Путь Дракона - Дэниэл Абрахам

Он увел своего скакуна с драконьего нефрита в придорожную грязь, позволяя колоне продолжать движение без него. Джори осадил коня так близко, что животные могли хлестать друг-друга хвостами по мордам, а колено Гедера почти касалось седла Джори. Лицо того было серым от истощения, и только взгляд был ясным и цепким, как у хищной птицы.

— Какие новости? — спросил Гедер.

— Дуй в город, — сказал Джори. — И поживее.

— Король? — спросил Гедер, но Джори покачал головой.

— Мой отец. Он хочет видеть тебя как можно скорее.

Гедер облизал губы и посмотрел на повозки, медленно двигавшиеся мимо него. Некоторые возницы и ратники делали вид, будто не замечают их пару, другие откровенно пялились. С тех пор, как они покинули то, что осталось от Ванаи, Кэмнипол был целью, к которой он стремился, конец его борьбы. Но сейчас, когда время пришло, хотелось оттянуть возвращение еще хоть на чуть-чуть.

— Не думаю, что это мудро, — сказал Гедер. Не на кого оставить командование, и если я…

— Оставь на Брута, — перебил Джори. — Не особо сообразительный, но достаточно способный, чтобы вести колону по дороге. Просто скажи ему, чтобы разбил лагерь у восточных ворот, и ждал дальнейших указаний. Не отдавай ему приказа о роспуске войска.

— Это… а о боевом духе ты подумал? Не хочу, чтобы мои люди подумали, будто я бросил их.

Выражение лица Джори было красноречивым. Гедер опустил голову, щеки его пылали.

— Пойду, найду Брута, — сказал он.

— И костюм получше, — добавил Джори.

Пока он инструктировал Брута, Джори инструктировал его. Гедер также сменил гнедого мерина, который был под седлом все утро. Когда войско осталось позади, Гедер скакал на молодом, резвом коне, в компании Джори Каллиама. До города было слишком далеко, чтобы пускать коня в галоп, но Гедер ничего не мог с собой поделать. На несколько минут он отпустил поводья, сражаясь с напором ветра, упиваясь если не самой свободой, то ее иллюзией.

Они остановились на привал в хижине под почерневшей крышей, где грязная тропа пересекалась драконьей дорогой. Оба были настолько измучены, что сил хватило только на то, чтобы позаботиться о лошадях. Гедер провалился в сон без сновидений, а проснувшись утром, обнаружил Джори, седлавшего мерина. Когда они выступили в путь, в голове у Гедера уже почти прояснилось.

Перед ними вырастал Кэмнипол.

Южный подступ к городу был крутым, полоса драконьего нефрита карабкалась вверх по уступу подобно развязавшейся ленточке, упавшей на землю. Время и непогода изъели камень, оставляя участки в сотни и более футов, где дорога змеилась прямо по воздуху, и ничего, кроме осторожности, не защищало путешественника от падения. Пронизывающий весенний ветер приходил только со стороны города и долины, оставленной внизу. Там и тут грубые деревянные мостки соединяли дорогу с пещерами и лачугами, цеплявшимися за склоны скалы. Постоянная боль в ногах беспокоила Гедера, поэтому он не обращал внимания ни на нагромождения скал, ни на корявый кустарник, не замечал, как вырастает Королевский Шпиль и нависает над ними громада городских стен, пока не был пройден последний поворот. Огромные, сияющие арки и величественные башни, казалось, выросли из ниоткуда, город восстал из снов.

Южные ворота были узкими, чуть более чем щель в высокой серой скале. Створки кованной бронзы и драконьего нефрита разошлись в стороны, освобождая проход. Сразу за воротами, обнаружилась дюжина всадников в эмалевой броне, на боевых конях в бардах, под стать своим всадникам.

Как только Гедер и Джори приблизились, всадники обнажили мечи. Лезвия сверкнули в лучах полуденного солнца, и сердце Гедера забилось в груди, словно лиса в капкане. Он предвидел этот момент, и боялся его. Джори кивнул ему с улыбкой, значения которой Гедер не понял. Пустое. Гедер унял страх, и дрожа поехал сдаваться, радуясь, что не забыл одеть свой добрый кожаный плащ.

Одинокая фигура отделилась от тени там, где дорога проходила через стену. Хотя и не на коне, человек сразу же приковал внимание всех собравшихся. Первокровный, старик. Седые виски, острое и проницательное лицо. То, как он держался, производило впечатление, будто он выше ростом, чем всадники. Гедер послал мерина вперед. Вблизи все сомнения развеялись — перед ним был отец Джори. Те же глаза, та же челюсть. Он смотрел на Доусона Каллиама.

— Господин Паллиако, — обратился Каллиам-старший.

Гедер поклонился.

— Большая честь для меня приветствовать вас в Вечном Городе, — сказал Доусон Каллиам. А затем, резко — На караул!

Всадники вскинули мечи в приветствии. Гедер покосился на них. Он еще не видел, как кого нибудь благородной крови вызывают на суд короля, но увиденное было вовсе не тем, чего он ожидал. Откуда ни возьмись, хор голосов слился в протяжный, приветственный крик. И, что всего не понятнее, с чистого, ясного неба повалил снег.

Да нет же. Не снег. Лепестки цветов. Гедер поднял глаза, и на стенах увидел сотни людей, таращившихся вниз. Гедер неуверенно поднял руку, и толпа над его головой взревела.

— Коу позаботится о вашем коне, — сказал Доусон, — а нас ждут носилки.

Прошло мгновение, прежде чем до него дошло сказанное, после чего Гедер соскользнул на землю, позволяя отцу Джори ввести себя в сумрачный промежуток между городскими стенами. Он и не подумал даже спросить, кто такой этот Коу.

Носилки были богато изукрашены, с гербом и цветами Дома Каллиама, но с серо-голубыми нашивками Паллиако на каждом борте. На них были два кресла, расположенных лицом друг к другу, восемь Тралгу присели у шестов. Доусон сел спиной к движению. Гедер убрал прядь сальных волос с глаз. Ноги его дрожали после скачки. Бойницы и амбразуры на всем протяжении городской стены были заполнены улыбающимися лицами.

— Ничего не понимаю, — сказал он.

— Кое-кто из моих друзей и я выступили спонсорами вашего триумфа. Это традиция для возвращающихся с военной победой полководцев.

Гедер медленно оглянулся. Что-то огромное, казалось, пустило корни в его животе, а стены, возвышавшиеся над ним слегка покачнулись, словно молодое деревце на ветру. Рот пересох.

— Победой? — переспросил он.

— Принесение в жертву Ванаи, — пояснил Доусон. — Дерзкое и впечатляющее. Это явилось самым смелым решением, какое только видело королевство в этом поколении, и есть те из нас, кто усматривает в этом возвращение к Антее былой решительности

Перед глазами у Гедера возник темный силуэт женщины, ползущей к стенам мертвого города на фоне пляшущих языков пламени. Насколько он помнил, она упала. Снова был он оглушен ревом пламени, словно следовало оно за ним по пятам, поле зрения сузилось. И это победа? Ручищи коренастого Тралгу схватили его за плечи, и опустили на сидение. Молча уставился он на Доусона, в то время как носилки поднялись и пришли в движение.