Предательство Борна - Эрик Ластбадер

– Перехожу к этому. – Борн пролистал страницу. – Так, вот оно. Младшим ребенком была дочь. – Он умолк, чувствуя, как гулко заколотилось сердце. Имя он произнес сдавленным голосом: – Сара ибн Ашеф. Она умерла.

– Это наша Сара! – выдохнула Сорайя.

– Похоже на то. – И тут все встало на свои места. – О господи, Фади – сын Хамида ибн Ашефа.

Сорайя была поражена.

– Полагаю, младший, поскольку Карим возглавил ИВТ.

Борн вспомнил яростную стычку с Фади на черноморском пляже. «Я долго ждал этого момента, – сказал Фади. – Долго ждал возможности снова посмотреть тебе в лицо. Долго ждал часа отмщения». А когда Борн спросил, о чем он говорит, Фади прорычал: «Такое не забывается – никогда не забывается». Он мог иметь в виду только одно.

– Я убил его сестру, – сказал Борн, откинувшись назад. – Вот почему он вплел меня в свой убийственный замысел.

– Однако мы нисколько не приблизились к тому, чтобы раскрыть личность человека, который выдает себя за Мартина Линдроса, – напомнила Сорайя.

– И мне по-прежнему непонятно, почему Мартина оставили в живых. – Борн снова повернулся к экрану компьютера. – Но, может быть, нам удастся узнать что-нибудь про второго двойника. – Он вышел на электронную страничку компании «Интегрейтед вертикал текнолоджиз». На ней был представлен полный список сотрудников, в том числе работающих в научно-исследовательских лабораториях, расположенных в десятке различных стран.

– Если ты хочешь найти того, кто выдавал себя за доктора Сандерленда, легче будет найти иголку в стоге сена.

– Необязательно, – возразил Борн. – Не забывай, это видный специалист.

– В области восстановления памяти.

– Совершенно верно. – Тут Борн вспомнил свой разговор с Сандерлендом. – А также по проблемам миниатюризации.

В ИВТ работали десять ученых, занимавшихся подобными вопросами. Борн поочередно разыскал их во Всемирной паутине. Ни один из них не был похож на человека, который его лечил.

– И что дальше? – спросила Сорайя.

Выйдя со странички ИВТ, Борн стал просматривать все проходившие в средствах массовой информации сообщения, имеющие отношение к конгломерату. Через пятнадцать минут плутаний среди заметок о слияниях, собраниях акционеров, квартальных отчетах, увольнениях и приеме на работу он наконец наткнулся на короткое сообщение о некоем докторе Костине Вейнтропе, специалисте в области биофармацевтических нанотехнологий, сканирующей микроскопии и молекулярной медицины.

– Похоже, этот доктор Вейнтроп был выставлен из ИВТ за то, что якобы похитил интеллектуальную собственность.

– Но в таком случае он не может быть тем, кого мы ищем, – заметила Сорайя.

– Как раз наоборот. Сама подумай. После такого публичного позора перед Вейнтропом закрылись двери всех серьезных компаний и университетов. И он в одночасье рухнул с вершины на самое дно.

– Как раз то, что без труда мог подстроить брат Фади. После чего у Вейнтропа остался только один выбор: работать на Фади.

Борн кивнул:

– Эту версию стоит проверить.

Набрав в поисковой системе имя доктора Костина Вейнтропа, он получил краткое описание жизненного пути. Все очень любопытно, но убедительных доказательств не было. Однако они оказались на страничке приложенных фотографий. На одной из них доктор Вейнтроп был заснят на церемонии награждения. Рядом с ним стояла его красавица жена: высокая видная блондинка, чью фотографию Борн видел в кабинете доктора Сандерленда. Бывшая фотомодель, победительница конкурса красоты. Ее звали Екатерина Степановна Вдовина.

Марлин Дорф, командир групп специального назначения ЦРУ «Скорпион-5» и «Скорпион-6», имел воинское звание капитана, что оказалось очень кстати, когда он со своими людьми встретился с подразделением морских пехотинцев у маленького городка Аль-Гайда неподалеку от города Шабва на юге Йемена.

Дорф был именно тем, кому можно было поручить руководство этой операцией. Окрестности Шабвы он знал как свои пять пальцев. Кровавая история этого района была выжжена у него на теле многочисленными победами и поражениями. Несмотря на заверения йеменского правительства, провинция до сих пор оставалась заражена многочисленными военизированными группами исламских террористов. В годы холодной войны Советский Союз, Восточная Германия и Куба создали в этих негостеприимных безлюдных горах целую сеть учебных баз. Тогда Аль-Гайда, заполненная кубинскими инструкторами, обучающими терроризму, стала центром так называемого Народного фронта освобождения Омана. В соседней Шабве восточные немцы готовили ключевых членов Коммунистической партии Саудовской Аравии и Фронта освобождения Бахрейна, которым предстояло вести в своих странах работу по дестабилизации обстановки, в том числе манипулировать средствами массовой информации, распространяя идеологию террористов среди населения, тем самым подрывая моральные устои простых арабов. И хотя Советский Союз и его сателлиты в 1987 году ушли из Южного Йемена, террористы остались, обретя второе дыхание под руководством зловещей «Аль-Каиды».

– Что там у нас?

Этот вопрос задал Дорфу капитан Лоури, командир подразделения морской пехоты, которому предстояло сопровождать группу «Скорпион» во время нанесения удара по ядерному центру «Дуджи». Высокий, светловолосый, здоровенный, словно медведь, Лоури обладал вдвое более страшной внешностью.

Дорф, которому не раз приходилось видеть, как такие люди героически сражаются и погибают в бою, показал спутниковый телефон:

– Ждем подтверждения.

Местом встречи стало выжженное солнцем плато к востоку от Аль-Гайды. Городок сверкал в первых лучах появившегося над горизонтом солнца, продуваемый нестихающими ветрами, окруженный горами и пустыней. Высокие рваные тучи быстро неслись по опрокинутой голубой чаше небосвода. Прямоугольные коробки глинобитных домов с узкими вытянутыми окнами казались древними храмами. Время здесь словно застыло; ход истории остановился.

На плато две группы солдат ждали, молчаливые, напряженные, на взводе, готовые выступить в любую минуту. Все понимали, насколько высоки ставки; каждый из этих людей был готов отдать свою жизнь, чтобы отвести от родины смертельную угрозу.

В ожидании Дорф достал свой Джи-пи-эс[10] и показал командиру морских пехотинцев, где предположительно находится цель. От их нынешнего местоположения до нее было меньше ста километров на юго-запад.

Зажужжал телефон спутниковой связи. Приложив его к уху, Дорф выслушал, как человек, которого он считал Мартином Линдросом, подтвердил координаты, отмеченные на экране Джи-пи-эс.

– Вас понял, сэр, – тихо произнес в микрофон Дорф. – Ориентировочное время прибытия на место – через двадцать минут. Можете на нас положиться, сэр.

Разорвав соединение, он кивнул Лоури. Они отдали приказ своим людям, и те молча расселись по четырем вертолетам «Чинук». Мгновение спустя огромные несущие винты пришли в движение, вращаясь все быстрее и быстрее. Боевые «Чинуки» взлетели парами, поднимая плотные облака пыли и песка, скрывавшие вертолеты до тех пор, пока те не набрали достаточную высоту. Затем винтокрылые машины слегка наклонились вперед и легли на боевой курс.

Бункер, расположенный в ста пятидесяти футах ниже уровня земли под Белым домом, напоминал встревоженный улей. Плоские плазменные экраны показывали полученные со спутников фотографии южных районов Йемена, выведенные в разных масштабах, от общих планов до отдельных топографических ориентиров в окрестностях Аль-Гайды. На другие выводились трехмерные изображения цели и продвижение четырех «Чинуков».

В помещении собрались в основном те, кто присутствовал при несостоявшемся разносе Старика: президент, Лютер Лаваль, повелитель военной разведки, и двое его генералов, министр обороны Хэллидей, помощник по вопросам национальной безопасности и Гундарссон из МАГАТЭ. Отсутствовал только Джон Мюэллер.

– Десять минут до подхода к цели, – объявил Старик. У него на голове были наушники, через зашифрованную линию подключенные к капитану Дорфу.

– Напомните-ка мне, какое оружие имеется в распоряжении ударной группы, – протянул министр Хэллидей, сидящий слева от президента.

– Эти «Чинуки» специально разработаны для нас компанией «Макдоннел – Дуглас», – невозмутимо ответил Старик. – На самом деле у них больше общего с ударным вертолетом «Апач» производства той же компании, чем с обычным «Чинуком». Как и «Апач», каждый наш «Чинук» оснащен оптическим прицелом и лазерным дальномером-целеуказателем. Все вертолеты способны выдержать прямое попадание двадцатитрехмиллиметровых снарядов. Что касается наступательного оружия, каждый «Чинук» несет полный набор противотанковых управляемых ракет «Хеллфайр», три скорострельные пушки «М-230» калибра тридцать миллиметров и двенадцать реактивных снарядов «Гидра-70», которые выпускаются из девятнадцатитрубной установки «М-261». Реактивные снаряды могут быть оснащены обычными, неразделяющимися боеголовками со взрывателями ударного действия или разделяющимися многофункциональными боеголовками.