Сумерки сгущаются - Пол Кемп

Впервые в жизни Кейл не был уверен в ответе на этот вопрос. Взглянув на Ривена, он увидел, что убийца побледнел так, словно увидел всех своих жертв разом. Потом посмотрел на одноногую статую и собственную покалеченную руку.

«Кто я такой?» — воззвал Эревис к Повелителю Теней, повторяя вопрос проводника. Но статуя лишь ухмылялась, храня молчание.

Он глубоко вздохнул:

— Бог Враггена — Кайрик, и его скульптуры нет здесь. Магу позволили войти только потому, что он изучил тайную Теневую Пряжу Шары. Но он все равно остается незваным гостем. — Взглянув на Ривена, Кейл добавил: — Это больше наш храм, чем его.

— Давай покончим с ним, — предложил Драйзек.

Четверо друзей направились к дверям храма.

Врагген произнес слово, открывающее двери, и тяжелые двойные створки святилища распахнулись. В Великой Галерее они прошли мимо множества даров, бесчисленного числа оружия. Но Врагген не обращал на все эти богатства ни малейшего внимания. Раз уж он имел право взять с собой лишь одну вещь, как сказал ему хранитель, то заберет ту, что содержалась за дальними дверями.

— Вперед, — велел он спутникам. — Времени мало.

Они вошли в святилище, и двери сами затворились за ними.

Круглое помещение венчал высокий купол. Абсолютно черный, инкрустированный драгоценными камнями. Этот купол был воплощением безлунного неба Фаэруна, того неба, что было изображено в сфере и сейчас нависало над Темным озером. Казалось, купол дрожал, словно был сотворен не из камня, а из воды. Врагген знал, что потолок святилища отражал небо того мира, в котором в данный момент находился храм. Действительно, истинное чудо.

Пол был выложен мозаикой из аметистов и оттенял окруженную пурпуром черную сферу — символ Шары. Хотя храм и служил темным богам во многих мирах, он всегда оставался прекрасным темным домом лишь одной богини — Темной Девы, когда-то создавшей и его, и Теневую Пряжу.

В центре святилища возвышался базальтовый алтарь, выполненный в форме лошадиной подковы и украшенный темными опалами и черным жемчугом.

Сверху покоилась пурпурная ткань с вышитым на ней символом богини. Именно здесь должно было произойти перерождение Враггена.

В небе прямо над алтарем не мерцало ни одной звезды, и маленький черный круг был похож на открытую пасть неведомого зверя. Так вот какая она, «луна» Шары. Враггена магнитом притягивало к ней. То был не просто черный круг, но дыра в реальности, глаз в сердце тьмы. Энергия для превращения вырвется именно из этой пустоты.

В святилище стояли канделябры, но никто не зажег свечи толщиной в человеческую руку. Единственным освещением служил все тот же рассеянный изумрудный свет.

Черный бархат покрывал все стены, за исключением лишь одной, прямо за алтарем. На ней, словно живой, красовался рисунок молодого деревца. Маг никогда не видел таких деревьев — гладкая черная кора, всего лишь несколько серых листьев и три овальных плода, отливавших серебром. Азриим с Серрином, похоже, были целиком поглощены рассматриванием рисунка, так что даже не моргали.

Положив руки на плечи своих помощников, Врагген произнес:

— Алтарь.

Он направился в центр комнаты, полудроу последовал за ним.

В отличие от всей остальной мозаики, внутри подковы алтаря пол был выложен черными кристаллами. Энергия стала наполнять мага, стоило ему ступить на эти камни. Азриим стоял рядом с ним. Серрин остался возле мозаики, завороженно разглядывая дерево и легонько касаясь рисунка пальцами. Пребывая в хорошем расположении духа, Врагген решил позволить выходцу с Востока наслаждаться изображением и повернулся к Азрииму.

— Давай начнем, — промолвил маг и приступил к исполнению ритуала, даровавшего ему величайшее сокровище, которое только могла предложить Теневая Пряжа.

Кейл отворил двери в храм. Перед ним открылся длинный просторный коридор, и по всей его длине в зеленоватом свечении плясали тени. Стены покрывали рисунки и мозаики, но рассмотреть, что же на них изображено, было невозможно — стоило Кейлу приглядеться, и они меняли очертания прямо на глазах. В конце концов он решил, что мотивом всех их был либо хаос, либо воплощение обмана и мошенничества.

Вдоль стен стояли альковы, и на каждый из них был помещен какой-нибудь предмет. Из-за этого начинало казаться, что путники попали не в храм, а в лавку торговца. То тут, то там красовались посохи власти, клинки силы, самые разнообразные кольца и плащи. Кейл чувствовал, что комната наполнена магией — магией теней. Коридор заканчивался большими черными дверями.

— Ничего не трогайте, — предупредил убийца, ступая под своды Храма Теней.

Стоило ему зайти под арку, и откуда-то полился женский голос, чуть-чуть с хрипотцой, говоривший на прекрасном чондатанском: «Возьми только одну из вещей, слуга тайны, оставь то, что сможешь, и отправляйся сеять тьму».

Приподняв бровь, Эревис обернулся к друзьям.

— Странно, что она говорила на языке Луирена, — промолвил Джак.

— Амна, ты хотел сказать, — встрял Ривен.

Кейл понял тогда, что голос был всего лишь навеян чарами. Каждый путник слышал его на своем родном языке.

— Не слушайте ее, — велел он. — Идем дальше.

Когда все четверо вошли в храм, двери за ними плавно и медленно закрылись. Переглянувшись и проверив оружие, друзья двинулись по коридору к дальней двери. Эревис упорно отводил взгляд от манивших к себе альковов.

Не успели они пройти и десяти шагов, как тени угрожающим смерчем перекрыли им путь. Кейл отпрянул назад, закрыв собой Джака. В руках Магадона вновь вспыхнул белый огонь, а Ривен начал по кругу обходить смерч.

Внезапно тени сложились воедино и обрисовали фигуру человека.

— Стойте, — велел Кейл, как ни странно, не чувствуя ни малейшей опасности.

Он опустил меч.

Тени стянулись еще крепче, фигура стала определеннее и наконец сложилась в почтенного старца в сером плаще. Глаза его были подобны двум бездонным черным провалам, и в них Кейл видел сияние далеких звезд. Эти глаза напомнили ему один сон, который он когда-то…

— Неужели еще посетители сегодня? — вопросил черноглазый старик.

Увидев Кейла, он подошел ближе.

— Следи за ним, — прошептал Джак.

Ривен с саблями наголо скользнул за спину незнакомцу.

— Так это ты, — промолвил старик. Он улыбнулся, и тело его мгновенно рассыпалось на множество танцующих теней. А через мгновение они вновь сложились в старика, теперь уже стоявшего лицом к Ривену. — О, и ты!

Кейл хотел заговорить, но не успел издать и пары звуков, как старик снова стоял лицом к нему.