Чингисхан - Мишель Хоанг

Русские войска состоят из кавалерии, но, главным образом, из пехоты. Почти у всех воинов шлемы, иногда — кольчуги, но только у знати и богатых людей есть полное вооружение. В железных латах, с хоругвями, свисающими вдоль древка, русские витязи имеют гордый вид. Издали их стальная стена кажется непробиваемой. За каждым щитом, у каждого воина — тяжелый топор, острый меч и пика.

Монголам, наблюдающим за ними много дней, эти воины с красноватыми лицами, заросшими рыжими волосами бороды по самые щеки, кажутся похожими на собак. Кочевники, до сих пор побеждавшие все противостоявшие им войска, оценивают мощь русских военных сил, но они знают, что этим воинам в рукопашной схватке и в крупномасштабных тактических операциях не хватает подвижности. Они медлительнее монголов, неорганизованнее.

По сигналу, тотчас же переданному флажками, рассыпанными по рядам их конных эскадронов, монгольские всадники, кажется, вздрагивают на своих конях. Еще несколько хриплых приказаний, затем тишина нависает над необъятным полем битвы, освещенным солнцем последних весенних дней. И вот внезапно раздается команда, которую каждый ждал уже много дней. Кавалерия кочевников бросает свои войска в атаку.

Русские удивлены при виде этих маленьких лошадок, вдруг устремившихся на них. Наконец-то они смогут помериться силой с этими смуглыми людьми, странно и пестро одетыми, крутившимися неподалеку от лагеря. Под ударами тысяч копыт дрожит земля. Скачущие маленькие лошади поднимают облако пыли, в котором тонут люди и животные. Кавалерийская атака — как гигантская волна.

Монголы в ста метрах, едва в пятидесяти метрах. Вдруг тучи стрел обрушиваются на русские ряды, и те сильно редеют. Не имея достаточного количества луков, русские не могут ответить. Затем мгновенно карусель лучников-кочевников скрывается, уступая место пустоте. Воины смотрят на мертвых, подбирают стрелы, упавшие на землю, и в порыве гнева ломают их, прежде чем бросить. Ищут врага, который только что был перед ними. Всюду царит беспорядочное движение, растерянность. Но кавалеристы атакуют снова. Тучи стрел сеют ужас и смерть. В первых рядах слышны крики, ругательства. Один из флангов теснят. Несколько долгих минут русские стоят в ожидании команды, которой нет, тем временем снова появляются другие монгольские лучники, чтобы выпустить стрелы и ускакать.

Без конца люди на маленьких черных и серых лошадях налетают на русских. Краткие команды, крики: все смешивается в шумном беспорядке. Второй ряд русских не выдерживает лобового удара. Наконец раздаются приказания, но их не понимают. Но каждого уносит поток отступающих воинов. Азиатские наездники повсюду, с занесенной саблей, копьем наперевес, рубящие раненых, настигающие в схватке бегущих, убивающие всякую надежду на спасение.

Там, где сражается русская кавалерия, сеча кажется более яростной, чем в рядах пехоты. Всадники более стойко сопротивляются внезапным атакам и вихревому движению наседающих на них кочевников, бьющих с размаха, подбадривающих себя пронзительными криками или ревом. В неразберихе русские пытаются овладеть собой и предпринимают дерзкие атаки. В этом множестве поединков, характерном для великих битв Средневековья, возбуждение боя инстинктивно диктует защитные движения, спасающие жизнь.

Жуткая игра, где в головокружительной пляске кружится смерть, где каждый танцор — убийца. В руках воина любой кусок железа — орудие смерти: мечи, рассекающие бедра, топоры, проламывающие черепные кости, копья, пронзающие животы, разрывающие внутренности, клочья которых остаются иногда на металлическом острие, и даже зазубренные щиты, бешеные удары которых способны расплющить лицо.

И вдруг рой всадников удаляется. Здесь и там ползают русские и монголы, как будто ждущие последнего удара, который положит конец их страданиям. Но в этот последний день мая 1223 года никто не позаботится о раненых. И еще много дней спустя никто не уберет тела мертвых, — так велик страх, окруживший поле битвы на Калке. Только дикие звери, бродящие по степи или по лесистым склонам окрестных холмов, осмелятся приблизиться к покинутой арене. Одни только волки и вороны соберутся на страшный пир.

Воины Субетэя и Джэбэ после короткого отдыха двинулись в западном направлении, чтобы спуститься к Крыму, где они вскоре достигнут порта Солдайя (Судак). Как и многие другие поселения, разбросанные по побережью Черного моря, город был древней греческой колонией. Генуэзцы сделали из него торговую факторию; здесь они скупали меха и невольников, чтобы перепродать их затем в различных средиземноморских портах. Монгольские кочевники разграбили склады Солдайи, но на этот раз не рискнули проникнуть за его пределы, в европейский мир.

В конце 1223 года захватчики вновь поднялись к северу, следуя по течению Волги, грабя то здесь, то там, чтобы пополнить запасы. Наконец они дошли до верховьев великой реки, до рек Вятка и Кама. Там жил тюркский народ, болгары, основавшие процветающие царство благодаря торговле тем, что давали лес и рыбная ловля. В XII веке болгары обратились к исламу, и Багдад послал им знатоков духовных законов Корана и архитекторов. Сувар и Болгар, два города типа караван-сарая, были украшены мечетями и несколькими крупными зданиями. Болгарское царство чеканило монету и торговало драгоценными товарами, например, амброй и моржовой костью, — конечно, покупаемой у финских народностей, — на Востоке (в Хорезме). У болгар, продававших также соболий мех, было высоко развитое скорняжное мастерство, и их процветание вызывало зависть некоторых русских княжеств, жаждавших получить в свое владение богатые пушниной земли верхней Волги.

Таково было положение Волжско-Камской Болгарии, когда в него вторглись монголы. Монгольские армии легко разбили противника и разграбили богатые города. Затем нагруженные драгоценной добычей кочевники вновь спустились вдоль Волги, переправились на восточный берег и, обогнув южные отроги Урала, проникли на территорию другого тюркского народа, который они также подчинили себе: это были кангли, жившие у северной границы Казахстана, в районе современного Уральска. Азиатские кочевники соединились затем, поэтапно, с великой армией Чингисхана, стоявшей лагерем немного севернее Сырдарьи, откуда они вновь направились в Центральную Азию.

Монголы вернутся на Русь в 1237 году, через десять лет после смерти Чингисхана. И тогда они оккупируют ее на два с половиной века. На землях, расположенных к западу от Иртыша, Батый, внук Чингисхана, создаст Кипчакское ханство, больше известное под именем Золотой Орды. Это ханство, включая Волжско-Камскую Болгарию, Южную Русь и Крым, постепенно подвергнется влиянию ислама и одновременно — тюркизации. Соперничая с враждебным ханством Белой Орды брата Батыя, Золотая Орда падет, в конце концов, под ударами Крымского ханства в 1502 году.