Борьба со смертью - Поль де Крайф

это, освещая солнцем ужасные, не заживающие раны немецких солдат мировой войны. Он освещал ярким солнцем раны, не заживавшие из-за нагноения и всевозможных заражений, раны, по отношению к которым оказалось бессильным все искусство хирурга. Вскоре гной подсыхал, исчезал ужасный запах, рваные раны начинали выделять здоровую сыворотку, и постепенно, по мере появления молодой ткани, они закрывались. Было радостно смотреть, как эти несчастные солдаты испытывали внезапное улучшение общего состояния, как они подставляли солнечным лучам свои истерзанные тела, как к ним возвращалась жизнерадостность. И они жили, они становились крепче, достаточно крепкими для того, чтобы их можно было снова послать на фронт, где они снова подвергались риску полного разрушения. Бернгард начал работать в 16-м корпусе.

Еще до конца войны он лечил солнцем не заживающие раны во всей Германской армии.

Этот метод не только облегчал страдания измученных солдат, но и являлся очень важным подспорьем для генералов и политиков, которые нуждались в здоровых, молодых солдатах, - в пушечном мясе.

Применение солнечного света к хирургическим случаям не только не распространено, но просто почти неизвестно в Америке. Возможно, что многие жизни были бы спасены при критических операциях, если бы хирурги до операции обращались к старому доктору Солнцу за улучшением общего состояния больных.

Пользование ультрафиолетовыми лучами (дуговая лампа, ртутно-кварцевая лампа разных типов, и т.д.) имеет в настоящее время чрезвычайно широкое распространение в медицине. Помимо костного туберкулёза, воздействие ультрафиолетовых лучей (конечно, строго дозированное) применяется при туберкулезе желез, туберкулезном воспалении брюшины, при некоторых формах легочного туберкулеза, при женских болезнях, при некоторых нервных болезнях и т.д. Особенно широкое распространение имеет пользование ультра-фиолетовыми лучами в области детских болезней, где прекрасные результаты получаются при лечении рахита - болезни, связанной с недостаточным отложением солей кальция и фосфорно-кислых солей в костях. Имеются также данные о том, что хорошие результаты в этом случае дает предварительное освещение молока перед кормлением. Воздействие ультрафиолетовых лучей стимулирует быстрое заживление ран, обеспечивает отсутствие нагноения. Поэтому теперь во многих лечебных учреждениях освещают операционное поле кварцевой лампой. Злоупотребление воздействием ультра-фиолетовых лучей, так же как и неумеренное пользование солнечными ваннами, может повести к тяжелым заболеваниям. - Прим. ред.

А если бы хирурги, посредством солнечного света, поднимали силы своих пациентов, скольких операций можно было бы избежать вообще!

Существует много ученых врачей, софистов, которые улыбнутся и назовут все это мечтами и фантазией. Они будут отрицать не побеждающие смерть свойства солнца, а практическое значение этих свойств. - Они улыбнутся и скажут, что Ролье, называвший города предместьями ада, был мечтателем и утопистом.

IX

Они скажут, что все это хорошо и прекрасно, но что самая идея заставить всех людей круглый год по два часа в день проводить почти голыми на солнце - совершенно неосуществима. Во-первых, в году слишком много холодных, облачных дней. Во-вторых, может быть прав Г. Л. Менкен, утверждающий, что большая часть людей - животные, любящие тень. Они не хотят болеть, но не заботятся о своей закаленности.

На все это есть лишь один ответ: человечество должно получить это прекрасное общее состояние, которое (насколько это сейчас известно) может дать ему только энергия солнечного света...

Человечество должно пользоваться этой энергией свободно, бессознательно, незаметно для себя, так же, как оно дышит, не думая о воздухе.

Возможно ли это?

Страндберг. Искусственный солнечный свет

Нильс Финзен, трагический датчанин, искал солнца в туманах Копенгагена, не нашел его в достаточном количестве и изобрел искусственное солнце.

Это было первое искусственное, сделанное человеком, солнце...

Ове Страндберг был достаточно решителен для того, чтобы этим искусственным солнцем лечить людей, находившихся в последней стадии туберкулеза, считавшихся приговоренными к смерти...

Он испробовал это солнце на газетчице, у которой голос уже спустился до шопота. Обреченная на смерть, она шопотом выкликала газеты, зарабатывая хлеб своим четверым детям. Страндберг ни на что не надеялся...

Однажды, много времени спустя, он встретил ее. Она бежала по улице, громко выкрикивая последние новости. Уже давно ей полагалось лежать в земле.

Может ли человечество пользоваться побеждающей смерть солнечной энергией свободно, бессознательно, незаметно для себя, так же, как оно дышит, не думая о воздухе?

Для того, чтобы сделать это возможным, нужно победить ту или иную болезнь (достаточно безнадежную, чтобы победа казалась эффектной) с помощью искусственного солнца... Несовершенство примитивного аппарата, который будет служить генератором этой энергии, не играет роли...

Необходимо было доказать, несмотря на неуклюжесть и смехотворность первых аппаратов, что искусственный свет действительно может победить болезнь.

Таким доказательством мы обязаны очень Осторожному Акселю Рейну и решительному, чтобы не сказать больше, Ове Страндбергу.

Вы помните, как в 1904 году Финзен, умирая, говорил своей жене Ингеборг, что солнечные ванны всего тела будут гораздо действеннее при лечении волчанки, чем освещение только накожных язв, в которых гнездятся дьяволы туберкулеза.

Вы, верно, думаете, что последователь Финзена, Аксель Рейн, немедленно испробовал эту возможность. Когда Финзен умирал, больше сорока процентов больных волчанкой, которые приходили в Институт Финзена полные надежд, уходили оттуда неизлеченными. Может быть, Рейн не прибегнул сразу к солнечным ваннам именно потому, что эти сорок процентов были слишком уже изъедены туберкулезными бациллами, казались совершенно безнадежными. Рейн был женат на сестре Финзена. Он фанатически преклонялся перед памятью этого несчастного человека. И все же Рейн продолжал утверждать, что общие солнечные ванны не смогут помочь этим погибшим людям.

Прошли годы, и предсмертная идея Финзена, наконец, вернулась в Копенгаген по очень странному пути: через Самаден и Лейзэн, из глубины Швейцарии. Наконец-то Рейн узнал о достижениях старого доктора Бернгарда и солнцепоклоннике Ролье, о медленном чуде, которое они творили, облучая осужденных на смерть светом горного солнца.

Но где взять солнце в Копенгагене?

II

Вскоре после этого, если бы вам удалось попасть в некоторые комнаты Финзеновского института, вы бы увидели восемь голых человек, сидевших в голубом ярком свете двух гигантских угольных дуговых ламп. Чтобы защитить глаза от яркого света, Рейн надел на них странные предметы, похожие на абажуры. Он нахлобучил их им на головы, и эти люди сидели, переговариваясь, словно огромные одушевленные лампы, позабывшие одеться. Они все время медленно поворачивались.

Нестерпимо яркий свет отбрасывал их гигантские, уродливые тени на темносиние стены. Это было забавно.

Это было забавно, если только вы не смотрели на лица под абажурами. Они были изорваны, разъедены туберкулезными бациллами, которые гнездились там годами. Это был эксперимент, на который не особенно рассчитывал осторожный и скептичный Аксель Рейн. И кто бы мог рассчитывать? Полчаса, потом час, потом два часа ежедневно