Проданная Истинная. Месть по-драконьи (СИ) - Белова Екатерина

Я уже переживала подобное. В крыле, которое подожгла Лале. Теперь я не сомневалась в том, что именно сестра пыталась меня убить. Ведь мне об этом сказала сама богиня.

— Это очень смешная шутка, владетельница Сопределья, — мягкий голос звучал прямо внутри головы. — Оставь этого мальчика и уходи. Тебе нечего предложить мне.

Осторожно положив Анвара на разбитый пол, поднялась. Встала так, чтобы загородить его от ока богини.

— У меня есть черный поток. Боги Вальтарты лишены темного потока магии, но они… вы знаете, сколь многое можно сделать черной магией. Поэтому переносите сюда иномирянок.

Мне удалось привлечь ее внимание. Шагнула вперед и протянула руки, развернув ладони к богине.

— Я могу делать редкие зелье благодаря сочетанию черной и белой магий. Разве ты не хочешь иметь на службе такую полезную иномирянку?

Краем глаза я отслеживала бусину. Она должна оставаться целой, это важно.

Молчание длилось так долго, что у меня начали слезиться глаза, сосредоточенные на черной точке заклятья. Но я не смела прервать его первой.

— Каждый последний день месяца, ты будешь подниматься сюда и делать для меня одно зелье. Любое, которое мы захотим.

— Одно зелье, сделать которое будет в моих силах, — поправила подрагивающим голосом. — И, если я не смогу прийти в последний день месяца по какой-либо причине, я приду на следующий день.

Стук сердца отдавался в ушах от волнения, от ужаса и, может, быть от надежды.

— Договор в обмен только на него одного. Остальные останутся здесь.

Я с трудом удержалась от истерического смешка. Ну конечно, останутся. Они же мертвые. Ты же их, черт тебя возьми, убила!

— Да, — поклялась с дрожью в голове. — На него одного.

— Возьмешь его таким?

Таким — это почти мертвым. Без магии, без дракона. Одной ногой в могиле.

Если бы рядом стоял нир Сталеш, он бы впаял мне лебедя по Сказам. Заключить договор на подобных условиях было не в драконьих правилах. Отдать магию на служение богам, а в обмен получить почти мертвого мужа. Но нир Сталеш был мертв и лежал где-то среди этой груды тел, и мои паршивые навыки переговорщика его больше не волновали.

— Возьму.

— Хороший договор, выгодный — одобрительно сказала Милене. Точнее ее голос, потому что тело висело, чуть покачиваясь, но ни один мускул в нем не дрогнул. — Короткий и четкий, как любят боги. Ты ведь не обманешь меня?

Я пять лет зубрила Божественные сказы, ненавидя всей душой велеречивые обтекаемые формулировки, дающие возможность уйти от ответственности. Весь экзамен заключался в том, как ловчее обдурить бога. Может, поэтому этот предмет был мне настолько отвратителен.

Сейчас я не лгала.

— Не обману, — сказала искренне. — Каждый последний день месяца, буду подниматься в твой храм, чтобы варить зелье. В дождь, в снег, в войну, в праздник, будет ли стоять твой храм крепко или обвалятся стены, приду на это место и буду делать зелье по твоему слову.

Милене медленно подняла руку, и я, как во сне, повторила ее движение. Золото рун кольцом свернулась на моем запястье, змеей заползло под кожу. Неуверенно прижала руку к себе, но боли не было.

Глаза богини полыхнули золотом, озаряя хлам и, наконец, погасли. Тело безвольно обмякло, свалившись мешком около алтаря.

Вот только свет не погас. Оглядевшись, я с ужасом увидела золотой огонь, жадно пожирающий раскиданные тела, но при этом не трогавший сам храм. На рефлексах схватила бусину, а после подхватила Анвара и буквально перепрыгнула кольцо золотистого пламени, аккуратно выедающего все, что оно сочло лишним в храме своей богини.

Веса Анвара я не чувствовала, только ветер, только огонь, ревущий в жилах. Увидев храмовников, в священном ужасе взирающих на пылающий храм, крикнула:

— Бегите!

Но из горла вырвался рык.

Небо посерело. Первое, еще совсем алое солнце занималось на востоке, оглушительно орали птицы, растревоженные человеческим шумом. У подножья лестницы, ведущей к храму, собралось не меньше половины Сопределья. Кто-то стоял, напряженно вглядываясь вперед, как Диан или Ворош, а кто-то открыто стоял на коленях, совершая давно забытый, ритуальные поклоны, призванные умилостивить богов.

— Летит! Смотрите!

Чей-то звонкий, детский голос, словно расколол невидимую морозную тишину. Поднялся гвалт, шум, пытая чувствительный драконий слух. Я была должна этим людям — всем этим людям — но на моих руках умирал Анвар, и я не остановилась.

— Герцогинюшка!

— Спасла! Смотрите, она несет Его Светлость!

Крики неслись мне вслед. Краем глаза я видела, как обернулся и поднялся в небо Диан, а следом отряд дракониров во главе с Ворошем.

Влетев в окно нашей спальни, под вопли прислуги почти уронила Анвара на кровать.

— Нужен лекарь, — сказала холодно. — Ваши крики не помогут ему. Ведите лекаря. Лучшего лекаря в Сопределье.

Обе горничные, бестолково метавшиеся по комнате, резко замолчали и бросились к выходу. Третья осталась.

— Я училась лекарскому делу, — сказала испуганно.

Когда позади раздался грохот, шелест и клацанье жестких крыльев, сложенных со стальными щелчками, я даже не обернулась, удерживая взгляд горничной:

— Тогда приступай. Помоги ему продержаться до прихода лекаря.

С трудом заставила себя перевести взгляд на обескровленное, когда-то любимое лицо. Все еще любимое. Та болезненная детская, кровившая ночами в сердце любовь еще не вернулась полностью. Возможно, потому что последняя из бусин, в которые я неосознанно запечатала свои чувства, не была разбита. Не вернулась, но подступила так близко, что в груди ходило цунами. Жгло огнем и холодило ужасом подступающей смерти.

Если мой герцог умрет… Что я буду делать, если мой герцог умрет? Богиня исполнила свою часть договора — вернула мне герцога. А будет он жить или умрет теперь моя забота.

— Вейра Фалаш… — Ворош неслышно подошел к кровати, с ужасом озирая герцога.

Голос у него был беспомощный и, кажется, испуганный.

Обернувшись, увидела злого Диана и еще с десяток молодцов, втиснувшихся в спальню и окатывающих своего герцога щенячьими взглядами.

Надо бы разогнать их, да рука н поднималась. Впервые вижу такую преданность. Настоящую, честно заработанную, а не данную по праву рождения.

Дверь распахнулась, и в покои буквально вломился Кастор. И тоже не один. За ним тянулся целый отряд полупроявленных дракониров.

Это было удачным случаем сразу и навсегда прояснить случившееся.

— Богиня была в теле Милене, — сказала устало. — Остальные мертвы, и богиня приняла их жертву, а Анвар… Ты видишь.

Обращалась я только к Диану.

— Что ты сделала? — разлепил сжатые в нить губы, но глаза у него были злые и тоже усталые.

— Заключила договор, конечно.

— Дур-р-ра, — прошипел Диан.

Ворош с подлета ударил его в плечо, а безнадежной попытке защитить мое право на вежливость от собственных подданных. Но Диан был сильнее. Кастор полез их разнимать. Мне было все равно.

Сухими глазами я смотрела на умирающего Анвара, и не могла остановиться. Не могла перестать смотреть. Драконица внутри свернулась улиткой и едва слышно выла, как воет безнадежно раненый зверь.

— Вейра Фалаш, — осторожно тронула меня за плечо одна из горничных. — Там… Там ваша сестра. Вейра Фьорре.

К тому моменту уже пришли лекари, методично и безрадостно прощупывающие магические жилы Анвара. А дракониров я давно выставила. Кроме Диана и Кастора.

— Лале? — я словно очнулась от глубоко сна. — Выделите ей комнату во флигеле или верните храмовникам. После решу, что с ней делать.

— Она размахивает какой-то штукой и требует, чтобы ей вернули Истинного.

Горничная съежилась под моим взглядом, но не ушла. Видимо, дело и впрямь было серьезное.

Кивнув лекарю, тихо вышла из спальни, и за мной шаг в шаг двинулся Диан. После договора с богиней я потеряла в его глазах статус разумного и здравомыслящего дракона.

Спустившись с лестницы, я с немым изумлением обнаружила в холле чумазую Лале, которая с нашей последней встречи в храме стала выглядеть еще безумнее. На шее болтался обрывок цепи.