Ночные ведьмы - Раиса Аронова

Дорожные раздумья меняются быстро, подчиняясь темпу движения. Мир позади, и мы озабочены теперь, как найти Новосады.

— Доедем до Турца, там выясним, — уверяем друг Друга.

— А пока расскажите что-нибудь веселенькое, — просит Леша.

Он уже привык к тому, что время от времени мы развлекаем его всякими забавными случаями из нашей фронтовой жизни. Скучно ехать молча, в сон клонит.

— «Веселенькая» история приключилась со мной где-то здесь, чуть ли не в том же Мире, — вспомнила я.

Как сейчас вижу ту сценку во всех деталях. Сидим со штурманом около самолета. Жара невыносимая, как в Сахаре. Мучит жажда. Видим, по краю аэродрома, в одном направлении, время от времени проходят солдаты с котелками. Туда — с пустыми, обратно — с полными. Вероятно, где-то недалеко есть источник воды. Полина пошла выяснить.

«Пить, пить!..» — стучит все время в висках. Идет мимо солдат, несет осторожно котелок. Я осмелилась попросить хоть глоточек.

— Солдатик, налей немного, — и протягиваю пустую консервную баночку.

Од как-то странно посмотрел на меня и аккуратно налил неполную банку. «Ну и жмот! Трясется над каждой каплей», — осуждающе подумала я. С жадностью сделала первый большой глоток… Я до сих пор содрогаюсь при воспоминании об этом моменте! Будто огонь вспыхнул внутри, дыхание перехватило, глаза полезли на лоб, сердце остановилось… В общем, то была не вода, а чистейший спирт. Солдат с перепугу стал объяснять мне, что там, недалеко, то ли из чана, то ли из цистерны вытекает эта… жидкость. Но мне было тогда не до того, чтобы уточнять, из какой емкости я хватила отравы. Чуть богу душу не отдала.

— Ой, уморила! — хохочет Леша. — Я бы и то, наверно, не выдержал без подготовки!

В Турце не удалось, к сожалению, установить, где находятся Новосады. Нам посоветовали заехать в Кореличи, обратиться в поселковый Совет. Проселочной дорогой отправляемся туда.

— А чем знаменита эта деревня, что вы так упорно ее ищете? — спрашивают ребята.

— Новосады?! — в один голос восклицаем с Руфой. — Во-первых…

Во-первых, садились мы там не куда-нибудь на поле или лужайку, а на широкую деревенскую улицу, прямую и ровную, не хуже иного аэродрома. Подруливали к домам, разворачивали самолеты и затаскивали их хвостами в палисадники или ворота. Если посмотришь с воздуха — и не заметишь наши камуфлированные ПО-2 на пестром фоне изб, деревьев, цветов. Это, пожалуй, уникальный фрагмент из жизни полка. А прижались мы к домам совсем не ради оригинальности. В лесу, за Неманом, как предупредили нас жители, было много немецких частей, потрепанных в боях под Минском. Они еще не успели, вероятно, осознать, что единственный безопасный для них способ выхода из окружения — плен.

Вечером из леса появились первые «ласточки»: несколько немецких солдат пришли сдаваться в плен. Они принесли нехорошую весть — ночью вооруженные гитлеровцы собирались напасть на село, их гнал голод.

В ту тревожную ночь никто не сомкнул глаз. Обстановка осложнялась еще тем, что начался дождь с грозой. В каждой подозрительной тени чудились крадущиеся фигуры врагов.

— Во-вторых, — как по конспекту излагаем события, — там опять-таки был единственный случай, когда несколько экипажей летали бомбить среди бела дня.

Утром несколько храбрецов из БАО сунулись было в лес за пленными. Вскоре пришлось помогать им оторваться от противника. Как только наши солдаты благополучно вернулись на исходный рубеж, то пять или шесть самолетов взлетели с бомбами и сбросили груз на кишащий немцами лес. Этот внушительный удар сразу заставил их изменить свой прежний план, они нацепили на палки белые тряпочки и стали поспешно выходить из леса.

— Понимаете, возникло серьезное затруднение, — объясняет Руфа, — пленных некому было охранять. Ведь в БАО мало народу, а немцев привалило сотни две. Обратились за помощью к местному населению. Мальчишки-подростки с удовольствием стали нести службу охраны с автоматами в руках. Но это была чистая формальность, пленные и не думали никуда бежать. Наевшись каши (наш повар сварил им огромный котел), они смирно сидели в тени сарая на краю села. Вот ведь наша добрая русская душа! Пленный — это уже не враг, а просто человек. Он голоден, значит, его нужно покормить.

Мне запомнился один пленный солдат, из тех, что пришли из леса. Он был тяжело ранен, лицо серое, нижняя челюсть отвисла, неумело прибинтованная. Привалившись к бревенчатой стене сарая, пленный сидел неподвижно и еле дышал. Было ясно, что жизнь его кончена. Угасающим взглядом смотрел он куда-то вдаль. И столько безнадежности и отчаяния дрожало в том взгляде, что в душе у меня шевельнулась жалость. Я не могла ее заглушить даже мыслью о том, что, может быть, именно этот немец стрелял в меня час назад, когда мы кружили над лесом. «Зачем ты шел в Россию, несчастный? Чтобы погибнуть вот так бесславно, под стеной чужого сарая?» — думала я, глядя на умирающего врага.

— А ты помнишь одного немца-джентльмена из тех пленных? — спрашивает Руфа.

— Джентльмена? — удивляюсь. — Какого?

— Значит, не видела. В тот же день к вечеру привезли бомбы для ночной работы, и девушки-вооруженцы стали разгружать их с машины. Пленные сидели неподалеку. И вот один из них встал, — высокий такой, крепкий, младший чин какой-то, — подошел к нашей девушке и, легонько отстранив ее, начал сам сгружать. Девчонки сначала удивились, а потом махнули рукой: пусть поработает, зря, что ли, кашей его кормили. Почти всю машину один разгрузил.

— Интересно, — размышляет Леша, — что побудило пленного к такому поступку? Ведь он знал, что бомбы предназначены для удара по его соплеменникам.

— Вероятно, он захотел внести свою лепту в дело приближения мира. А может, сказалась сила привычки — помогать женщине. Хорошая мужская привычка, ее приятно наблюдать даже у врага.

— Мне кажется, что тот парень был не враг. Насильно мобилизованный.

— Может быть…

— Ну, девочки, — говорит Леша, — вы, кажется, все рассказали о Новосадах. Остается только найти и взглянуть на них.

— Нет, еще не все. Кое-что не успели.

Приехали в Кореличи. Красивый поселок, живописная местность. Дома аккуратные, городского типа. В горпоссовете застали только одного секретаря партбюро, да и тот спешил по делам.

— Есть такая деревня недалеко от Валевки, — обнадеживающе заверил он. — А ваше предположение, что Новое Село — те же Новосады, отпадает. Немцы сожгли Село вместе с жителями за то, что оно было партизанским.

Не теряя времени, едем в указанном направлении.

А в ушах еще звучит: «…сожгли вместе с жителями». Какое жуткое зрелище… Горит целое село, из запертого полыхающего амбара несутся душераздирающие крики детей, женщин. Черный дым поднимается к небу… Некоторые еще верят, что там, на небе, есть бог. Неужели он может безучастно наблюдать этот ужасающий костер из человеческих жизней? Боже, покарай каннибалов, если ты справедлив! Господи, спаси невинных детей — ты же всемогущий!.. Сгорело Село, сгорели люди… Какой же ты бог, равнодушный, немощный старик?..