Эскортница (СИ) - Вечная Ольга

Когда вернулась домой, в тот же вечер курьер привез огромный букет цветов. Без записки, но и так было понятно, от кого. От мужа. На следующий день вновь был букет. И потом еще один, пока я не попросила Артёма прекратить тратить деньги! Приятно, да, но дело это не исправит. Я жила в ожидании звонков. И тосковала. Каждый день безумно тосковала.

С Викторией Фёдоровной мы очень сблизились. Она не походила на мою мать, но при этом была совсем не такой, как Адель. Она восхищала. По-человечески я ей сочувствовала и... если начистоту, мне дико нравилось общаться с человеком, который тоже любит Артёма.

Жизнь шла своим чередом, пока однажды не позвонила мама Наиры и не попросила приехать. Подруга попала в больницу.

Через три часа я была на месте. В саму палату не пустили, но получилось передать продукты, средства гигиены и немного денег.

Наира, будучи пьяной, спускалась по лестнице какого-то клуба, упала и сломала ребра. На следующий день прилетела ее мама, и я узнала, что Наира оставила учебу. Никакую квартиру, о которой мечтала, она так и не купила. Более того, была на нуле и имела проблемы с наркотиками.

Настроение совсем испортилось. Закутавшись в теплый шарф, я бесцельно бродила по городу, не представляя, как помочь. Как спасти девушку, если она не понимает, куда катится?

Машинально свернула на ту самую улицу, где впервые увидела Адель. Тогда мы с Наирой сидели за столиком, и я думала, что, если меня выгонят из универа, жизнь закончится. Какой же глупой и наивной была! Столько всего прекрасного, светлого и чистого ждало впереди, но мир виделся исключительно черно-белым. Как же легко я тогда заглотила наживку! Так сильно верила в красивую, утонченную Адель, что даже ужас, испытанный перед спортсменами, не остановил. Казалось, это мелочи.

Я дошла до того самого кафе. Столиков на улице не было, — слишком холодно для посиделок на свежем воздухе — поэтому зашла внутрь. Огляделась. Здесь всегда было очень дорого, красиво и вкусно. Ухоженные официантки, идеальный сервис. Адель назначала встречи именно в таких заведениях и вела себя так, словно находится дома. Создавая иллюзию успеха, к которому хотелось стремиться.

На самом деле, совершенно неважно, где тебе сварили кофе: в сети фастфуда или в модном кафе. Намного важнее, бьется ли в груди сердце. Живая ты девушка или прекрасная холодная медуза, в жизни которой нет места любви. Лишь удовлетворению чужих потребностей.

Я помыла руки в туалете, посмотрела на себя в зеркало. Мелькнула мысль, что взгляд, наверное, уже никогда не станет прежним. Таким, каким был ДО. Но пора было домой. Артём собирался позвонить около восьми, я рассказала бы ему обо всем, что случилось.

Вернулась в зал и уже почти дошла до двери, как что-то заставило оглянуться. За дальним столиком я увидела девушку, мою ровесницу. Возможно, даже чуть младше. Сто процентов приезжая. Это читалось по скромной одежде, старомодной прическе и вычурным кроссовкам. Красивая и юная, девушка скромно поджимала ноги и восхищенно вертела головой, ровно как я когда-то.

Повесив пальто на вешалку, к ней вернулась невысокая миниатюрная блондинка лет сорока. Ухоженная, улыбчивая, с добрыми глазами.

Пульс ускорился. Я смотрела и обалдевала. Передо мной сидела Адель. Ирина Белякова. Эта подлая дрянь окучивала очередную доверчивую глупышку, обещая золотые горы и гарантируя возможность отказаться в любой момент!

Перед глазами поплыло. Адреналин вскипятил кровь — аж руки затряслись.

Да, у Адель была своя печальная история, драма, боль. У нее двое детей, с которыми она не общается и которые живут с отцом в Израиле. Я ей сочувствовала. Но, судя по всему, она не хотела меняться. Артём сел, и она вернулась к ремеслу.

Увидев меня, Адель схватила пальто и поспешила к выходу. Я чуть было не кинулась ее догонять. Вовремя остановилась, поняв, что бессмысленно. Не бить же человека на улице!

Вместо этого подошла к девушке и присела напротив. Я смотрела в большие наивные глаза и дрожала от ярости. От желания защитить, образумить, помочь!

А потом рассказала свою историю.

Из кафе вышла с четким пониманием: пусть я не смогу ничего сделать с древнейшей профессией. Пока будут желающие платить, найдутся простушки, готовые продать. Замкнутый круг.

Но Адель я в покое не оставлю. Тут уж личные счеты.

Весь вечер мы говорили с Артёмом, обсуждали ситуацию, планировали, что можно сделать. На следующее утро я поехала к Наире.

Ей было получше, и мне разрешили зайти в палату. При виде бывшей спортсменки, умнички-красавицы Наиры, приехавшей покорять Москву с золотой медалью, сжалось сердце. Но виду я не подала. Присела рядом.

Взяла ее за руку.

— Ты пришла? — удивилась Наира. Опустила глаза. — Спасибо за передачу и лекарства. Мама рассказала, как быстро ты отозвалась.

— Всё в порядке.

— Совсем нет денег. — Она говорила тихо-тихо. Приходилось прислушиваться. — Какая-то задница. Господи, дышать не могу. Ребра переломаны. Я тут утром кашлянула, забывшись, и думала, умру.

— Родная. Мне так жаль.

Она покачала головой. Я сжала ее руку сильнее, Наира ответила тем же.

— Я скучаю по тебе, — призналась она. — Мне очень тебя не хватает. Видела в новостях про Артёма, хотела позвонить, но не решилась... — Наира заметила кольцо. — О, ты вышла замуж!

— Да, мы поженились прямо в колонии.

— Правда? А так можно?

— Да, — улыбнулась я. — Немного осталось, и мы будем вместе. Я его жду.

— Понятно.

— Я хочу помочь тебе, Наира. Вытащить.

Она быстро покачала головой и тут же сморщилась от боли.

— Посмотри на себя. Ты больше не учишься. У тебя ничего нет. Даже мечты.

— Машина.

— Только машина, которая не по карману и на обслуживание которой уходит столько денег. У тебя сломаны ребра, ты выглядишь... прости, ужасно. Пора что-то менять.

Наира молчала. Я продолжила:

— Я помогу тебе. Но надо будет кое-что сделать.

— Что?

— Дать показания против Адель. Нужно позвать еще девочек. Я знаю, Лине и другим тоже есть что рассказать. Вместе мы ее посадим.

— А потом?

— Начнем всё с начала.

Наира фыркнула:

— И кем я буду? Продавцом косметики?

— Ты не будешь лежать в больнице и мучиться ломкой. И тебе не придется никому сосать. Вообще. Никогда.

Она хрипло рассмеялась:

— Заманчиво.

— Вчера я видела, как Адель окучивала новую девочку. Потом будет еще одна. И еще. Не исключено, что на этой самой койке, на которой сейчас лежишь ты.

Наира зажмурилась и расплакалась.

— Ты обвиняешь меня в том, что я тебя привела? Да? Так и знала, что ты винишь меня. — Она отвернулась. На лице отразились боль и сожаление.

— Я тебя не виню, Наир. У каждого своя голова на плечах. И ответственность за свою жизнь. Как говорится, если собьют на пешеходном переходе, то водителя, конечно, посадят, однако человека не вернуть. Поэтому лучше тысячу раз посмотреть по сторонам. И уж точно не соглашаться на заманчивые приглашения чужих теть. Но! Наира, возможно, избавив мир от Адель, мы сможем кого-то спасти. Может быть, прочитав наши истории, кто-то примет верное решение. Как ты на это смотришь?

Ни одна мечта не стоит того, чтобы закладывать душу. В тот день, поговорив с Наирой и другими девочками, я впервые почувствовала, что моя наконец в порядке. Очистилась.

Первым делом я позвонила матери Артёма и призналась, кем работала. Она практически не удивилась. Догадывалась в глубине души по моей манере одеваться. Однажды Виктория Фёдоровна подарила короткое дизайнерское платье. Было ужасно неудобно ее обидеть, и я примерила его ненадолго — измучилась вся. Она заметила.

Вскоре девочки написали заявления. Помогли связи Артёма, операцию спланировали четко. Адель задержали прямо в отеле. В ее номере обнаружили столько наркотиков, что хватило бы на две жизни. Влиятельные клиенты, опасаясь огласки своих имен, закопали Адель окончательно. Беляковой не стоило возвращаться в страну и вновь заниматься этим делом. У нее был шанс на новую жизнь, но она им не воспользовалась.