Тайны Парижа. Том 1 - Понсон дю Террайль

— Послушаем, — сказал Арман, — любопытство которого было в высшей степени возбуждено.

— В прошлом году, — продолжал рассказчик, — молодой маркиз де П… очень увивался около нее, хотя у него был соперник, виконт Ральф О… ирландец, очень красивый, страшно богатый и бывший в это время в большой моде. Баронесса улыбалась им обоим совершенно одинаково, так что нельзя было сказать, чтобы одному из них она отдавала предпочтение. Баронесса живет в конце Вавилонской улицы, в отеле, сады которого доходят до бульвара Инвалидов. Садовая, калитка выходит на бульвар. Однажды ночью, в январе, нашли в двадцати шагах от этой калитки труп виконта Ральфа… У него оказались три раны, нанесенные шпагой. Что касается убийцы, или, вернее, противника, то последний скрылся. Но странное совпадение! В ту же самую ночь маркиз де П… в своем кабинете пустил себе пулю в лоб.

— Да, странно, — сказал Арман, — точно глава из романа.

— Впрочем, — продолжал рассказчик, — садовая калитка оказалась запертой, и госпожа де Сент-Люс, по-видимому, была непричастна к этому двойному несчастью; много болтали об этом странном совпадении, а злоречивые языки утверждали, что маркиз и виконт дрались из-за нее, и маркиз, терзаемый угрызениями совести, лишил себя жизни. Три месяца спустя, на балу в турецком посольстве, госпожа де Сент-Люс обратила на себя внимание молодого молдаванского князя, который был прекрасен, как день, и богаче самого набоба. Молдаванин страстно влюбился в госпожу де Сент-Люс; он следовал за нею на все балы, на концерты, в Лес, в Лонгшан, словом, повсюду… Баронесса оставалась холодна к изъявлению его чувств и постоянно отказывала красивому князю в разрешении явиться в ее салон. Однако однажды вечером молдаванин, переодевшись, имел дерзость проникнуть к ней, так как баронесса давала маскированный бал…

— И что же случилось? — спросил Арман.

— Баронесса узнала его, несмотря на громадную бороду чародея, и весьма ласково приняла его, но когда князь выходил от нее и садился в карету, ему был нанесен удар кинжалом. Его люди заметили это только по приезде домой. Их господин умер, сказав, что его ударил незнакомец, почти так же, как Равальяк — Генриха IV, то есть вскочив на подножку. После этого, дорогой мой, — добавил рассказчик, — думай, как хочешь, о госпоже де Сент-Люс, но позволь дать тебе совет: если ты влюбишься в нее, то найми почтовую карету и уезжай. Эта женщина внушает любовь, которая приносит несчастье.

Молодые люди вернулись в залу, и Арман навел лорнет на ложу баронессы и начал пристально смотреть на нее, чтобы привлечь ее внимание, но баронесса даже не вздрогнула.

— Это не она, — решил он, — впрочем, я это узнаю.

Арман простился со своим другом и отправился на бульвар, на место, назначенное в анонимной записке. Пробило полночь. Классический фиакр старого времени ждал на шоссе в равном расстоянии от улиц Тэбу и Гельдер. Арман заметил, что карета была не наемная и, проходя мимо нее, крикнул:

— Кучер, вы заняты?

— От полуночи до утра, — ответил возница, бросая вокруг себя испытующий взгляд.

— А! Дружище, — спросил Арман вполголоса, — так ты занят?

— Как вас зовут?

— Арман.

— В таком случае нет, — ответил возница.

В то же время стекло в дверце опустилось, дверца открылась, и Арман увидел в карете замаскированного человека. Он влез и сел. Замаскированный человек молча завязал ему глаза, и карета покатила по бульвару. Арман не мог определить, сколько времени продолжалось это таинственное путешествие; только по стуку кареты он понял, что выехал из Парижа и едет по шоссе, и рассчитал, когда карета остановилась, что он проехал, по всей вероятности, около трех лье.

Замаскированный человек вышел из кареты первый и подал Арману руку, чтобы помочь ему выйти.

— Следуйте за мной, сударь, — сказал он. — Но если вам дорога жизнь, не пытайтесь снять повязку, иначе я вас убью.

— Хорошо, — ответил Арман. — Идите, я последую за вами.

Он услыхал скрип засова и дверного ключа, затем почувствовал под ногами песок, которым обыкновенно посыпают садовые дорожки; таким образом он прошел шагов сорок, причем все время его вел, держа за руку, человек в маске. Затем Арман услышал, как отворилась другая дверь, и спутник его сказал ему:

— Поднимитесь на десять ступеней.

Арман поднялся и почувствовал, что под ногами у него ковер. Тогда спутник посадил его на диван.

— Снимите повязку, — сказал он ему.

Арман повиновался и с любопытством осмотрелся вокруг; он был поражен. Он находился в прекрасном будуаре, обитом шелковой материей пепельного цвета, кокетливо и изысканно меблированном и слабо освещенном висячей лампой с абажуром из китайской бумаги. Картины современных мастеров украшали стены, громадные лакированные жардиньерки с разнообразными цветами стояли в амбразурах окон, закрытых двойными решетчатыми ставнями и плотными занавесками.

Арман остался один; замаскированный человек успел скрыться в то время, как он снимал повязку. В будуаре царило благоухание, обещавшее таинственное наслаждение, которое овладело всеми чувствами отважного молодого человека; глаза его с нетерпением смотрели на находившуюся перед ним дверь, в которую, как ему казалось, должна была войти фея этого очаровательного жилища.

Действительно, дверь почти тотчас же отворилась, и наш герой почувствовал, как вся кровь прилила у него к сердцу. Белокурая домино вошла на цыпочках и направилась к Арману. Она была замаскирована, как и на балу в Опере, и костюм ее остался без малейшей перемены. Арма-ном внезапно овладела робость, когда он увидал предмет своих грез. Дивное создание протянуло ему руку и только сказало: «Благодарю».

Незнакомка намекала на утреннюю дуэль.

Арман поднес ее руку к губам и с восторгом крепко поцеловал ее.

— Я вас люблю… — прошептал он.

Под атласной маской снова раздался легкий смех, который он однажды уже слышал.

— Вы сумасшедший, — сказала ему незнакомка, — очаровательный сумасшедший, рисковавший своею жизнью из-за пустяков. Но, я думаю, вы больше этого не сделаете; вы должны мне это обещать…

Голос домино был ласков и убедителен, и, слушая ее, Арман испытывал приятное ощущение. Но когда он снова начал покрывать поцелуями ее руку, домино тихо выдернула ее и сказала:

— Я вас пригласила сюда, чтобы поблагодарить, а не для того, чтобы выслушивать признание в любви, мой милый рыцарь.

— Но я вас люблю… — страстно повторил Арман.

— Возможно, но, хотя вы и доказали мне это сегодня утром, я все еще вам не верю.

И домино прибавила, улыбаясь:

— Я была сегодня утром в Лесу, в двадцати шагах от места поединка, в карете, за группой деревьев. Я видела все…, и очень боялась.