Осенние визиты - Сергей Лукьяненко

– Кто сказал тебе, что они – мои?

Карамазов замолчал.

– Было время той доброты. Настало время иной.

– В чем разница?

– Я не даю скрижалей. Я несу свободу… свободу добра и милосердия. Свет новой доброты, которой жаждет мир, – Посланница Добра протянула руку, коснулась его щеки. – Приди к ней, к моей вере. К моему добру. К моей любви.

Илья потряс головой. Все сильнее и сильнее туман в глазах… не тьма

– туман… серость, красочная бесцветность.

– Ты обманываешь, – сказал он. – Обманываешь!

– Зачем? Правда – мое оружие. Правда лучше лжи, Илья. Она убедительнее.

– Ты хочешь законов… правил… рамок…

– Зачем? Моя любовь не знает границ. Мое милосердие прощает всех. Моя доброта не делает различий между невинным младенцем и тобой. Ни различий… ни снисхождений.

Девушка наклонилась к Илье, отстраняя оружие, заглядывая в глаза. Карамазов вздрогнул от прикосновения.

– Дурачок… – прошептала она. – Ни тебе, ни мне – не победить в одиночку. Мы крайности… мы пугаем людей… Только вместе, только соединившись, мы дадим миру истину. Новую Доброту и новую Свободу.

– Так кто же из нас победит?

– Ни ты и ни я. Тьма твоя станет светом, и свет мой проникнет во тьму. Зачем ненавидеть, когда можно любить? Мы дадим миру его… подлинного хозяина и Посланника. И он сотрет границу между светом и тьмой, принесет такую любовь и свободу, которую они жаждут.

– Я не смогу, – прошептал Илья. Признаться было страшно, но он все же закончил: – Я… никогда не мог…

– Со мной ты сможешь, – в глазах Посланницы было обещание. – Не бойся. Вместе мы можем все.

Илья прикрыл веки. Прошептал:

– Но я умираю.

– Я спасу тебя.

6

Аркадий Львович шел впереди. Кирилл вдруг подумал, что Посланник Знания похож на старую охотничью собаку… отчаянно пытающуюся взять след.

Сад был слишком большой. Удивительно безлюдный для неожиданно погожего дня. Что они тут ищут… убийца давно уже скрылся, растворился в городских улицах.

– Кирилл, – Визитер тронул его руку. – Не думай так.

Мальчик не повернулся к нему. Они продолжали идти за Визардом, двое подростков в осенней тишине. Только Аркадий Львович шаркал ногами… он ведь устал не меньше их.

А может быть, куда больше. Он ведь болеет.

И он остался один…

– Ты еще знаешь, о чем я думаю, – сказал наконец Кирилл.

– Да.

– Виз, я не хочу… чтобы мы его нашли. Я боюсь.

– Знаю.

– Это глупо. Мы ничего не сможем сделать.

– Кирилл, мы должны.

– Виз, мы не сможем…

Визард вздрогнул. Словно услышал или увидел что-то, непостижимое для них. Обернулся. Покачал головой, грустно, безнадежно, дожидаясь, пока они подойдут.

– Мальчики, дальше я пойду один.

– Почему? – резко спросил Визитер.

– Потому что так надо, – Аркадий Львович достал пистолет, передернул затвор. – Это уже рядом. И вы мне не поможете.

– Тогда зачем мы шли? – казалось, что Визитер решил хоть в чем-то обвинить старика.

– Чтобы увидеть, конечно… – Визард присел на корточки. Замолчал, переводя взгляд с Визитера на Кирилла. – Ребята, мы все промахнулись… и Сила, и Власть, и Творчество. Нельзя было мерить старыми мерками, но этого так хотелось…

– Аркадий Львович, о чем вы? – тихо спросил Кирилл.

– О том, что происходит сейчас, – старик, морщась, протянул левую, раненую руку, коснулся его щеки. – Понимаешь, добро всегда было добром, а зло – злом. Что-то могло меняться, мы порой хотели разного… но от начала времен был… запасной вариант. Кому отдать победу. На чью сторону встать.

Он казался теперь совсем-совсем старым. Безнадежно больным. Измочаленным, высосанным запредельной тоской…

– Аркадий Львович… – прошептал Кирилл.

– Я видел – ее добро становится хуже зла, – словно не слыша, сказал Визард. – Но не думал, что их альянс возможен. Мальчик…

Странно, почему-то он обращался не к Визитеру. Только к Кириллу.

– Мальчик, я хочу сказать тебе… страшную вещь, но ее надо сказать. Не верь в добро. Даже ни словам не верь, поступкам не верь. Пока не поймешь, к чему они приводят. Милосердие и прощение, любовь и дружба – все может быть ложью. Шагни дальше, подумай, к чему приведет доброта – и тогда решай.

Он опустил голову.

– Вы идете умирать, – вдруг сказал Визитер. Напористо, осуждающе.

– Да. Да, мой маленький конкурент. Я попробую, но я не справлюсь. Знаю это точно так же, как ты. Но отступать не хочу.

– Почему?

– Да потому, что боюсь… жить дальше.

Он поднялся, покосился на Кирилла, на мгновение обретая прежнюю уверенность и ироничность.

– Мальчик, как ты думаешь, что бы я сделал, попытался сделать, сгинь все остальные Посланники… и останься мы втроем?

Кирилл не ответил.

– Вот так… Сейчас начнется цирк. Но у меня есть еще пара минут… до выхода на манеж. Кирилл, ты ведь пишешь стихи?

Он не стал говорить «писал», лишь пожал плечами.

– Прочти мне что-нибудь… на дорожку.

Визитер усмехнулся. Он прекрасно знал, как Кирилл этого не любит.

– Зачем? – спросил Кирилл.

– Хочется все-таки знать, что есть в тебе.

Кирилл вздохнул. Глупо. И неуместно. А в голове какая-то каша из фраз и обрывки стихов. Но старик ждал, смотрел на него, и он тихо начал:

Все время вверх…А что там, впереди?И только вверх, поскольку через Время.Мне снятся лестницы, заброшенные всеми,И я бегу по ним всегда один.

Визитер усмехнулся, отводя взгляд. Ну и пусть. Кирилл писал эти стихи года три назад. Когда еще не было пришельца с черных звезд…

Но будет день. Я вынырну из снов.И побегу, ступая осторожно.Я знаю, что вернуться невозможно —Ведь я бегу по лестнице часов.Одна и та же лестница на всех.Со свистом пролетающее Время,А все бегут, и я бегу со всеми,Но все-таки один, все время вверх.

Аркадий Львович кивнул.

– Теперь я понимаю. Спасибо, Кирилл.

– Давайте уйдем вместе, – тихо попросил Визитер.

– Нет, ребята. Прощайте.

Визард выпрямился, попытался крутануть пистолет на пальце – как в кино. Едва не уронил, усмехнулся, и, не оглядываясь, пошел вперед.

– Николай Иванович… – Семен схватил его за руку. Грубо, без всякой субординации. – Это безумие…

– Мы должны его найти, – повторил Шедченко. Они шли по пятам за Посланником Тьмы, опережая милицию, которая, похоже, решила первым делом оцепить место происшествия. Им дважды указывали направление – радостно и возбужденно. Немного охотников лезть под пули, но вот помочь в этом другим готовы все. – Ты его подранил, Семен. Ты молодец. Он не уйдет далеко.