Черные сказки железного века - Александр Дмитриевич Мельник

приза Великобритании в Сильверстоуне у «Феррари» отказали тормоза, и красный автомобиль на скорости за сотню врезался в стену из отработанных покрышек. «Привет, Сид! Никак не могу вытащить ногу, — так Михаэль приветствовал главврача «Формулы-1» Сида Уоткинса, подоспевшего к месту аварии через полторы минуты. — При первой возможности, пожалуйста, позвони Коринне и скажи, что со мной все в порядке».

«Выходя на старт этого Гран-при, — сказал Шумахер перед гонкой в Имоле в 2002-м, — я становлюсь человеком, который провел за рулем «Феррари» больше гонок, чем кто-либо иной». В Гран-при Сан-Марино Михаэль финишировал первым, опередив Рубенса Барикелло на 18 секунд.

Перелом большой и малой берцовых костей правой ноги, два с половиной месяца Михаэлю пришлось пропустить, и к концу лета все то, что он три с лишним года строил в Маранелло, начало рассыпаться на глазах. Все были на месте — инженеры, конструкторы, которых менеджер-француз Жан Тодт собрал вокруг своего первого номера. Но не было главного — пилота, который единственный мог объяснить, как именно ведет себя машина и что с ней нужно сделать. Единственный, кто мог проехать несколько кругов не просто на пределе, а за пределом возможностей автомобиля. Ведь ни одному из товарищей Михаэля по команде не удалось даже близко подойти к его результатам. Скажем, в девяносто четвертом, когда «Бенеттон» пытались обвинить в применении запрещенного «противобукса», никто не хотел замечать, что молодые и, как считалось, очень перспективные Юрки Ярвилехто и Йос Ферстаппен остаются лишь бледной тенью Михаэля. А когда он ушел из «Бенеттона», туда пришли оба гонщика «Феррари». Но как только Бергер и Алези попробовали чемпионский B195 на зимних тестах, они не смогли скрыть своего недоумения: «Этой машиной очень трудно управлять. Она необычайно нервно ведет себя в поворотах».

Так в чем же секрет этого поразительного человека?

Шумахер, которого никто не знает

«Да все просто. Я точно знаю, чего я хочу, и очень напряженно работаю, чтобы этого достичь», — говорил он сам. «Михаэль никогда не останавливается, никогда не бросает начатого дела, — рассказывал о своем пилоте его гоночный инженер Степни. — Он всегда на сто процентов отдается работе, иногда даже слишком. Порой он напоминает мне эдакую детскую игрушку на батарейках: она работает, работает, работает без устали. Чтобы его остановить, нужно вынуть батарейки».

Вот и весь секрет. Просто, не правда ли? Когда в октябре девяносто девятого Шумми вновь вернулся за руль «Феррари», дела тут же пошли на поправку. А в двухтысячном Михаэль наконец принес в Маранелло чемпионский титул. И еще четыре года потом становился сильнейшим пилотом в мире.

Девяносто побед в Гран-при, семикратный чемпион мира: это теперь знают все. Знают Шумахера агрессивного — ему не забыли ни столкновения с Хиллом в девяносто четвертом, ни почти идентичного эпизода тремя годами позже, когда Михаэль точно так же вынес с трассы Жака Вильнева, ни удивительной по своей какой-то бесцеремонной наивности попытки испортить квалификационное время Фернандо Алонсо в Монако в две тысячи шестом. Знают физически сильного — по окончании трехсоткилометровой гонки многие его соперники валятся с ног от усталости, а Михаэль свеж, бодр и отмечает победу на пьедестале традиционным прыжком. Знают потрясающего тактика, когда на пару с Броном Михаэль разрабатывал беспроигрышные сценарии предстоящих гонок, которые позволяли побеждать заведомо более сильных соперников. И мудрого стратега — никогда Шумахер не позволял себе сесть за руль безнадежно слабой машины, и если ситуация складывалась не в его пользу, он умело ее переламывал, употребляя для этого все средства, пусть даже со стороны они выглядели не слишком красивыми.

И никто не знает Шумахера, бесконечно влюбленного в свою жену. Двукратного чемпиона мира, который, прилетев домой из Австралии в марте девяносто седьмого, всю ночь просидел у кроватки новорожденной Джины-Марии — пока мама спала. Да, многие телезрители слышали, как в ноябре двухтысячного, после финиша Гран-при Японии, который принес ему третий чемпионский титул, возвращаясь в боксы, он кричал по радио: «Ребята, расцелуйте за меня Коринну!» Но мало кто знает, что Михаэль однажды не пошел на день рождения к Дженсону Баттону — он сидел с детьми, а Коринна в тот день была занята. Никто не видел, каким счастьем светились эти серые глаза, когда дочка, узнав у отца, почему он попал в аварию в Англии, попросила Рольфа Шумахера: «Дедушка, дедушка, помоги мне, пожалуйста! Нам нужно купить папе новые тормоза...»

Вы считаете, что это довольно скучная история? Напрасно.

Коринна и Михаэль.

Фотографии

Альберто Аскари

В 1949 году Альберто Аскари выиграл четыре гонки за рулем «Феррари-125» . Самая громкая победа — в Гран-при Европы в итальянской Монце.

В боксах «Феррари» во время Большого приза Зандфоорта в Голландии 31 июля 1949 года. Альберто Аскари внимательно слушает французского гонщика Филиппа Этанселена

Только в конце лета 1951 года безнаддувный мотор «Феррари-375» смог сравняться в мощности с компрессорными двигателями довоенных «Альфа-Ромео», и Аскари выиграл Гран-при Германии.

В середине 50-х многие считали «Феррари-500» самой красивой гоночной машиной. А Альберто Аскари — лучшим гонщиком. Неудивительно, ведь, скажем в 1952—1953 годах он выиграл 18 из 30 гонок, в которых стартовал.

Альберто Аскари на «Лянче-D50» лидирует в Гран-при Монако 22 мая 1955 года.

22 мая 1955 года. Из бухты Монако достают обломки «Лянчи» Альберто Аскари.

В 1954 году Аскари перешел из «Феррари» в «Лянчу». На снимке он на старте знаменитой тогда тысячекилометровой гонки «Милле Милья», проходившей по итальянским дорогам общего пользования.

Так и не дождавшись обещанной «Лянчи-D50», на старт Гран-при Франции 1954 года Альберто Аскари вышел за рулем «Мазерати-250F» (№10). Увы, итальянская машина по всем параметрам уступала новейшим «Мерседес-Бенцам» Фанхио (№18) и Карла Клинга (№20). 

Тацио Нуволари

И в больнице Тацио оставался всеобщим любимцем. А фотографии выздоравливающего героя публиковали газеты.

Нуволари позирует перед стартом очередной гонки.

Дозаправка во время Гран-при Германии 1935 года. Только