Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс

Синда никогда не прекословила матери, которая была с ней всегда так нежна и заботлива, что для этого не было и повода. Но сейчас ее мать заблуждалась.

– Оставь его, Люсинда! – предупредила герцогиня. – Ты сделала для него все, что могла.

– Раз больше никто не хочет, то я сама буду с ним рядом, чтобы подтвердить его невиновность. И уйду с ним на корабле, если его принудят покинуть страну. Я ему нужна, пойми, мама! – Синда не знала, что станет делать, если мать попытается удержать ее силой. Однажды ее мать сломала зонтик, ударив им по голове вора. Синде не хотелось бы с ней бороться.

Но она не могла оставить Трева беспомощным. С улицы слышались крики мужчин. Времени оставалось мало. Синда схватила тяжелый саквояж, который привезла Кристина, за неимением лучшего и он мог сойти за оружие.

– Ты… Ты покинула бы Англию и свою семью? – в ужасе спросила ее мать, поняв смысл выбора Синды и отступая.

– Мне этого не хотелось бы, но если придется, то да, покину! Но если ты меня отпустишь, то, возможно, мне не придется этого делать.

С приобретенной за последнее время уверенностью Синда протиснулась в дверь мимо матери, унося с собой все свое имущество.

Сбежав по крыльцу, она поспешила к выходу из харчевни. К своему ужасу, она увидела, как Трев на лошади, которая встала на дыбы, бешено размахивает шпагой, обороняясь от солдат, вооруженных мушкетами и шпагами.

В пылу схватки никто не слышал громовых приказов ее отца. Позднее солдатам придется заплатить за непослушание, но в данный момент один из них торопливо перезаряжал свой мушкет.

Не успела Синда криком предупредить Трева, как Эйден схватил негодяя за красный кафтан, оторвал от земли и швырнул на улицу. Гарри выхватил мушкет и приставил дуло к груди упавшего, тогда как Эйден поймал другого солдата, который пытался помешать Треву уйти.

Так, значит, они ему помогали!

Радость Синды быстро померкла, как только она увидела, что к ним бегут еще несколько солдат. Ее родственники только расчистили Треву путь, чтобы он мог уйти на свой корабль – и оставить ее!

Как будто угадав мысли Синды, Трев в это мгновение поднял голову, увидел ее и, выбив рапиру из рук солдата, вцепившегося в поводья лошади, кивком указал на холм. Ну да, ведь там стоял цыганский фургон!

Нерешительность Синды исчезла, уступив место полной уверенности. Промчавшись мимо дерущихся, она побежала на верх холма к пестрому фургону. К ее удивлению, в него уже была запряжена лошадь, и навстречу ей из него вылезли два старика.

– Прыгайте скорее, девушка! Мы увезем вас. А Трев сам последует за нами. – Лысый старик придержал ей дверцу.

– Нет, нет! – Отбросив саквояж, она показала на бегущих на улицу с другой стороны солдат. – Быстрее распрягайте лошадь. – Она выбила ногой обрезок бревна, удерживающий фургон, и тот покатился было назад, но его удержала упряжь.

Взглянув на нее так, словно она сошла с ума, мужчины тем не менее поспешили выполнить ее приказ.

Она помогла им высвободить лошадь, потом, объяснив мужчинам, что надо делать, уперлась плечом в фургон с одной стороны, а они с другой. С трудом они столкнули фургон с холма, и он на всей скорости понесся навстречу рукопашной схватке.

– Не так уж плохо для таких стариков, как мы! – довольно засмеялся лысый, глядя, как двухколесный фургон набирает скорость.

Внизу кто-то криком предупредил об опасности. Уперев руки в бока, Синда удовлетворенно смотрела, как пешие солдаты бросились врассыпную, убегая от тяжелой повозки, которая переваливалась с боку на бок и набирала все большую скорость.

– Благодарю вас, джентльмены!

Тот, который был посуше и пожилистее, искоса взглянул на нее.

– А мы хотели, чтобы он поскорее от вас избавился, – извиняющимся тоном проворчал он.

– Помогите ему найти контрабандистов и кузена, и тогда я, может, и прощу вас. – Синда подхватила свой саквояж, чтобы привязать его к седлу лошади.

А тем временем Трев воспользовался паникой. Как только солдаты бросились врассыпную, он выбил оружие из рук мешавшего ему солдата, вонзил шпоры в бока лошади и поскакал наверх к Синде, ловко уклонившись от летевшего вниз фургона. Он был великолепен, когда, низко пригнувшись к шее сильного животного, на бешеной скорости несся вверх.

– Да помогите же мне! – крикнула Синда старикам, которые с восторгом наблюдали за побегом Трева. Без стремян ей никак не удавалось забраться на неоседланную лошадь.

Один из стариков нагнулся, подставив ей спину. Бросив свое имущество, она взлетела на лошадь и послала ее рысью, не дожидаясь, пока ее нагонит Трев. Она была полна решимости ехать с ним, нравится это ему или нет.

К полному восторгу Синды, догнав ее, Трев ударом хлыста послал лошадь под ней в галоп, чтобы она не отстала от него. Синда припала к шее лошади всем телом, отчаянно вцепившись в поводья и изо всех сил стискивая ей бока коленями. Шпильки выпали из волос, и они развевались по ветру. Й радость наполнила ее, когда Трев обернулся на всем скаку и улыбнулся ей.

Они мчались к берегу и к кораблю – и прибыли как раз вовремя, когда паруса наполнились ветром… и ой уже отплыл.

– Опоздали! – пробормотала она, глядя, как уходит их единственная надежда добраться до виконта. – Не можем ли мы перехватить их где-нибудь в другом месте? Куда они отправляются?

– Они выйдут в море с отливом и там будут нас ждать. – Трев оглянулся назад. – Может, это и к лучшему. Твои родственники увидят паруса и подумают, что мы ушли, но верхом мы быстрее доберемся до Лондона.

– Но ты же не можешь уехать на украденной лошади!

Он молча ехал рядом с ней за гребень холма, где их не могли видеть, и там соскочил с чужого коня и подошел к ней.

– Имей в виду, я здесь не останусь! – возразила она.

– Это лошадь цыганская, так что довезет нас двоих.

Без лишних слов он взлетел за спину Синды и взял поводья у нее из рук.

Нас! Он сказал – нас! Она едет с ним. Синда прижалась к нему спиной и повернула к нему сияющее лицо. Он нахмурился:

– Предупреждаю, я понятия не имею, что ждет нас в конце этой дороги.

– Я тоже не знаю, зато мы вместе встретим этот конец! – уверенно сказала она, зная, что больше никогда не сможет жить в надежном коконе своей заботливой семьи. – Ведь это мои рисунки вынудили нас пройти через все эти трудности, – напомнила она. – Больше я не могу рисовать все эти страшные вещи и оставаться сторонней наблюдательницей. Я буду с тобой и стану свидетельницей твоей невиновности.

Против воли соглашаясь, Трев поцеловал ее в душистые волосы, затем хлестнул лошадь, и они через поля понеслись к дороге на Лондон.

А по морским волнам на всех парусах неслась вдаль «Подружка пирата». На вершине утеса под низкими тучами приближающегося шторма собралась кучка людей в ярких платьях и смотрела вслед кораблю. Это была ее семья.