Капитал. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Манифест Коммунистической партии - Карл Маркс

необходимее надзор. Совершенно так же, как в деспотических государствах, труд верховного надзора и всестороннего вмешательства правительства охватывает обе стороны: и исполнение общих дел, вытекающих из природы всякого общества, и специфические функции, вытекающие из противоположности между правительством и массой народа.

У писателей древности, непосредственно наблюдавших систему рабства, обе стороны труда по надзору были неразрывно соединены в теории, как это имело место и на практике, – совершенно так же, как у современных экономистов, которые считают капиталистический способ производства вечным и неизменным.

Аристотель без обиняков говорит, что господство как в политической, так и в экономической области возлагает на властителей работу господствования, которая в экономической области сводится к умению потреблять рабочую силу, и прибавляет к этому, что труду по надзору не следует придавать большого значения, почему «господин», если только он достаточно состоятелен, передает «честь» этих хлопот надсмотрщику.

То обстоятельство, что от власть имущего эксплуатация чужого труда требует труда руководства и верховного надзора, довольно часто выставляется как основание для оправдания этой эксплуатации. Точно так же присвоение чужого неоплаченного труда столь же часто представляется в виде заработной платы, подобающей собственнику капитала. Но всего лучше делает это защитник рабства в С. Штатах адвокат О’Коннор в своей речи, произнесенной 19 декабря 1859 г. на митинге в Нью-Йорке под знаменем «Справедливость к Югу»[79]. «Но, господа, – сказал он при громких аплодисментах, – сама природа предназначила негра к положению раба. Он крепок и силен в работе; но природа, давшая ему эту силу, отказала ему как в умении управлять, так и в желании трудиться (одобрение). И в том и в другом ему отказано! И та же природа, не наделившая его волей к труду, дала ему господина, для того чтобы он вынудил эту волю и сделал из него в тех климатических условиях, для которых он создан, полезного слугу как для самого себя, так и для господина, управляющего им. Я утверждаю, что нет ничего несправедливого в том, чтобы оставить негра в положении, в которое его поставила природа; нет ничего несправедливого в том, чтобы дать ему господина, который управляет им; и у негра не отнимают каких бы то ни было его прав, принуждая его за это работать и доставлять справедливое вознаграждение своему господину за труд и таланты, которые тот применяет, для того чтобы управлять им и сделать его полезным как для него самого, так и для общества».

И вот наемный рабочий, подобно рабу, тоже должен иметь господина, который бы заставлял его работать и управлял им. А если признавать эти отношения господства и подчинения вечными и неизменными, необходимыми для производства, то будет вполне в порядке вещей, что наемный рабочий вынуждается производить свою собственную заработную плату и сверх того плату за надзор, вынуждается «доставлять своему господину справедливое вознаграждение за труд и таланты, которые тот применяет, для того чтобы управлять им и сделать его полезным как для него самого, так и для общества»[80].

Труд надзора и руководства, поскольку он возникает из господства капитала над трудом, – этот труд и в капиталистической системе непосредственно и неразрывно связан с производительными функциями, которые вытекают из природы коллективного труда. Заработная плата какого-нибудь древнегреческого epitropos’a или regisseur’a (управляющего), как он назывался в феодальной Франции, совершенно отделяется от прибыли и принимает форму заработной платы за квалифицированный труд, как только предприятие достигает достаточно крупных размеров, для того чтобы оплачивать такого управляющего.

Само капиталистическое производство привело к тому, что труд надзора, совершенно отделенный от собственности на капитал, всегда имеется в наличности на улице. Поэтому сделалось бесполезным, чтобы труд надзора исполнялся капиталистом. Нет никакой необходимости в том, чтобы капельмейстер был собственником инструментов оркестра, но его функция как дирижера не связана также и с тем, чтобы у него было что-либо общее с «заработной платой» прочих музыкантов. Кооперативные фабрики показывают, что капиталист как деятельный участник производства сделался излишен. После каждого кризиса можно встретить достаточное количество экс-фабрикантов, которые за небольшое вознаграждение заведывают недавними своими собственными фабриками – как управляющие, состоящие на службе у новых владельцев, зачастую своих кредиторов[81].

Из опубликованных отчетов кооперативных фабрик в Англии видно, что, за вычетом вознаграждения управляющего, которое составляет часть затраченного переменного капитала, совершенно так же как плата остальных рабочих, прибыль превышала среднюю прибыль, хотя эти фабрики иногда уплачивали более высокий процент, чем частные фабрики. Причиной более высокой прибыли во всех этих случаях является большая экономия в применении средств производства. Но нас при этом больше всего интересует то обстоятельство, что средняя прибыль (равная проценту плюс предпринимательский доход) фактически и осязательно является здесь величиной, совершенно независимой от платы за управление. Так как прибыль здесь была больше средней прибыли, то и предпринимательский доход был больше, чем вообще.

То же явление наблюдается и в некоторых капиталистических акционерных предприятиях, например в акционерных банках. Кроме вознаграждения управляющих, из валовой прибыли здесь вычитается процент, уплачиваемый по вкладам, и, несмотря на это, остающийся предпринимательский доход часто бывает высок.

Смешение предпринимательского дохода с платой за надзор или управление первоначально возникло из кажущегося антагонизма между процентом и остальной частью прибыли. Оно получило свое дальнейшее развитие благодаря стремлению представить прибыль не как прибавочную стоимость, т. е. неоплаченный труд, а как заработную плату самого капиталиста за выполняемый им труд. Этому со стороны социалистов было противопоставлено требование, чтобы прибыль была фактически сведена к тому, за что она выдается в теории, а именно к простой плате за надзор. И это требование было весьма неприятно, так как эта плата за надзор, подобно всякому иному виду заработной платы, все более опускалась вследствие конкуренции предлагающих себя рабочих сил и понижения издержек их образования. С развитием кооперации среди рабочих и акционерных предприятий – среди буржуазии был уничтожен и последний предлог для смешения предпринимательского дохода с платой за управление.

В акционерных предприятиях возникают новые мошенничества с платой за управление, так как рядом с действительным управляющим появляется множество членов правления и контроля, для которых управление и контроль фактически служат лишь предлогом к ограблению акционеров и к собственной наживе. «Что выигрывают банкиры и купцы благодаря тому, что участвуют в правлениях восьми или десяти различных товариществ, можно видеть из следующего примера: частный баланс г-на Т. А. Куртиса, представленный после его банкротства в коммерческий суд, показывал под рубрикой директорство 8000–9000 руб. ежегодного дохода. Так как г-н Куртис был директором Английского банка и Ост-Индской компании, то всякое акционерное общество считало за честь привлечь его в качестве директора»[82]. Вознаграждение директоров таких обществ за одно заседание в неделю равняется по меньшей мере одной гинее (10 руб.). Прения в