Горький мед, сладкий яд - Ирина Надеждина

– Антон, у меня молоко пропало, – почти прошептала она.

– Как?! – У Антона сжалось сердце.

– Не знаю… Сходи к Татьяне Денисовне, возьми какую-нибудь смесь получше…

– Сейчас, Оленька, – Антон порывисто поднялся. – Ты себя чувствуешь нормально?

– Да, – кивнула Ольга, – не волнуйся. Пока ты сходишь, я позвоню Владу и дяде.

Антон вернулся из аптеки через полчаса. Андрей орал к этому времени не своим голосом, требуя поесть. Владислав и Даниил Александрович уже приехали. Ольга сидела в гостиной на диване, пытаясь успокоить малыша. Она передала ребенка Антону и пошла на кухню разводить смесь. Владислав и дядя были растерянны и озабоченны.

– Антон, что случилось? – спросил дядя. – Оленька сказала, что пока ты не придешь, она ничего говорить не будет.

– Я не знаю, – растерянно произнес Антон. – Я вернулся с работы. Обычно в это время она с Андрюшкой уже возвращалась с прогулки, а сегодня ее не было. Я уже начал волноваться и собирался пойти ей навстречу, туда, где они обычно гуляли, когда она пришла. Я вышел в коридор и обомлел, увидев ее с такими волосами. Вообще у нее был вид какой-то испуганный, растерянный… Потом я решил, что Оленька была в парикмахерской, хотя накануне она ничего такого не говорила. Стал у нее спрашивать, но она спешила кормить Андрюшку и сказала, что объяснит позже, что случилось. Я вышел покурить в кухню. Она вошла через несколько минут, глаза полные слез, и сказала, что у нее нет молока. Я пошел в аптеку за смесью, а она сказала, что позвонит вам.

– Вы не ссорились? Она не нервничала? – спросил Владислав, пристально глядя на Антона.

– О чем ты? Какие ссоры? С утра смеялись, шутили, собирались вечером приехать в гости к вам.

– Сейчас я Андрюшку накормлю и все расскажу, – Ольга вошла в комнату, взяла у Антона малыша и дала ему бутылочку со смесью.

Через полчаса, когда накормленный ребенок уснул в своей кроватке, Ольга вернулась к мужчинам. Лицо ее было осунувшимся и усталым. Несколько минут длилась пауза. Первым нарушил молчание Антон. Он обнял Ольгу за плечи и тихо, осторожно спросил:

– Оленька, так что же все-таки произошло?

Ольга вся съежилась и после минутной паузы рассказала, как все было. Чем дальше она рассказывала, тем мрачнее становились лица мужчин. Дядя сидел, согнувшись, как глубокий старик, у Владислава между бровями залегла резкая морщина, Антон обхватил голову руками.

– Я больше не намерен терпеть это, – глухо сказал он, когда Ольга закончила.

– Что ты предлагаешь? – Даниил Александрович поднял голову и посмотрел на него.

– Не знаю. Может быть, есть смысл обратиться в органы, и пусть с ними разбираются?

– Смысл-то, может быть, и есть, да вот только что Оленька скажет? Начнутся разборки, не без того, что кое-что станет достоянием гласности… – Владислав посмотрел на Ольгу. – Что ты скажешь, Оленька?

– Антон прав, – после долгой паузы ответила Ольга. – Они не оставят нас всех в покое. Хорошо, что с Андрюшкой ничего не случилось. Свою визитку я оставила милиционеру.

– Тогда я согласен, – кивнул Владислав. – Как ты, дядя?

– А я согласен на это уже почти три десятка лет.

В это время в дверь позвонили, и Антон пошел открывать. Владислав подошел к Ольге и ласково погладил ее по голове.

– С тобой все в порядке, Оленька? Ты готова ко всему этому?

– Готова, – кивнула Ольга.

В комнату вместе с Антоном вошел милиционер и представился…

Глава 73

Придя домой, Ника застала Владислава хмурым, усталым и расстроенным. Он сидел в кухне и курил. Перед ним остывала чашка кофе. Увидев жену, он поднялся ей навстречу, обнял и поцеловал.

– А я не думала, что ты сегодня так рано придешь, – сказала Ника, целуя его в ответ.

– Так вышло. Ты где была? Я звонил, ты не отвечала.

– Вообще-то ходила к Асе. Послезавтра выходит моя статья. А не отвечала, потому что просто не хотелось отрываться.

– Ника, у меня к тебе большая просьба, теперь из дому ты будешь выходить только в сопровождении охраны. Хочешь, бери кого-то из моих парней, хочешь – для тебя будет отдельная охрана. Если хочешь, даже девчонку-охранника можно взять, хотя я категорически против женщин с оружием.

– Это что, епитимья за то, что я сегодня не отозвалась? – рассмеялась Ника.

– Нет, котенок, это необходимость.

– А что, собственно, случилось? – Ника села и поправила выбившуюся прядь волос.

– Случилось то, что мой братец по матери сегодня, когда Оленька гуляла с Андрюшкой, бросил в коляску петарду.

– Бог мой! – Ника даже побледнела.

– Не паникуй, с малышом все в порядке. Он, слава богу, даже не проснулся и не пискнул. А вот Оленька выключилась, а когда пришла в себя, оказалось, что она полностью поседела. Еще у нее пропало молоко.

– Влад… что теперь будет?

– Ничего. Написали заявление, будут разбираться органы. Только ты теперь, так же как и Оленька, везде будешь появляться с телохранителем. Устроит?

– Хорошо, Влад, я согласна, – кивнула Ника. – Можешь взять для меня телохранителя. Кого-нибудь вроде Сереги.

Глава 74

Семен Борисович вел машину. Настроение у него было отвратительное. Его жена – Светлана Афанасьевна сидела рядом с ним, сын Евгений и дочь Анжела – на заднем сиденье. Вся семейка мило ругалась. Уже полчаса они выясняли отношения по поводу того, что не удалось вытрясти из дочери Светланы Афанасьевны от первого брака Ольги ни копейки. Жена обвиняла сына в том, что он слишком глуп, сын огрызался, дочь обзывала их обоих идиотами. Семену Борисовичу надоело слушать эту перебранку, и он попытался их всех урезонить:

– Да оставьте вы Ольку в покое! Вообще оставьте их всех! Ты бы, Женька, лучше работать пошел.

– Оставить?! – взвилась Светлана Афанасьевна. – А жить на что?! На пенсию? На зарплатку? На честно заработанные? Много ты проживешь? Да и давно ли ты к Ольке сам руки протягивал?

– Ну, протягивал… – тяжело вздохнул он. – Дурак был, вот и протягивал.

– Дурак был, есть и таким сдохнешь! И что ж мне все на мужиков-то везет? Все честно жить хотят! Только вот кому-то сумасшедшие деньжища в наследство сваливаются, а кто-то должен еще их пытаться заработать!

– Нужно было не уходить от первого мужа, и наследство тогда получила бы.

– А ты не учи меня жить, скотина! Скажи спасибо, что за рулем, а то по морде получил бы! Хорошо, хоть дети в меня пошли!

– Хорошо, хоть не все твои дети в тебя пошли.

– Да заткнись ты, придурок, – подал голос Евгений, – а то не посмотрю, что ты за рулем, и звездану!

Семен Борисович замолчал и с тоской смотрел на дорогу. Машина въехала на мост. В мозгу у Семена Борисовича мелькали картины прошлой жизни: как увозил он жену от первого мужа и детей, как пришли ее сыновья, когда умирал их отец, и жена выставила их за дверь, как пытался изнасиловать Ольгу в пьяном угаре, как приехал брат ее покойного мужа и сообщил, что убили одного из ее сыновей, а она даже не всплакнула и не поехала на похороны, как жена морально и физически истязала Ольгу и лелеяла их совместных детей. В один прекрасный день он проснулся и понял, как все это ужасно. В тот день он впервые напился. К тому времени Ольга уже попала к брату и дяде. Семен Борисович вздрогнул от охватившего его отвращения ко всему происходящему и оттого, что исправить что-либо он не в силах. Он сейчас готов был ехать к Ольге и ее родственникам и просить у них прощения любой ценой, но он знал, что это только его желание и не больше. При малейшей попытке намекнуть на что-либо подобное он даже представить не мог, что случилось бы. Неожиданно его мозг обожгла мысль. Он понял, как можно все исправить, и резко рванул руль в сторону. Он слышал крики в машине, грохот ломающихся перил моста. На смену этому пришло ощущение полета и спасительная темнота…