Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс

Майор Гамма вышел встретить комиссара из палатки, служившей штабом роты. Говорил ли он что-то при этом, Костеллин не расслышал из-за грохота выстрелов и противогаза, скрывающего лицо майора. Комиссар жестом приказал ему возвращаться к своим обязанностям и пошел дальше. Чем ближе он подходил к стене, тем больше пыли клубилось вокруг, забивая горло и глаза. Уже не в первый раз оказываясь в такой ситуации, Костеллин подумал, что ему пригодился бы криговский противогаз.

Участок стены перед позициями роты «Дельта» был уже полностью разрушен, как и несколько зданий и скайвэи за стеной. Теперь настала очередь пехотинцев продвигаться вперед и расчищать развалины, чтобы подготовить путь для техники. Они копали новые артиллерийские окопы для «Медуз», лишь в пятидесяти метрах от их старых позиций. Такими темпами, разрушение Иеронимус-сити станет мучительно медленным процессом, но в одном можно не сомневаться: разрушение это будет исключительно тщательным.

Костеллин думал, сколько еще некроны будут ждать, насколько близко они позволят атакующим подойти, прежде чем как-то отреагируют.

Ответ пришел куда более быстро и внезапно, чем он ожидал.

Гвардейцы вдруг стали прекращать свою работу и, глядя мимо Костеллина куда-то вверх, хватались за оружие. «Медузы» замолкали одна за другой, и теперь комиссар четко расслышал треск лазерных выстрелов. Он резко обернулся, выхватывая из кобуры плазменный пистолет. И увидел гигантское чудовище не менее десяти метров высотой. Оно парило в воздухе над одной из «Медуз», примерно в ста метрах от того места, где стоял Костеллин.

Это была скелетообразная фигура, ее ребра и позвонки были ясно видны, но она вовсе не казалась хрупкой. Кости этого существа были бронированными, или, возможно, полностью металлическими. Оно было облачено в изодранные остатки королевской мантии синего цвета и вооружено посохом высотой почти в собственный рост, вершина посоха оканчивалась двумя длинными изогнутыми зубцами, похожими на рога. Гигант был увенчан богато украшенным сине-золотым головным убором, под которым в глазницах серебристого черепа горели зеленым огнем глаза. Он был полупрозрачным, светившимся, словно гололитическая проекция, и лазерные выстрелы гвардейцев проходили сквозь него, не причиняя вреда. Костеллин не знал, было ли это просто изображение, но что-то в зрелище этого гиганта, в том, как он смотрел на ряды солдат Крига перед собой, лишь едва поворачивая голову, говорило о незаурядном интеллекте за этими пылающими глазами.

Комиссар навел плазменный пистолет на гигантского призрака, но стрелять не стал. Гвардейцы, после нескольких выстрелов, так же прекратили огонь, не расходуя зря боеприпасы. Гигант не двигался, казалось, ожидая, пока шум и суета утихнут. Когда, наконец, наступила тишина, чудовищный призрак заговорил, но его речь не была похожа ни на что, слышанное Костеллином ранее.

Звук его речи напоминал машинный код, пронзительный вой, оглушающий, исполненный ненависти. Он стал оглушительно громким, раздаваясь в голове комиссара, как удары молота, и Костеллин зажал уши руками, но не мог заглушить этот звук.

Потом внезапно гигант исчез, и наступила благословенная тишина.

КОГДА Костеллин вышел из своей полугусеничной машины в космопорту, он снова оказался окружен толпой беженцев, в основном женщин, детей и инвалидов, оставшихся после призыва всех здоровых мужчин в СПО. Похоже, они тоже слышали голос некрона.

Он обратился к криговскому лейтенанту, подтвердившему, что изображение гигантского призрака появилось над космопортом в тот же самый момент, когда Костеллин видел подобное в десяти километрах отсюда. Более того, в сообщениях от других полков Крига докладывали, что такое изображение появилось одновременно к северу, югу и востоку от города, и каждому из наблюдателей казалось, что глаза гиганта обращены именно на него.

Через час Костеллин снова сидел за столом в кабинете полковника-186, а Хенрик там же стоял у окна, наблюдая за работой в космопорту. Технопровидцы проделали большую работу над переводом сообщения некронов, и полковник-186 мог продемонстрировать результаты этой работы на архаичном записывающем устройстве. Безжизненный, монотонный механический голос произносил слова на безупречном готике: «Этот мир мой. Я его лорд и повелитель. Мой народ ходил по этой земле за тысячелетия до того, как появилась ваша раса. Вы строили ваши города над нашими, пока мы спали, но теперь мы пробудились, чтобы вернуть то, что принадлежит нам. Покиньте этот мир, или мы уничтожим вас».

— Разумеется, — сказал полковник, нарушив долгую тишину, последовавшую за сообщением, — Корпус Смерти Крига никогда не уступит столь наглому проявлению агрессии.

— Конечно, — сказал Костеллин, — и я думаю, что целью всего этого спектакля было устрашение. Сомневаюсь, что они действительно ожидают, будто мы исполним их требование. Главное — заявить его.

— И это еще одно очевидное доказательство того, что некроны боятся нас.

Костеллин не был в этом уверен, однако решил не спорить. Но Хенрик отвернулся от окна, еще более взволнованный, чем обычно.

— Простите, — сказал он, — но не вы ли вчера сказали мне, что шансы спасти Иеронимус Тета ничтожны?

— Шансы еще неизвестны, — сказал полковник. — У нас еще никогда не было возможности подготовиться к нападению некронов до того, как…

— Вы сказали «обратитесь к командованию флота», — Хенрик обвиняюще указал на Костеллина. — Сказали «ускорьте отправку спасательных кораблей». Но вы знаете, сколько времени это займет, а население планеты — почти девять миллиардов человек.

Полковник-186 сжал кулаки.

— Что вы предлагаете, генерал?

— Я… я просто говорю, что, вероятно, нам стоит рассмотреть все возможности. Этот… этот лорд некронов требует, чтобы мы ушли. Может быть, если бы мы…

— Мы не ведем переговоров с врагами.

— Святой Трон, конечно, нет, я не предлагаю… Разумеется, мы не будем… Но кажется… не знаю, известно ли вам, но это сообщение слышали еще как минимум в шести городах, и люди… люди напуганы. Полиция докладывает о беспорядках по всей планете.

— Это едва ли меня касается, — сказал полковник.

— И СПО… за последний час произошло более сотни случаев дезертирства — и это лишь те, о которых нам известно, а в текущей ситуации мы не можем отследить их все.

— Полагаю, участь пойманных дезертиров послужит остальным хорошим уроком.

— Я хочу сказать, полковник, что народ… эти девять миллиардов человек, они спрашивают, почему мы не можем… У нас так мало спасательных кораблей… Я просто думаю, что если бы мы могли выиграть еще немного времени, чтобы спасти больше людей…

— Мы выиграем это время, — сказал Костеллин, — сдерживая наступление некронов.

Не то, чтобы он не сочувствовал губернатору. Возможно, Хенрик даже был прав, и если бы некроны увидели, что началась полномасштабная эвакуация людей с Иеронимус Тета, может быть, они бы удовлетворились этим. Это могло означать спасение девяти миллиардов душ, и потом всегда можно было уничтожить планету после завершения эвакуации, как и предлагал Костеллин с самого начала, и некроны не выиграли бы ничего. Это был заманчивый план.

Но Костеллин знал, что ни криговский полковник, ни его генералы так не считают. Даже если бы такую эвакуацию можно было организовать, они сочли бы эту цену за девять миллиардов спасенных слишком высокой — и, к своему сожалению, Костеллин не мог не согласиться с ними. Дело Хенрика было проиграно — и если губернатор продолжит упорствовать, он рискует тем, что полковник-186 просто расстреляет его на месте.

— Я полагаю, — сказал полковник, — что первые спасательные корабли должны прибыть в систему в течение часа. Как идет операция по поиску… Арикс, так ее зовут?

— Она… я жду сообщений, — ответил Хенрик, сбитый с толку сменой темы разговора. — Флаер отправился только пятнадцать минут назад, и еще… Кстати, спасибо за ваших гренадеров. Я уверен, их помощь будет очень важна.

— Ваша племянница могла бы еще ночью спокойно улететь с этой планеты, — сказал полковник. — Как и вы.

— Нет, — твердо сказал Хенрик. — Нет, думаю, я выразился вполне ясно, полковник. Я не покину мою планету, пока бой за нее не будет закончен.

— Приятно слышать это от вас, — тихо сказал полковник. — Я уже начал сомневаться в вашей заинтересованности.

Хенрик, прищурившись, посмотрел на криговского офицера, очевидно, не зная, как это понимать. Со своего места он не видел того, что видел Костеллин: полковник положил руку на рукоять плазменного пистолета.

ГЛАВА 11

ПОДЪЕМ на верхние уровни был более медленным и изнурительным, чем спуск. Однако мысль об Арикс, страх, что она может быть в опасности, заставлял Гюнтера идти вперед, даже если это значило оставить позади его спутников-беженцев.