Белый Клинок - Александр Мазин

Остальные же приняли новое условие. И выполнять его было тем легче, что каждую ночь им удавалось захватывать не меньше двух дюжин хобов. Только мужчин, к сожалению. Но крепких телом мужчин, с каждым из которых можно было развлекаться хоть двое суток подряд.

Эти двадцать шесть знали, что кроме них в джунглях есть другие Дети Истинного. Они встречались с ними во время ночных охот. Но встретившись, проезжали мимо, будто не видя. Такова была новая Игра.

После жизни в замках сон на охапках травы под ветхими крышами лесных хижин казался великолепным по новизне развлечением. А обилие хобов для упражнения в искусстве радовало сердце и разнообразило мысли.

К середине дня лишь трое из схваченных остались в живых. Этих приберегли напоследок, чтобы поразвлечься вечером, когда выспавшиеся Дети Истинного соберутся к ужину перед ночной охотой.

Сейчас эти трое, когда-то – воины Керанраона, а теперь полубессознательные тела, подвешенные за руки и за ноги к ветвям деревьев, почти не воспринимали окружающее. И это было огромным благом. Ведь пленники стали свидетелями того, как развлекались соххоггои, зная, что рано или поздно придет и их очередь.

Деревушка – часть леса. Разве что деревья здесь потолще, а подрост выкорчеван. Маленькие круглые хижины, сплетенные из лиан и крытые листвой, казались скорее растениями, чем постройками; так же как и те, кто строил их, по образу жизни больше походили на животных, чем на людей. Дичь соххоггоев.

Гилан, сарбурский воин с трудом разлепил веки и увидел на расстоянии вытянутой руки чудовищную, красно-зеленую морду с коротким заостренным рогом, торчащим за щелями ноздрей.

Вероятно, он по-прежнему бредил.

Морда была в локоть шириной. Пасть приоткрылась, показав два ряда острейших зубов.

Гилан не испугался. Хуже не будет.

Тела Гилан не ощущал – только боль, красным дурманом распирающую голову.

Морда приблизилась и обнюхала висящее тело.

– Саххумува! – прошептал соххоггой-часовой, разбудив временного предводителя, спящего под деревом на подстилке из свежей травы.– Посмотри!

Соххоггой мгновенно проснулся, сел и поглядел в указанном направлении.

Здоровенный ящер, локтей десять длиной, стоял на задних ногах и подталкивал рогатой мордой тело одного из хобов.

– Хорахш? – поинтересовался часовой.

Саххумува покачал головой.

– Нет! Это – другой!

Оба соххоггоя совершенно не испугались, напротив, были приятно удивлены. И предвкушали развлечение.

Ящер толкнул мордой подвешенного человека, и тело конгая закачалось на паутинных тросах.

– Сожри, сожри его, тварь! – возбужденно проговорил Саххумува, вскакивая на ноги.

Ящер, услышав звук, резко повернул голову. Теперь он глядел прямо на соххоггоев.

Саххумува остался спокоен. Когда-то он охотился на молодых хорахшей и знал: ящер никогда не станет искать другой добычи, если под носом – готовый обед.

Зверь полностью развернулся. Ноздри его расширились. Он принюхивался.

– Ну же! – поощрил ящера Саххумува.– Хватай его! Хватай скорей!

Только когда ящер прижал к груди передние лапы и начал клониться вперед, соххоггой заподозрил опасность.

Его предупреждающий крик опоздал. Толкнувшись задними ногами, сиргибр одним прыжком покрыл разделявшие их двадцать шагов. Саххумува отпрянул в сторону, покатился по траве, подхватив меч, лежавший рядом. А вот его сородичу повезло меньше.

Выброшенные вперед лапы сиргибра сжались с костяным треском. Соххоггой отпрыгнул назад и схватился за рукоять секиры, но длинная передняя лапа ящера в этот же миг сцапала его за беловолосую голову и подбросила вверх.

Саххумува отчетливо услышал хруст переломившейся шеи.

В этот момент он мог бы ударить хищника мечом, но, имея опыт охоты на хорахшей, сообразил, что такой удар вряд ли повредит зверю. Поэтому он просто шагнул назад и укрылся за ближайшим стволом. Пока ящер будет пожирать добычу, он успеет скрыться.

Из соседней хижины выскочили на шум два соххоггоя с оружием в руках.

Сиргибр тут же ухватил одного из них передней лапой и сунул в пасть, а на второго наступил задней, раздавив ребра.

Арбалетная стрела воткнулась в шею ящера. Сиргибр кашлянул и выплюнул того, кого держал в пасти. Голова на длинной шее поворачивалась из стороны в сторону. Окровавленная морда приняла озадаченное выражение: десяток соххоггоев окружили его.

Еще одна стрела воткнулась в алое пятно на затылке ящера. Сиргибр закричал и одним прыжком перемахнул через головы людей. В воздухе свистнуло еще несколько стрел. Саххумува, укрывшийся за деревом, подумал, что ящер убежит. Но сиргибр развернулся и упал на передние лапы. Его голова мотнулась из стороны в сторону и опрокинула двух соххоггоев. Причем одному из них рог пропорол спину. Кто-то рубанул ящера мечом… и остался без руки. Метательный нож отскочил от выпуклого «умного» лба ящера, и еще один соххоггой расстался с жизнью. Тут остальные, наконец, сообразили, что к чему, и бросились врассыпную.

Саххумува подпрыгнул и, ухватившись за нижнюю ветку, вскарабкался на дерево. Вовремя. Рядом раздался оглушительный треск, и огромная масса стремительно пронеслась через кустарник. Саххумува увидел, как с полдюжины сиргибров выскочили из джунглей. Никто не успел ни скрыться, ни забраться на дерево.

Переловив тех, кто пытался убежать, ящеры вернулись в деревню, обнюхали каждый куст, развалили пару хижин и прикончили еще троих. Последних. В живых остался один Саххумува. Если не считать подвешенных конгаев, на которых ящеры не обращали внимания. Но и Саххумува мог не обольщаться. Глаза сиргибров то и дело обращались в его сторону, и соххоггой знал: ящеры видят его, несмотря на листву. Тем более что два зверя уселись прямо под деревом, на котором он сидел.

Сиргибры приступили к трапезе. Вскоре один из «сторожей» вскочил и убежал, но через некоторое время вернулся, неся в пасти тело соххоггоя. Саххумува решил, что ящер сожрет добычу, но тот бросил труп к ногам второго «сторожа». Сиргибр взял тело передними лапами и принялся отрывать от него огромные куски, не сводя при этом с Саххумувы огромных черных влюбленных глаз.

Прошел час. Ничего, кроме пятен крови, не осталось от соххоггоев. Ящеры сожрали всех убитых и разбрелись по лесу. Но один остался. По-прежнему сидел под деревом с приоткрытой пастью и ждал, вероятно, когда же Саххумува свалится ему в лапы.

«Пора уходить!» – решил соххоггой.

Встав на ветку, он двинулся по ней, а когда она пересеклась с ветвью другого дерева, перепрыгнул на нее и побежал в сторону ствола. Потом от второго дерева так же перебрался на третье. Он был уверен, что ушел от ящера.