Ирландский спаситель - М. Джеймс

нашептать мне держаться, сохранять некоторую дистанцию, не влюбляться в мужчину, который никогда не сможет считать меня равной себе, потому что я всегда буду принадлежать ему, но сейчас легче замолчать. За мной никто не придет, шепчу я в ответ. Уходить некуда, так зачем быть несчастной? Почему бы не извлечь из этого максимум пользы и не найти счастье там, где я могу? Разве не это все говорили мне делать в Нью-Йорке, когда я потеряла все и хотела умереть?

Маленькая, угасающая часть меня знает, что этого делать нельзя, но это не имеет значения. Я притворяюсь, что пью чай, как всегда, проскальзываю наверх и, как всегда, к приоткрытой двери спальни, из которой льется свет. Хотя на этот раз, когда я вижу обнаженного Александра, идущего к своему прикроватному столику, его член становится толще, даже не прикасаясь к нему, я не отстраняюсь. Я захожу в комнату, мое сердце подскакивает к горлу, прежде чем он успевает вытащить фотографии. И когда он слышит мои шаги и видит меня, его рот открывается от шока, даже когда его член напрягается до полной, жесткой эрекции при виде меня, я не даю ему времени разозлиться, или наорать, или сказать мне убираться. Я опускаюсь перед ним на колени, дотягиваясь до его бедер. Тонких мышц под моими руками, мягкости его кожи достаточно, чтобы я мгновенно намокла, его член завис в дюйме от моих губ.

— Анастасия, нет. — Александр тянется к моим рукам и отводит их. — Ты не можешь этого сделать. Что ты делаешь? Я говорил тебе не входить сюда. Нет, — повторяет он, поднимая меня на ноги, его твердый член все еще покачивается между нами, когда он смотрит вниз на мое раскрасневшееся лицо. — Нет.

Я должна уйти. Я знаю, что должна. Он никогда не давал мне никаких оснований полагать, что хочет сексуальных отношений между нами, за исключением…прошлой ночи, в моей комнате, когда он виновато смотрел на мое “спящее” тело, лихорадочно поглаживая свой член.

Я хочу его, и я знаю, что он тоже хочет меня. Я не понимаю, почему он не уступит этому, но я не хочу уходить. Однако я не пытаюсь снова опуститься на колени. Вместо этого я приподнимаюсь на цыпочки, мои руки упираются ему в грудь, когда я поднимаю подбородок, глядя в эти пронзительные голубые глаза.

— А как насчет этого? — Шепчу я и целую его.

Его губы мягкие, полные и теплые, почти женственные, и я чувствую, как его грудь набухает и вздымается от глубокого, прерывистого дыхания под моими руками, когда мой рот касается его. Он не двигается, не целует меня в ответ, но и не останавливает меня, и поэтому я продолжаю. Я провожу языком по его нижней губе и втягиваю ее в рот, двигаясь вперед, когда его руки сжимаются на моих предплечьях так, что я могу чувствовать его пульсирующий член, зажатый между нами, его жар обжигает сквозь шелк моей пижамной рубашки. Я просовываю свой язык ему в рот, наклоняю свои губы к его губам и чувствую, как он изо всех сил старается не отвечать, изо всех сил борется с этим до того момента, пока я не прижимаюсь бедрами к его бедрам, чувствуя, как его член скользит по атласу к моему животу, когда я переплетаю свой язык с его языком и нежно прикусываю его нижнюю губу. Я слышу, как из его рта вырывается стон, почти болезненный.

— Маленькая, — стонет он, и затем руки на моих плечах больше не пытаются меня оттолкнуть. Они притягивают меня ближе, его рот тоже впивается в мой, посасывает мою нижнюю губу, покусывает, его ногти впиваются в кожу моих предплечий, когда мы, спотыкаясь, идем к кровати. Мы опрокидываемся на нее, в итоге он оказывается на спине, а я верхом на нем. Я почти срываю с себя одежду, мне нужно быть ближе к нему, почувствовать его кожу и ощутить его внутри себя, пока он не передумал.

Его руки на моих обнаженных бедрах, когда я раздеваюсь догола, обжигающе впиваются в мою кожу, его член находится между моих бедер, мое возбуждение скользит по напряженной бархатной плоти, и я снова целую его, сильно, направляя его себе между ног. Он толстый и длинный, и прошло так много времени с тех пор, как внутри меня был мужчина, что я чувствую себя невероятно напряженной, настолько, что Александр снова громко стонет, чувствуя, как его набухшая головка члена пытается пронзить меня, пытается протолкнуться внутрь. Я хочу его так сильно, что уже сжимаюсь, выталкиваю его наружу и пытаюсь втянуть его внутрь целиком одновременно, и я опускаюсь вниз, желая почувствовать его. Он лежит подо мной неподвижно, совершенно неподвижно. Он перестает целовать меня, когда чувствует, как его член пронзает меня, влажный жар моей тугой, трепещущей киски охватывает первый дюйм его члена, а затем еще один, и еще, пока мне не удается протолкнуться по всей его пульсирующей длине, погружая его в себя, когда я полностью сажусь на него сверху.

Его глаза широко раскрыты и светятся похотью, когда я откидываюсь назад, его руки расслабленно лежат на моих бедрах, и это я начинаю первая двигаться. У меня кружится голова от желания, я не могу поверить, что мы действительно делаем это, что Александр внутри меня, его мускулистое, красивое тело раскинулось на кровати, когда он ошеломленно смотрит на меня.

— Анастасия… — он стонет, когда я раскачиваюсь на нем, скользя вверх, а затем снова вниз, мое тело приспосабливается к его размерам, когда я чувствую, как каждый твердый дюйм ласкает меня изнутри.

Такое чувство, что все поменялось местами, как будто я внезапно стала той, кто контролирует ситуацию, удерживаю его, оседлала его, пока он лежит там, почти, как если бы он был в шоке от того, что это происходит. Я не даю себе времени задаваться вопросом, насколько это может быть правильно или неправильно. Я чувствую, как он пульсирует внутри меня, его бедра подергиваются, грудь вздымается, когда он задыхается напротив моего рта, и я чувствую, как все мое тело напрягается, когда я приближаюсь к оргазму.

Когда это приходит, я чувствую, как будто трещу по швам, мое тело так сильно сжимается вокруг него в конвульсиях, что мне кажется, я могу сломать его, мои пальцы впиваются в его грудь, когда я жестко вжимаюсь в него. Я слышу, как Александр выдыхает мое имя, его голова откидывается назад. Сухожилия на его горле напрягаются в тот же момент, когда я чувствую, как он еще больше набухает внутри меня, а затем внезапный горячий прилив, когда его бедра напрягаются и вздрагивают. Он взрывается от удовольствия, которое заставляет его глубоко стонать, его пальцы царапают кровать, когда