный флот из спасательных шлюпок!!! — прыснула Вильямс. — Как выражается Пушной Зверек, их рейд-лидер — редкая нубасина!

— «Береженого Бог бережет», — сказала монашка… — поддакнул ей Гарри. И целомудренно замолчал.

Найти «засадный флот» Одноглазым не удалось: то ли потому, что не хватило разрешения сканеров СДО, то ли потому, что его там просто не было. Этот факт их здорово удивил: дождавшись возвращения разведчиков, их Онг’Ло медленно увел армаду… к Рантаилу-четыре!

— Кажись, в этом году их можно не ждать, — пошутила Елена Гордиенко. — Пока они исследуют все газовые гиганты, пока осмотрят сектора космоса за пределами системы…

— Скажешь тоже! — возмутился Краузе. — Они просто пытаются использовать массу Рантаила-четыре для офигенного разгона!

— А-а… Тогда буду ждать.

Засадного флота в атмосфере планеты не оказалось. На поверхности, в литосфере и астеносфере — тоже. Поэтому Циклопы, более-менее успокоившись, двинулись к Рантаилу-три. Но… о-о-очень не спеша. Так, словно прибыли на свидание «на сутки раньше».

Ребята изгалялись как могли, а я снова и снова обдумывал слова Харитонова, сказанные им во время беседы в ПКМ:

— Прыжок клана Зей’Нар по эту сторону нашего сектора — подарок судьбы. Если мы воспользуемся им с умом, то обеспечим себе мир и благоденствие на много-много лет. Если нет — исчезнем, как гиперборейцы, лемуры и атланты.

Мира мне хотелось. Очень. И благоденствия — тоже. А исчезать — нет. Поэтому я был готов лечь костьми, чтобы воспользоваться этим подарком так, как надо.

— О, зашевелились! — ликующий вопль Линды, раздавшийся в ОКМе, заставил меня отвлечься от мыслей о будущем и сосредоточиться на флоте Одноглазых. — Нет! Я не хочу этого видеть!! Опять «Двойной Конус»!!!

— У нас всего четыре Ключа и две сотни видимых истребителей! Что тут тормозить-то? — «удивился» Гельмут. — Один молниеносный удар — и победа у них в кармане…

— Победа — штука тяжелая. Не каждый карман ее выдержит, — пошутила Иришка. Потом заметила, что флот Одноглазых замедляет ход, и замолчала.

Сосредоточенный залп двух с лишним тысяч вражеских кораблей вымел добрых десять процентов МОВов, вывешенных в секторе подхода Ключа-четыре. Второй — приблизительно столько же. А вот третий пропал почти впустую: управляемые мины, находящиеся на границе зоны поражения Одноглазых, сдвинулись назад и вывели вражеские БЧ в зону досягаемости наших Ключей. Но не очень глубоко — так, чтобы соответствующим образом запрограммированные «Мурены», запущенные с оружейных пилонов орбитальных крепостей, «дотянулись» только до самых ближних. И усеяли минное поле сотнями «потерявшихся» боевых частей.

Оценив диаметр зоны досягаемости Ключей, Онг’Ло перестроил флот Вторжения в плоское «зеркало» и подвел его к ней вплотную. А потом приказал перенести всю мощность двигателей на щиты и продолжить работу по МОВам.

— Группе «Гамма»: сектор всплытия два-три-семь! — рявкнул я в ОКМ, запустил соответствующий таймер и дал полную тягу на маршевые движки.

Со стороны атака групп «Альфа» и «Бета» должна была выглядеть жестом отчаяния: истребители срывались с «мест» по одному. И неслись к ордеру Циклопов как бог на душу положит. При этом в эфире творилось хрен знает что: дежурные офицеры Ключей пытались запретить атаку, самые отморозки типа Гельмута и Вольфа подбадривали себя воинственными криками, а отдельные любители умереть красиво врубали любимые музыкальные композиции и принимались им подпевать.

— Дени’Ард’Ветт’Ша-ас… — хмыкнул Онг’Ло. — Горей’Т’Ай-н’Осс…

— Выбирая путь к Славе, убедись, что сможешь его пройти… — перевел транслятор. — Жертвовать собой тоже надо с умом…

— Золотые слова! — хихикнула Горобец. — Хорошо смеется тот, кто смеется последний раз.

Перестроение в «Карусели», или, как выражался Шварц, «финт ушами», все Демоны выполнили точно в расчетное время — за две секунды до контакта с БЧ Циклопов. И, порезав их щитами, рванули по заданным векторам.

Выглядело это очень эффектно: «облако» из хаотически движущихся «Беркутов» вдруг превратилось в десять ярко-зеленых клинков, которые, с легкостью прорвав брошенную им навстречу бледно-розовую «сеть», вонзились в алую стену флота Вел’Арров.

Истребители и эсминцы Одноглазых среагировали на наше перестроение быстро и вполне адекватно: разбились на пары, прикрылись щитами и рванули в контратаку. А вот крейсера и линкоры, обладающие не в пример большими массами покоя, не успели: глядя на приближающиеся «клинки», они терзали эволюционники, тщетно пытаясь успеть повернуться носом.

Естественно, при этом и те, и другие усиленно сбрасывали торпеды, противоракеты и обманки, а также использовали все имеющиеся у них системы подавления. Только вот толку от всего этого было немного: «Карусели», защищенные многослойными косыми щитами, продолжали движение и неотвратимо приближались к их ордеру.

…Волна взрывов, прокатившаяся по фронту «Зеркала», ввергла Онг’Ло в состояние шока — на тактическом экране гасли метки только его кораблей! А наши продолжали движение так, как будто играли в режиме бога.

Решив, что СДО линкора поражен каким-то боевым вирусом, командующий приказал перезагрузить ПО[185]. И, дождавшись появления первых меток, ошалело выдохнул:

— Бьердин варт койсса…

Я его понимал: за тот небольшой промежуток времени, который потребовался системе «свой-чужой» для определения принадлежности всех потенциальных целей, в системе успела всплыть группа «Гамма». И не где-нибудь, а прямо за его «Зеркалом»! Ну и для полного счастья проснулись «потеряшки» — БЧ торпед из первого залпа наших Ключей.

Скрежет хитина, сопровождавший это выражение, почему-то проассоциировался со скрипом зубов. И не только у меня: в ОКМе раздалось многоголосое хихиканье. А Линда, по своему обыкновению, забыла про требование соблюдать тишину во время боя и умоляюще затараторила:

— Мей’Ур’Синчик! Солнышко! Ботик ты мой криворукий!! Только не вздумай сваливать, ладно?!!

Сваливать Вел’Арр не собирался: по его команде флот Вторжения начал перестраиваться во что-то экзотическое — ордер, похожий на сферу с торчащими из нее двумя разнонаправленными отростками.