Удельный князь - Яр Серебров

ci posso credere! Uffa! Non ci posso credere![iv] — только и повторял Лоренци, то и дело прикладывая прибор к глазу, а после опуская.

— Чегой то ты там лопочешь? Дай-ка сюды! — Тихоня взял трубу, приложил к глазу. Почти сразу опустил, настроил резкость, покрутив шершавое колёсико объектива, и во второй раз смотрел подольше. — Добре. Добре, — только и бормотал он. — Ишь ты, аки живой. Одна-два-три, — что-то считал великан.

Лоренце, опомнившись, вырвал трубу и в этот раз долго не отпускал направив объектив в сторону моря.

— Олесь, иди-ка погуляй покуда, — Тихоня оттащил итальянца в сторону. — Грамотку от князя прочёл?

— Угу.

— Чего угу то? Вона как глаза зажглись. Ты смотри у меня, — Тихоня поднёс к носу Лоренце пудовый кулак. — Не вздумай трубу сию себе оставить али продать. Князь просил инструкцию сию, — он потыкал в бумагу, что Лоренци заложил за пояс, — переписать верно на латынь и отправить сам ведаешь кому. Обе!

— Ты ведь знал? Ты всё знал?!

— Знал да не всё. Князь перед отплытием сказывал, что зрительную трубу ладит, и будет она работать аки малая, да только навыворот. Не уменьшать, значится, а увеличивать. Внял? А успеет али нет, не ведает. Выходит, успел диковину сладить. И вот ещё, — Тихоня вытащил из-за со спины внушительный мешок и протянул Лоренцо. — Князь велел сказывать что сей порошок треба продавать аки пряность и добавлять в хлеба сладкие. Вона и рецепты. — Тихоня сунул в нос список листов.

— Порошок? — Лоренце размотал горлышко. По поляне поплыл пряный, амбровый дух, напоминающий густой ликер. Хм. не знаю, не знаю. Ох. Итальянец ударил себя по лбу и попытался бежать. Но не далеко. Шустрый Тихоня его нагнал, схватив за шкирку.

— Куды собрался то?

— Куды-куды, — передразнил его Лоренцо. — Галера дядина с часу на час уйдёт! Торопиться надобно, коли хочешь наказ исполнить.

— А-а-а! Дык чего стоим.

Великан обернулся, окрикнул Олеся и, подхватив Лоренцо, рванул к Дону.

Лещиново

Неручь перед самой пристанью образовывала крутую петлю, именно в основании петли я решил заложить цепные боны. Ширина реки в этих местах едва достигали двенадцати метров и много цепей не потребовалось, зато они прочные, толстые и усиленные в центре звена сварной перемычкой. Прорвать такую цепь струг не сможет даже с разгона, хотя какой разгон то супротив течения? Цепные башни разместили в густых кустах, да так, что с берега их было не видать. Подъём цепей осуществлялся через полиспасты основательно заглублённых в бутобетонные блоки. Сначала хотел одной обойтись, но, когда штурм Козельска воочию наблюдал, передумал и решил и вторую добавить. На случай если большой набег случится она поможет флот противника на части разделить. Про цепи те считай никто и не знал, потерялись на фоне прочих работ.

Струги неспешно поднималась по реке. Двигались рваным темпом, пару раз останавливаясь на короткий отдых. Весла синхронно поднимались и опускались, на палубах слышалось сопение и тихая ругань. Неручь это не Зуша. Неспешное течение частенько сменялось быстринами, выматывающими все силы. Сильных всего три, но уж очень противные. Первая, сразу за Кулигой, вторая, чуть выше брода у деревни Гвоздяное и, третья, аккурат перед этой петлей, напротив крутого склона густо поросшего орешником. И хотя при добыче щебня мы основательно углубили броды, а фарватер от устья до острожка почистили от мусора и поваленных деревьев донными граблями, проблема не ушла. И этот факт на руку нам сработал, потому как подошли струги не ночью, а на рассвете. Плотный молочный туман растёкся над рекой и поймой, укутал деревья недолговечной изморозью и… окончательно спрятал от противника наши передвижения. Одни вои, стоявшие на носу лодей в полной броне, тщательно вглядывались вперёд, другие же, держа луки со стрелами наготове, в оба глаза смотрели по берегам. В звенящей тишине отчётливо слышались их разговоры, долетало и кукареканье петухов из острожка.

Хотя процессия растянулась, головное судно почти достигло первой цепи. Медлить было нельзя. Кивнул Вячко, и тот, чиркнув огнивом, поджёг сигнальный патрон, красная «ракета» стремительно умчалась вверх и, почти достигнув крутого верха кручи, рассыпалась фейерверком.

Затрещал полиспаст. Из-под воды стремительной змеёй поднималась цепь, перекрывая русло Неручя. А на судне никто её не заметил, не предупредил кормчего ибо густой туман доходил до самых бортов. Струг жёстко рвануло, над рекою раздался противный скрежет срываемой обшивки, стоявшие на носу и бортах вои всем скопом повалились в воду.

Струг по инерции развернуло вбок, часть весел попавших между цепью и бортом вырвало из уключин вместе с гребцами, да и тем, кто успел их отпустить, досталось не меньше. Несколько воев, не поняв, что случилось, принялись беспорядочно обстреливать берег.

— Суши вёсла!

— Топляк!

— Топляк тама громадный!

— Суши говорю!

Корабль, ударившись о цепь, отпружинил словно мячик и, потеряв ход, начал медленно дрейфовать обратно по течению. Вот только порядок они восстановили на удивление быстро. Кого-то успели подхватить из воды и сумели избежать столкновения со вторым стругом, но похоже так и не поняли, что произошло.

Сигнальный патрон не только дал команду на подъём цепи. Батраки взялись наматывать лебёдку на втором берегу, что тянула ща собою вереницу понтонных модулей. Перекрыв реку, модули жёстко соединили перемычками получив понтонный мост по которому на противоположный берег отправилась всадники. Вслед за ними потянулись телеги с которых сгружали щиты защищающие переправу от обстрела с воды. Появились и первые пленные, их выловили из реки. Оглушенные и мокрые они сидели на берегу, спиной друг к другу, с кляпами во рту и широко открытыми глазами наблюдали за интенсивным движением по неизвестно откуда взявшемуся мосту.

А вот то что было дальше, я не видел. Не медля ни минуты вскочил в седло и верхами понёсся к началу петли. В этом месте широкая полоса земли, густо поросшая ивняком, не давала рассмотреть, что происходит на другой стороне . Не зря запретил вдоль берегов ивняк и лещину вырубать, и сейчас это сработало на руку. Лучшего камуфляжа, чем заросли плотно сросшейся травы и кустарника и не придумать. Минуты медленно тянулись, но вот последний струг наконец минует цепь, и я даю сигнал поднимать ту.

Попались голубчики! Осталось только скушать добычу. Как бы не подавиться.

Чтобы обеспечить связность облавы, за цепью собрали второй понтонный мост. Между изгибами меандра аккурат двести метров поэтому горлышко петли было