Прекрасные господа из Буа-Доре - Жорж Санд

— Я велю его привести, — сказал советник, открыв дверь.

И, обращаясь к своим людям, стоявшим на площадке:

— Пусть один из вас, — сказал он, — подчиняется господину де Буа-Доре. Приказывайте, маркиз. Как зовут вашего слугу?

Маркиз, видя, что с него не спускают глаз, и что он всецело во власти своего гостя, подчинился и, не выказывая излишней досады, собирался назвать имя Адамаса, когда заметил, что он стоит за копейщиками, охранявшими дверь.

— Адамас, — сказал он ему, принесите мне ключи от склада.

— Да, сударь, — ответил Адамас, — они при мне; вот они; но…

— Войдите, — сказал Адамасу советник.

И, как только тот исполнил приказание, добавил:

— Дайте мне ключи и оставайтесь в этой комнате.

Адамас выглядел потрясенным. Он порылся в кармане камзола и, поглощенный удивительной заботой, ответил советнику:

— Да, сир.

При этом слове советник, словно почувствовав головокружение, оставил свой легкомысленный вид, бросился через всю комнату и быстро толкнул дверь, остававшуюся открытой между ним и его людьми.

— С кем вы, по-вашему, говорите? — воскликнул он. — И почему вы называете меня так?

Адамас стоял, словно оглушенный, и его смятение было в высшей степени странным.

Маркиз слишком часто видел короля ребенком и те его портреты, что были написаны позже, чтобы хоть на минуту поверить в то, что стоящий перед ним человек — молодой Людовик XIII. Он подумал, что его бедным Адамасом овладел приступ безумия.

— Отвечайте же! — нетерпеливо продолжал советник. — Почему вы называете меня королевским титулом?

— Не знаю, сударь, — ответил хитрый Адамас. — Я не знаю ни что говорю, ни где нахожусь. У меня голова кругом идет из-за удивительной новости, которую я только что услышал, и я прошу вашего разрешения сообщить ее моему хозяину.

— Скажите! Говорите! Ну же! — необыкновенно властным тоном воскликнул советник.

— Так вот, мой господин, — сказал Адамас, обращаясь к маркизу, не замечая, казалось, возбуждения советника, — знайте, что король умер!

— Король умер? — снова воскликнул господин Лене, опять устремляясь к двери, как будто собирался уйти, ни с кем не прощаясь.

Но он остановился, охваченный недоверием.

— Откуда вы узнали эту новость? — спросил он, вглядываясь горящими глазами в Адамаса.

— Я узнал ее из решений судьбы… Я узнал ее от самого неба, — сказал Адамас с вдохновенным видом.

— Что хочет сказать этот человек? — снова заговорил господин Лене. — Пусть он объяснится, господин де Буа-Доре; я требую этого, понимаете? И если он сообщил мне ложную весть, горе и ему, и вам!

— Истинная или ложная, сударь, — ответил маркиз, внимательный к волнению своего гостя, — новость поразила и смутила меня не меньше, чем вас. Объясни, Адамас, откуда ты знаешь, что король умер?

— Я знаю это от астролога, сударь! Он показал мне числа, и я их знаю. Я увидел, я понял, я ясно прочел, что только что скончалась наиболее могущественная особа в государстве.

— Наиболее могущественная особа в государстве!.. — задумчиво сказал советник. — Возможно, это не король!

— Вы правы, сударь, — простодушно ответил Адамас. — Возможно, это господин коннетабли. Я недостаточно понимаю знаки… Я мог ошибиться… но, в конце концов, это король или господин де Люинь: я вам своей жизнью в этом ручаюсь!

— Где этот астролог? — живо сказал советник. — Пусть придет сюда, я хочу его видеть!

— Да, сир! — ответил Адамас, еще смущенный и озабоченный, и побежал к двери.

— Подождите, — сказал Лене, остановив его. — Я хочу знать, почему вы называете меня так. Скажите, или я вам голову проломлю!

— Не ломайте ничего, сударь! — возразил Адамас. — Разве вы не видите, что я потерял голову? Это слово сам не знаю как приходит ко мне на уста; сущая правда, как то, что Бог есть на небе: я вижу ваше лицо в первый раз. Должен ли я идти за астрологом?

— Да, бегите! И берегитесь все, если это обман или ловушка! Я подожгу вашу лачугу!

Буа-Доре мог лишь уверять, что совершенно ничего не знает. Он ничего не понимал в поведении Адамаса, и был очень этим обеспокоен.

Он ясно видел, что верный слуга слышал разговор, только что состоявшийся у него с советником, и что он пользовался, ради спасения Люсилио, выдуманным им способом выдать его, за астролога, зная, как и все, уважение, с каким принц Конде относился к мнимому искусству прорицателей. Но пойдет ли на эту уловку серьезный Люсилио? Сможет ли он сыграть свою роль?

«В конце концов, — думал Буа-Доре, — положимся на Провидение и на талант Адамаса! Речь идет только о том, чтобы выгнать отсюда врага, не дав ему захватить ни моего друга, ни меня; затем позаботимся о нашей безопасности».

Глава сорок первая

Через несколько минут появился Адамас с Люсилио. Люсилио, как всегда, был спокоен и улыбался. Он слегка поклонился советнику, глубоко — маркизу, и протянул последнему лист бумаги, заполненный неразборчивыми знаками.

— Увы! Друг мой, — сказал Буа-Доре, — я ничего в этом не понимаю.

— Говорите! — крикнул немому Лене; тот знаком показал, что это для него невозможно. — Напишите хотя бы!

Люсилио сел и написал: «Я здесь не должен ни перед кем отчитываться, кроме маркиза да Буа-Доре; я вас не знаю. Выйдите из этой комнаты, я не стану писать при вас».

— Станете, черт возьми! — вне себя вскричал советник. — Я хочу знать все, и вы ответите!

— Простите его, сударь, — сказал Адамас. — Он, как великие ученые, очень странный и своенравный. Если вы хотите, чтобы он открыл свои секреты, говорите с ним ласково.

— Он хочет денег? — спросил советник. — Он получит их: пусть говорит!

Люсилио отрицательно покачал головой.

Советник, казалось, сидел на горящих углях.

— Ну, — сказал он после минуты беспокойного молчания, — я узнаю, ученый вы или сумасшедший! Взгляните на мою руку и расскажите мне что-нибудь.

Люсилио посмотрел на руку советника, встал и, показав Адамасу свою тарабарщину, знаком велел ему говорить вместо себя.

— Да! Я это ясно вижу, — сказал Адамас. — Эти знаки говорят, что есть один человек, принц… который хочет надеть на свою голову корону Франции; но где человек, у которого этот знак на руке? Я этого не знаю.

Люсилио показал руку советника.

— Так кто же я? — спросил он, очень удивленный.

Люсилио написал три слова, которые прочел один советник, с волнением. Его лицо изменилось и голос смягчился.

— И король умер? — спросил он, дрожа всем телом, словно от страха или радости. — Вы видите теперь, что надо ответить мне?