Жестокие духи - Кэт Чо

на нее не мигая. Как будто он выискивал в ней любые признаки душевного смятения.

– Мне нужно было немного побыть одной после визита к матери, – призналась Миён. – И я хотела пройтись по магазинам – нужно было кое-что закупить для моей комнаты.

– Твоей комнаты? – Джихун нахмурился.

– Ага, я подумала: раз я, видимо, осела здесь надолго, то хотела бы обустроить комнату под себя.

– То есть ты остаешься там. С ним? – Джихун казался удивленным.

– Я думаю, он заслужил передышку. – Она пожала плечами.

– Я рад, – сказал Джихун.

– Да? – удивилась Миён. – С каких это пор ты в команде Чуну?

– Я никогда против него и не возражал. – Джихун пожал плечами. – Я просто не знал, стоит ли ему доверять. Но, пожалуй, когда кто-то спасает тебе жизнь, можно сделать ему поблажку.

– Я благодарна ему. Не хочу даже думать, что делала бы, если бы лишилась тебя. – Миён все еще было неловко делиться чувствами с людьми, даже с Джихуном. – Мне бы не хотелось потерять тебя, прежде чем смогла бы сказать тебе… – Она поперхнулась словами: те встали у нее поперек горла жирным комком.

Джихун сжал ее руки:

– Тебе необязательно это говорить. Я и так знаю.

– Нет, – яростно воспротивилась Миён. – Я хочу. Я хочу сказать тебе, что люблю тебя, – быстро проговорила она. Как будто признавалась в преступлении, а не в любви.

Но Джихун рассмеялся радостным смехом.

– Ты говоришь о любви так, будто тебя пытают, – пошутил он.

– Эй! Я стараюсь вообще-то. – Миён нахмурилась.

– Я знаю. – Джихун легонько чмокнул ее в нос.

Миён ссутулилась, ее глаза метнулись к другим ученикам в классе.

– Не делай так посреди школы.

– Что? Я не могу поцеловать свою ё-чхин?[50] – Джихун повысил голос.

Кое-кто оглянулся на них, закатывая глаза, как будто им наскучили выходки Джихуна и Миён. А затем они вернулись к своей домашней работе или разговорам, забив на Джихуна.

– Видишь? – сказал он. – Никого не волнует, что мы делаем. Мы абсолютно нормальные старшеклассники.

Миён нахмурилась. К этому тоже еще нужно было привыкнуть. Но, похоже, общение с Джихуном сделало ее «нормальной». Она улыбнулась при этой мысли. Было бы здорово стать обычным подростком, который не таскает на своих плечах груз смертоносных секретов.

В коридоре внезапно возникла какая-то суета. Миён проверила время. Свободный урок еще не закончился. Но ученики бегали и шептались, торопливо сбиваясь в небольшие группки. Миён охватила тревога. Ей слишком хорошо было это знакомо. Ученики о ком-то сплетничали, и обычно жертвой их сплетен становилась она. Но сейчас они заглядывали не в класс. Они смотрели в конец коридора.

А потом она увидела его. По коридору мимо окон их кабинета прошел Чуну. Девушки захихикали, когда он поравнялся с ними. Но Чуну, словно забыв о своей извечной кокетливости, сейчас, казалось, ничего не замечал.

Все взгляды были прикованы к нему, пока он уверенно двигался по коридору. Его глаза скользнули в сторону их класса, осматривая места. Заметив Миён и Джихуна, он кивнул в знак приветствия. Миён неловко взмахнула рукой.

– Ты его знаешь? – полюбопытствовала одна из одноклассниц, наклоняясь через стол к Миён.

Когда-то эта девушка мучила Миён, а теперь наблюдала за ней с неподдельным интересом, ожидая ответа.

– Эм, да, он вроде как мой двоюродный брат, – Миён посмотрела на Джихуна, который ободряюще ей кивнул. – Мы живем вместе.

– Тэбак [51], – сказала одноклассница. – У него есть девушка?

Миён поджала губы:

– Думаю, он пришел сюда, чтобы это выяснить.

Ее одноклассница в замешательстве нахмурилась, и Миён сжалилась над ней.

– Да, я почти уверена, что у него есть девушка.

Вздохнув, одноклассница повернулась обратно к своему столу, бормоча о том, что милых мальчиков всегда быстро разбирают.

– Как по-твоему, что он на самом деле здесь делает? – тихо спросил Джихун у Миён.

– Я думаю, он ищет Сомин, – ответила Миён, снова открывая свою рабочую тетрадь.

– Надеюсь, она задаст ему жару.

Миён улыбнулась про себя. Вот, значит, каково это – быть довольным? Знать, что все, кто тебе небезразличен, могут быть счастливы? Заботиться о ком-то? Если это так, то возможно, подумала Миён, все эти страдания того стоили. Раз теперь ей позволено жить такой жизнью. И, может быть, ей больше не нужно было выживать. Может быть, теперь она могла позволить себе жить по-настоящему.

– Я уверена, она даст ему именно то, чего он заслуживает.

71

Сомин смотрела на свой учебник по математике и ничего не понимала. Обычно она преуспевала в этом предмете. На самом деле после разговора с матерью она даже решила принять участие в предстоящей олимпиаде по математике, чтобы увеличить свои шансы на поступление. Но, как она ни старалась, она не могла заставить себя учиться.

Кабинет, где она сидела, обычно пустовал, потому что он находился рядом с туалетом, который постоянно заливало из-за плохих труб. Когда все становилось совсем плохо, вода просачивалась и в этот класс. Поэтому большинство учеников брезговали сюда приходить. Но Сомин отчаянно нуждалась в тишине. Однако даже это не помогло.

Она закрыла учебник и с глухим стуком уронила на него голову.

– Ай… – печально застонала она в книгу.

– Это нормальное человеческое поведение?

Сомин резко выпрямилась и, нахмурившись, уставилась на Хёка.

– Почему ты здесь? Пришел играть в новые игры с нашими жизнями?

– Чосын саджа не играют. И мы не должны вмешиваться в дела мира смертных.

– Не должны, – согласилась Сомин. – Но ты вмешался.

– На то существовали смягчающие обстоятельства. Мы должны были сделать все, что в наших силах, чтобы закрыть разрыв между мирами.

– Но ты не просто помог нам закрыть разрыв. Ты хотел, чтобы я спасла Чуну.

– Я только сказал тебе, куда он направляется. Я не говорил, как остановить его.

– Однако ты и этого не должен был говорить. Так почему?

Когда Хёк не ответил, за него это сделала Сомин:

– Потому что он тебе небезразличен. Он для тебя кто-то особенный.

– Чосын саджа не строят отношений. Ни в каком из царств. – Хёк снова нахмурился. – Но мы тоже когда-то были людьми. Хотя воспоминания о наших человеческих сущностях отняты, мы знаем, откуда произошли.

– И Чуну напоминает тебе о твоей человеческой сущности? – поинтересовалась Сомин.

– Он особенный. Я всегда хотел помочь ему победить преследовавших его призраков. У меня не получилось. Но ты сумела, – сказал Хёк. – Я рад, что оказался прав насчет тебя.

Сомин не была уверена, прав ли он. В конце концов, она уже целую неделю не могла связаться с Чуну. Но она не хотела говорить об этом жнецу. Отчасти потому, что боялась разочаровать его.

– Мы еще встретимся? – спросила вместо этого Сомин, хотя и не знала, какой ответ хотела бы услышать.

– Я надеюсь, что нет, – откликнулся Хёк. – Это не мой мир.

Сомин заметила легкую тоску на его лице – первый и единственный намек на то, что жнец тоже испытывает какие-то эмоции.

– Я должен идти.

Сомин думала, что он просто растворится в парах, как раньше, но вместо этого