Кобра и наложница - Бонни Вэнэк

— Ты убил мою семью! Отца, мать и брата… — хрипло сказал Кеннет, почувствовав внезапную слабость.

— У меня не было выбора! Я знал, что до тех пор пока твой отец, драгоценный наследник твоего деда, будет жив, мой отец будет игнорировать меня. После смерти твоего отца и брата я умолил герцога передать наследство мне. Я работал, как собака, чтобы завоевать его доверие. Он уже собирался публично признать наше родство, когда вдруг объявился ты. Будь ты проклят! — краска ярости залила лицо Омара. Но горло Бадры он все еще не отпускал, хотя и ослабил хватку. Ненависть заставила его руки трястись.

Кеннет не двигался, продолжая держать Бадру в поле зрения. У себя в кармане он нащупывал джамбию — нож, который он положил туда на всякий случай. Делая обманные телодвижения, он усыплял бдительность Саида, отвлекая его дальнейшими расспросами.

— Ты отравил моего деда. И пытался отравить меня, — высказал он свое предположение, заставляя Саида продолжать разговор. Он уже почти нащупал нож. Ему даже удалось вынуть его из чехла. Саид, казалось, нечего не замечал.

— Я напал на тебя в твоем доме, у тебя в спальне, когда узнал от Виктора, что ты ненавидишь Рашида за то, что он стал членом вашего племени Хамсинов. Но неудачно. Я понял, что у тебя возникли подозрения, и решил убить тебя во Дворце наслаждений. Я знал, что ты захочешь купить Бадру, если она опять станет рабыней. Я заставил ее украсть ожерелье и подстроил так, чтобы она попалась. И ей пришлось занять место своей дочери.

Кеннета охватил новый прилив ужаса. Та бумага, которую он подписал в Англии…

— Что за бумаги ты давал мне на подпись? — спросил Кеннет.

Саид засмеялся.

— Новое завещание, по которому ты признаешь меня своим наследником и передаешь мне титул и все свое имущество. Ты никогда тщательно не прочитывал документы. У тебя всегда не было времени на это. Я также перевел на твое имя Дворец наслаждений с моего фальшивого имени Омар Фарик, которым я пользовался в Египте. Поэтому когда ты умрешь, он перейдет ко мне — на законных основаниях. — Он захохотал. — А я унаследую все под своим настоящим именем в качестве нового герцога Колдуэлла.

Саид подтащил Бадру вперед. На ее шее четко виднелись следы его толстых пальцев. Он перехватил уставшую руку и снова сдавил ее горло. Кеннет почувствовал, как у него заныло в груди.

Темные глаза Бадры были полны ужаса. Она вскрикнула от боли, когда Саид, что-то прохрюкав себе под нос, надавил еще сильнее.

— Хватит болтать! — резко сказал он. — Отдай мне свой нож и сядь!

Кеннет заколебался.

— У меня нет ножа.

— Ты же воин и никогда бы не вышел из дома без ножа.

Он еще сильнее нажал Бадре на горло. Она сделала попытку глотнуть воздух, но только поперхнулась и закашляла.

Кеннет швырнул нож под ноги Саида и сел. Тот схватил его. Бадра тяжело дышала, когда Саид, немного ослабив свою хватку, приставил к ее горлу нож.

Наклонившись к краю стола, он схватил один конец длинной веревки и приказал Бадре:

— Свяжи ему руки за спиной. Потом свяжи его колени и привяжи к столбу.

Все время, пока она связывала Кеннета, Саид прижимал нож к ее спине. Потом он крепко затянул все узлы.

Когда Саид повернулся, все еще крепко держа Бадру в своих цепких объятиях, Кеннет подергал веревку. Узлы были крепкими.

А потом он услышал страшные слова, от которых похолодело его сердце.

— Я все еще хочу тебя, Бадра. И я буду иметь тебя сейчас.

Бадра побелела, когда Саид вынул из кармана ожерелье с изображение Аменемхета III и застегнул его на ее шее.

— Теперь ты моя рабыня, — сказал он, набросившись на нее с грубыми поцелуями.

Бадра замерла от ужаса, когда ожерелье обвило ее шею, подобно кольцам свернувшейся змеи. В ее губы впились холодные губы Саида. В них не было ни нежности, ни ласки. Она ненавидела его так же как и Фарика, когда он насиловал ее. Но страх парализовал ее. И все же что-то внутри нее кричало, сопротивлялось! Всю свою жизнь она боялась. Боялась секса, боялась быть рабыней. Постоянное чувство беспомощности, вечная подчиненность мужчине. Она боялась всего, особенно боли, от которой страдала.

А Кеннет, Хепри, любил ее. Он избавил ее от ужасов прошлого, научил не подавлять свои желания, освободил ее сердце, ее чувства. Он научил ее любить. Он верил в нее. Настало время, чтобы она начала сама верить в себя. А не в проклятое ожерелье, легенду или колдовство.

В самых глубинах ее существа рождался звук, подобный дикому реву. Она почувствовала, как он извергается из нее с такой же силой, с какой из сухого песка вдруг пробивается родник. Бадра отчаянно боролась. Она извивалась и царапала своими ногтями щеки Саида. Вдруг он издал испуганный крик и отскочил от нее: Бадра со всей силы ударила его коленом в пах. Саид взвыл от боли. Его лицо стало багровым. Она еще и еще раз ударила его между ног — и он рухнул на пол.

— Сработало! — с удивлением прокомментировала она.

Раздался смех. Она обернулась и увидела восхищенное лицо Кеннета.

— Я же говорил тебе, что это всегда работает, — сказал он.

Она бросилась к нему, чтобы развязать. Но предостерегающий крик Кеннета сообщил ей о том, что Саид пришел в себя.

Острое лезвие холодной стали уткнулось ей в спину.

— Садись сюда, спиной к нему, — коротко приказал он.

Она повиновалась. Обмотав веревку вокруг их талий, Саид привязал их друг к другу. Другой конец веревки он обмотал вокруг ее запястий, связав руки, и обвил веревкой ее колени. Она и Кеннет сидели спиной к спине, совершенно беспомощные. Их враг отступил назад, любуясь делом рук своих.

— Ты могла бы жить, — проворчал он.

— Лучше умереть свободной, чем жить твоей рабой, — возразила она.

Исчезнув в темноте внутренних помещений магазина, Саид через некоторое время появился снова. В руках у него была пачка динамита, чашки, длинный фитиль и свеча. Он протянул руку через стол и смахнул со стола запыленные поддельные артефакты. Осторожно уложив в чаши динамит, прикрепил фитиль и поставил этот импровизированный подсвечник на стол.

— Виктор никогда ни на чем не делал денег, — сказал Саид, — кроме как на продаже динамита археологам, которые еще предпочитают проводить раскопки, взрывая гробницы.

Саид обмотал шнуром огарок свечи, поставил его на край стола и подпер пыльными книгами, перекинув через них длинный конец фитиля и заведя его назад к динамиту. Потом достал из жилетного кармана спички и зажег свечу.

— К тому времени, когда загорится фитиль, я уже сумею уйти далеко. Никто ничего не заподозрит, потому что всем известно, что в магазине Виктора был динамит. — Он криво улыбнулся им. — Желаю приятно провести время в обществе друг друга.