Любовь по расчету - Элизабет Чедвик

Гайон тихо застонал.

— Юдифь, давай оставим этот разговор. Не хочу спорить, не сейчас, — сказал он с мольбой.

— Это еще не все, — резко возразила она. — Ты так устал и измотан, что у тебя не работают мозги. Ты не хочешь спорить, потому что не осмеливаешься. Нужно отдохнуть и прийти в себя, это потребует времени.

Гайон криво усмехнулся.

— Много чего нужно сделать, котенок. Генрих ждет моих донесений и меня самого. Я ему нужен. Мои личные нужды могут подождать.

— В таком состоянии ты бесполезен.

— Перестань пилить, Юдифь, я как-нибудь справлюсь.

— И после этого у тебя хватает нахальства называть меня упрямой и несносной! — парировала она.

Гайон не ответил. Юдифь подлила в вино снотворного сиропа. Слезы навернулись на глаза при воспоминании о последней сцене купания, когда она вот так же наливала ему вино… Но сколько воды утекло с тех пор, как все изменилось! Теперь они не смеялись, им было не до любовных утех. Остались усталость, опустошенность, страх… Юдифь вернулась к ванне и подала мужу чашу с зельем.

— Кстати, о нуждах, — поменяла она тему. — Солдат скоро придется освободить от службы — на носу жатва.

— Кого нужно, освободим, — согласился Гайон. — Полагаю, вместо них удастся приобрести наемников.

Гайон отхлебнул из чаши и поперхнулся, почувствовав в вине добавки.

— Пей все! — приказала Юдифь, разозлившись и покраснев от мысли, что он может понять — к вину добавлен опий.

Он поднял брови, удивившись вспышке, слабо улыбнулся.

— Зачем? В последний раз подобный приказ сопровождался немалой пыткой.

Юдифь была застигнута врасплох.

— Но я ведь спасла тебе жизнь, не так ли?

— Так, котенок. Почему ты покраснела? Сердце Юдифи бешено колотилось, она лихорадочно искала объяснение.

— Вовсе не покраснела. Просто здесь жарко. Гайон посматривал на жену с изумлением. Во дворе, может быть, и жарко, но толстые каменные стены не пропускали жару, в комнатах стояла приятная прохлада.

— Принесу поесть, — Юдифь поспешила к выходу, чтобы не чувствовать на себе испытующего взгляда.

Гайон нырнул под воду, чтобы намочить волосы и привести в порядок мысли, удивляясь реплике Юдифи, что ему отказывает разум, в то время как у нее самой в голове все перемешалось. Отпил еще несколько глотков вина. Замечание о жаре в комнате граничило с идиотизмом, не мудрено, что она поспешила удалиться — хотела придумать более правдоподобное объяснение своему смущению.

Гайон проанализировал действия жены. Она покраснела после того, как дала ему вино. Он снова отпил глоток, подержал во рту, принюхался. Прекрасное анжу, немного медового сиропа и… Он сплюнул в ванну и выругался, недобро прищурившись на портьеру, за которой скрылась Юдифь. Дикая злоба охватила его, гоня усталость, пробуждая к срочному действию. Что она подмешала в вино?

Юдифь вернулась, неся на блюде холодного жареного голубя, хлеб, кувшин с вином и была готова принести извинения, потому что понимала — Гайон прав. Хотела сказать, что старалась помочь ему преодолеть усталость и немного поспать. Но, подойдя ближе, обнаружила, что Гайон уснул прямо в ванне.

Юдифь поблагодарила небо, приказала Кади лечь у входа и подняла с пола пустую чашу.

— Ради Бога, ты мог бы лечь в постель, — растерянно произнесла она, понимая, что теперь придется позвать слуг, чтобы вынуть его из воды. Потом надо будет подумать, как вытереть его, чтобы не замочить постель. Так она стояла, задумавшись, у края ванны и завизжала, когда Гайон бросился на нее, как волк на добычу, и потащил в воду.

— Могла бы не отравлять вино, ведьма! — повторял он, не давая вырваться.

— Я не отравила, клянусь!

— Там не было мака?

— Чуть-чуть, чтобы ты лучше выспался. Тебе нужно отдохнуть.

— Ты сделала это предательским образом, ничего не сказала!

— Но для твоей же пользы!

— Ах, да, для моей пользы! Провела как младенца, все для пользы!

— Гайон, пусти, мне больно! — Юдифь почти рыдала, испугавшись больше его тона, чем сомкнутых на запястье пальцев.

— Тебя следует отколотить до потери сознания, — прорычал он, но отпустил руку.

Юдифь выбралась из ванны, заливая пол стекавшими с платья струями, концы кос тоже намокли.

— Смотри, больше никогда не проделывай подобных штучек!

Юдифь собрала всю свою храбрость.

— В следующий раз постараюсь, чтобы не догадался. Моя вина только в том, что в спешке не успела чем-нибудь перебить запах мака.

Гайон выскочил из ванны.

— Только попробуй, тогда можешь прощаться с жизнью!

— Это угроза или обещание? — спросила она, зная, что играет с огнем. — Не поможешь ли расшнуровать платье? Боюсь простудиться.

— Сама виновата. Позови горничную.

— Не могу. Хельгунд сидит с Мейбл и ребенком, а Элфин испугается, если будешь глазеть на нее так свирепо. И сомневаюсь, что Брэнд обрадуется, если узнает, что ты соблазнял его жену.

— Что?!

Гайон понимал, его разыгрывают, но не хотел прерывать, чтобы узнать, ради чего это затеяно.

— Чему здесь удивляться? Если послать за Элфин, то Бог знает, что она подумает, учитывая, в каком ты виде. Тебе ведь известно, она боится мужчин, кроме Брэнда, разумеется.

— В каком виде? — Гайон проследил за взглядом жены и быстро повернулся спиной. Она еле сдерживала смех, при этом глаза выражали полнейшую невинность.

— Так можно подойти поближе и хорошенько отмыть это место?

— Юдифь! — Гайон невольно рассмеялся. Пол часа назад он был готов лечь и умереть, так тяжело было на душе. Теперь силы вернулись, энергия рвалась наружу. — Ну что мне с тобой делать?

— Сделай мне ребенка, — предложила она, поддразнивая его взглядом из-под полуопущенных ресниц. — Говорят, во время беременности женщины становятся покладистей.

— Когда это ты вела себя как все женщины? — ворчал Гайон.

— Лиха беда начало. Вдруг тебе предстоит приятный сюрприз?

— Неплохо бы для разнообразия. Юдифь улыбнулась.

— Расшнуруешь? — попросила она, повернувшись спиной.

Гайон начал развязывать тесемки.

— Ты пустая распущенная девчонка, вот ты кто. Жара на нее подействовала, как же!

Юдифь переступила через мокрое платье и бросилась в объятия мужа. Он дернул за шнурок, державший нижнюю рубашку.

— За это время я научилась многому, — прошептала она, не отводя губ от его рта. — На сей раз узлов нет.

— Я и не предполагал, что они будут, — сказал Гайон, когда белье соскользнуло на пол. Их тела слились воедино.

Глава 29

Луч солнца упал на лицо, Гайон открыл глаза. В комнате царил полумрак, свет проникал только в щели ставен. Он не сразу вспомнил, где находится и почему. Вспомнив, почувствовал, как похолодело внутри, но тут взгляд упал на сонную Юдифь, свернувшуюся калачиком. Недаром он прозвал ее котенком, хотя ночью она решительно опровергала прозвище, проявляя хитрость и изобретательность опытной искусительницы.