История штурмана дальнего плавания - Иосиф Тимченко

По поводу этого моряки неоднократно шутили: когда заика смеётся? Если встретит заику большего, чем он сам! Вот, к примеру, черноморские суда, выделяемые изредка для доставки из Индонезии товарного латекса[79], заготавливаемого в виде правильных кубиков после застывания, размером около 0,4 х 0,4 м, теряют под погрузкой у множества индонезийских островов по несколько месяцев, блуждая от одного острова к другому в ожидании пока каучуковые деревья «накапают» необходимое количество своего сока для заготовки товарного латекса.

А в нашем случае, для загрузки кип с овечьей шерстью, требуется всего несколько недель. Ясно, можно не унывать, ведь ситуация у нас далеко не хуже всех.

У первого помощника в период этой продолжительной стоянки судна забот невпроворот — интернациональная работа в полную силу. По-прежнему по вечерам к чаепитию и к просмотру наших советских кинофильмов собирается на борту большое число различных русских эмигрантов. Каждому из них хочется узнать из первых уст, как там у нас на родине сейчас протекает жизнь, что нового у нас, какие цены в магазинах и на рынке и т. д. В свою очередь и они, конечно, делились информацией о своём «житье-бытье» за рубежом. К примеру, существенно удивило, что у них, в Австралии, оказывается можно в кредит оформить всё, что пожелаешь — холодильник, машину, квартиру. При этом в случае, если за свою жизнь кредитуемый не успел с банком рассчитаться, то все недоимки ложатся в полном объёме на его детей, вступивших в наследство. А у нас, без частной собственности, такое положение, конечно, неприемлемо, поэтому вполне не был лишён определённого смысла известный в советское время вывод, что дети за родителей не отвечают.

Запомнилась своей необычной судьбой молодая женщина, которая прибыла в Австралию по вызову своего отца в связи с тяжёлой его болезнью. Оказывается, пока оформлялись все дипломатические формальности там у нас, отца уже похоронили. Поэтому приняла её австралийская мачеха, с которой продолжительное время проживал её отец. Отнеслась мачеха к дочери своего мужа весьма по-доброму, тепло и с большой заботой. Вместе они посещают до сих пор могилу отца. Задержалась эта молодая женщина в Австралии на продолжительное время, уже истёк срок действия выданного ей загранпаспорта, а она всё никак не решается принять окончательное решение — возвращаться назад домой или нет? По совету мачехи устроили её здесь временно на работу.

— Теперь учу английский язык, а пока общаюсь с сотрудниками с помощью карманного разговорника. Что делать дальше — не знаю…

Детей дома на родине у неё нет, остался только один муж, который изрядно в последнее время употребляет спиртное. Достатка в семье также нет, а изменений к лучшему не предвидится. Так как же быть в этой ситуации? Пока неразрешённый вопрос!

Со своей стороны старший помощник посоветовал ей собраться с мыслями и, конечно, возвращаться домой. К такому доводу были приведены известные нам многочисленные примеры других эмигрантов, которые многие годы провели за рубежом и, тем не менее, стремятся вернуться домой. Достаточно, к примеру, стремление старика Порошина из Японии: умереть только под родными берёзками… Ностальгия — это достаточно серьёзная вещь!

Однажды днём, в рабочее время, судно посетила одна экстравагантная австралийская женщина в белом летнем костюме, в белой шляпе, в белых шортах, с жеманными манерами. Однако по своему возрасту она никак не соответствовала выбранному костюму фривольной «куртизанки». Сидела в приёмном салоне старпома, забросив нога за ногу, с длинной дамской сигаретой. Неприкрытые дряблые мышцы ног выдавали достаточно солидный её возраст. Говорила она, разумеется, только по-английски.

Оказывается, это — жена одного из местных докеров, который работал в период нашей погрузки где-то в порту на других судах. Семейная фамилия у них Вильямсон. Её муж оказался любителем поэзии, издал ранее небольшой сборник своих стихов. Одну из таких книжечек он подарил позже старпому с авторской надписью. В очередную субботу они запланировали провести у себя дома поэтический вечер с участием близких друзей и приглашённых. У этой супружеской пары детей не было, поэтому подобные общественные мероприятия для них были, вероятно, традиционными. Принять участие в этой вечерней «посиделке» пригласили и нас, как представителей большой, но малоизвестной для них страны СССР. Им было поистине интересно пообщаться с советскими моряками.

Несмотря на повышенный уровень по своему значению этой идеологической встречи первый помощник П. Хороших отказался от участия, сославшись на своё недомогание. Капитан Лев Дмитриевич из-за проблем с английским языком также отпадал сам по себе без комментариев. Пришлось эту нашу группу интернациональных активистов возглавить старшему помощнику. В состав этой группы были включены боцман и третий помощник, как наиболее активные при общении с любой, даже незнакомой аудиторией. Выбор оказался правильным.

Поэтический вечер проходил в большом зале в доме Вильямсона, этого небезынтересного докера-поэта. Сидели все прибывшие по кругу и поочерёдно читали свои стихи. После каждого такого выступления наступала пауза для выслушивания отзывов и критики. У каждого кресла и стула, на которых расположились собравшиеся, прямо на полустояли, принесённые каждым только для самого себя различные напитки — пиво, виски, вино. Каждый угощался самостоятельно, когда и как хотел, непринуждённо участвуя в общей беседе и отпивая по глотку своего излюбленного напитка. Перед окончанием этой встречи вокруг каждого из нас собралась небольшая группа со своими рассказами и вопросами.

Далее почти все участники разошлись, а для небольшой группы самых близких друзей и наших приглашённых моряков на веранде был накрыт стол с угощением. Теперь уже поднимались тосты сообща за различные добрые пожелания. Поэтический вечер закончился вполне пристойно, дружественно, где-то за пару часов до полуночи. Кстати, жена этого докера-поэта проводимым вечером была одета уже вполне нормально, ничем не выделяясь на общем фоне приглашённых. Вероятно, докер приложил своё поэтическое дарование и к избирательному вкусу своей жены. От общения с ним, несколько угрюмым на первый взгляд, сложилось самое прекрасное впечатление — хоть и докер, но настоящий австралийский интеллигент.

В последний день перед отходом т/х «Долматово» в капитанском салоне разразился почти настоящий скандал, между капитаном и шипшандлером, доставившим на борт судна два здоровенных ящика английских сигарет «три пятерки». Оказывается, за сутки до этого происшествия, когда старпом с группой был в увольнении на берегу, на судно прибыл шипшандлер, вызванный нами ранее через агента для заказа представительских капитану.