Умирающая планета. Последняя надежда - Елена Валерьевна Соловьева

Наконец, один прилично одетый пожилой мужчина осмотрел изделия, которые хотели вернуть, и сравнил их с товаром, разложенным на прилавке.

- Эти изделия, однозначно, выполнены разными мастерами, - громким не терпящим возражений голосом заявил мужчина.

- Кто ты такой, чтобы заявлять подобное?! - выкрикнул кто-то из толпы.

В ответ мужчина назвал свое имя, представившись одним из главных ювелиров дома Фаберже.

Сказанное мгновенно остудило даже самые горячие головы. Человек, который изготавливал ювелирные изделия для императорской семьи, был хорошо известен среди определенного круга людей. Его мнение не подвергалось сомнению. Толпа, сожалеющая о неудавшемся представлении, разошлась.

- Благодарю Вас, за оказанную нам помощь, - сказал знаменитому ювелиру Джанго. Цыган прижал к сердцу ладонь правой руки и поклонился.

- Не терплю несправедливость, - заметил мужчина. - А еще хочу отдать должное вашим работам, они великолепны.

- А за это - еще больше благодарю, - ответил Джанго. Еще бы, получить похвалу из уст такого человека!

- Вот, напишу вам свой адрес в Петербурге, заходите, если будете проездом, - сказал ювелир, протягивая сложенный листок бумаги. - Думаю, нам есть чему поучиться друг у друга.

Джанго взял бумагу и неловко замялся, не зная как признаться в своем невежестве.

- Не умеешь читать? - догадался мужчина.

- Нет...

- Плохо, - покачал головой ювелир. - Жаль, но подобное встречается повсеместно. А ведь в образовании лежит великое будущее человечества, без него никуда. Но ты не расстраивайся так, я и сам родом из простых крестьян. Было бы желание, а грамоте никогда учиться не поздно.

- Внучка моя умеет читать, - спохватился Джанго. - Она мне сможет объяснить, как Вас найти.

- Пусть она заодно и всех вас поучит, - тепло улыбнулся мужчина.  - Ну, бывайте. - Мужчина похлопал Джанго по плечу и отправился по своим делам.

Цыгане еще долго стояли с окаменевшими лицами, не веря, что получили одобрение из уст знаменитого ювелира.

- А что, было бы неплохо побывать у него в подмастерьях! - наконец произнес один из цыган.

- И про грамоту он верно заметил, - добавил Джанго.

Наступившую тишину неожиданно прорезал громкий плач Зары. Крик был таким истошным, что все цыгане, как по команде, бросились внутрь шатра.

Аленка не знала, чем успокоить малышку. Девочка не хотела есть, не была мокрой, но в ее мыслеобразах был панический ужас.

- Ее что-то пугает, но я не могу разобрать, что именно, - сказала Аленка подоспевшим мастерам. Девушка вновь попыталась успокоить малышку, посылая ей успокаивающие сигналы, но Зара не реагировала. Наконец, в сознании девочки вспыхнуло очень отчетливое изображение вардо, в котором она жила вместе с матерью. А затем это видение подернуло ярко-красной поволокой, и все исчезло. Словно по мановению волшебной палочки, девочка сразу замолчала. Она показала матери все, что хотела.

- Скорее, нам нужно немедленно возвращаться! - крикнула Аленка, направляясь к выходу.

- Но сейчас только середина дня, торговля в самом разгаре! - развели руками мастера.

- Немедленно... Там что-то случилось, - почти выкрикнула девушка на бегу. - У Зары было видение, - добавила она, чтобы придать своим словам значимости.

Цыганам, привыкшим верить в знамения шувани, подобный аргумент показался вполне весомым, несмотря на юный возраст предсказательницы. Они  быстро свернули торговлю и, погрузившись на телегу, направились к месту стоянки.

На полдороги они встретили Зорку. Та тоже почувствовала неладное, но решила не беспокоить мужчин, а вначале разузнать, в чем дело. С тяжелым кряхтеньем взобралась старушка на телегу.

- Ох, чует мое сердце, что это дело рук недовольных местных, - признался Джанго, понукая лошадь. - Дочка, а что именно сказала Зара?

- Она видела, как наши жилища застилает красный туман, - призналась Аленка.

Услышав это, Джанго только покачал головой. Похоже, сбывались его худшие опасения.

Чем ближе приближались мастера, тем отчетливее становились слышны рыдания. Когда телега выкатила на поляну, то глазам мастеров предстало ужасающее зрелище. Языки пламени сожгли дотла сухие вардо, оставив от них лишь горстки пепла. Женщины, вернувшиеся от ручья, рыдали, упав на землю. Их яркие наряды были черны от сажи, а лица красны от слез. Заметив мужчин, женщины они побежали к ним, на ходу проклиная судьбу и тех, кто так жестоко поступил с ними.

Над поляной повисла гнетущая тишина. Лица мужчин были хмуры и сосредоточены. Вдруг, один из них достал из голенища сапога нож и гневно произнес: «Прирежу... как собак прирежу...»

- Кого? - спросил Джанго.

- Всех прирежу, - срывающимся от злости голосом произнес цыган.

- Всех недовольных местных? - еле слышно спросил баро. - Кого именно? И как ты сможешь определить, кто к этому причастен?

Цыган не ответил, он сел на землю, прикрыл лицо руками и стал горестно раскачиваться из стороны в сторону.

- А если обратиться к властям? - неуверенно предложила Аленка.

- В последний раз, когда мы так поступили, нас лишили всего имущества и права торговать во многих городах.

- Но вы же невиновны?! - возмутилась Аленка.

- Твой отец тоже не был виновен, и за его смерть никто не заплатил. Но тогда мы смогли сохранить жизни другим членам табора, также мы поступим и сейчас. - Произнеся это, Джанго осмотрел поляну и произнес: - Послушайте, мы потеряли жилища, но все из нас живы и здоровы. А золото, как известно, не горит. Если это мстители, а не воры, то, возможно, большая часть нашего состояния уцелела. А на золото мы купим все остальное. Женщины, прекратите рыдать, возьмите себя в руки! Даже если ничего не осталось от запасов, то нам не грозит смерть от голода и холода. Давайте соберем то, что можно еще спасти и покинем этот проклятый город.

Речь Джанго немного ободрила цыган, и они принялись расшвыривать тлеющие еще угли в поисках уцелевших вещей. Оказалось, что баро был прав, ценности не были украдены. Стреноженные лошади также гуляли