Особняк - Иезекииль Бун

женщина, жутко сексуальная и супербогатая, и вот в чем фишка: ей, в общем-то, и не нужен мужчина. Она могла переспать с кем угодно, где и когда захочет, а хотела она этого достаточно часто, и первые тридцать страниц оказались довольно жаркими. У Нелли Фэлкон не было проблем с тем, чтобы четко выражать свои желания в постели. Ей не нужен мужчина. Ей ничего не нужно. Ее следовало не спасать, а любить. Э-э, и трахать.

Слова просто лились из Эмили. К тому времени, как она вернулась в Уиски Ран, во вторник перед Днем благодарения, она уже накатала семьдесят страниц. Эмили пару раз разговаривала с Билли по телефону, но он, как обычно, был занят, поэтому не возражал, чтобы она осталась в Чикаго еще на пару дней. Честно говоря, она переживала из-за своего возвращения в особняк Игл. Вдруг колодец, из которого Эмили черпала силы на написание книги, иссякнет? До этого ей не удалось написать там ни страницы. Впрочем, выбора у нее все равно не было. Она пригласила Шона и Венди к ним на День благодарения, и, учитывая, что должна была вернуться домой во вторник утром, у нее оставалось едва ли сорок восемь часов на то, чтобы все устроить.

Ну ладно. Эмили, разумеется, преувеличивала: на самом деле, она могла показаться в особняке в четверг в четыре вечера, принять душ, переодеться, а праздничный ужин все равно стоял бы на столе в пять, потому что Шон настоял на том, чтобы обо всем позаботился один из его поваров. Эмили машинально ответила «нет», но затем быстро передумала. Она, конечно, пыталась использовать свободное время на то, чтобы побольше готовить, но, если честно, ей это не особенно нравилось. И, что еще хуже, у нее плохо получалось. Нелли во многом помогала – у нее был доступ ко всем рецептам в интернете; к тому же она могла отследить, сколько чего Эмили использует, и точно установить таймер, – но ей не хватало врожденного таланта, а с этим Нелли ничего не могла поделать. Так что Эмили согласилась, чтобы обо всем позаботился повар Шона: впрочем, Шон, в свою очередь, довольно легко уступил настойчивым просьбам Эмили, чтобы за ужином остались только они четверо. Не нужно было никакого обслуживания, и посуду они помоют сами.

Но Эмили не стоило беспокоиться о том, что вдохновение исчезнет. Когда она приехала домой, Билли решил отдохнуть от работы, и вскоре они обнаружили, что кувыркаются в постели. Ничего удивительного. Она написала три постельные сцены и обдумывала остальные всю неделю. Секс был хорош, ведь они оба сгорали от нетерпения, и Эмили не могла перестать думать о том, что, может, раз она не принимает противозачаточные, на этот раз все получится.

После этого они вышли на долгую прогулку вдоль реки Святого Лаврентия. Весь ноябрь с переменным успехом шел снег, который, впрочем, неизменно таял через пару дней. Прогноз погоды предсказывал сильную метель либо в среду, либо, что еще хуже, прямо в День благодарения.

– Хорошо, что мы никуда не летим на праздники, – сказала она и оглянулась на Билли. У него немного сбилось дыхание, и Эмили сделала себе мысленную заметку попросить Нелли проследить, чтобы он хоть немного занимался спортом. Нельзя же все время работать. – Путешествовать в День благодарения и без того никуда не годится, а если еще на восточном побережье выпадет снег?

После обеда Билли вернулся в кабинет. Эмили почти взбесила его рассеянность: он сказал, что что-то обнаружил, но есть еще более сложные проблемы, оказавшиеся куда серьезнее, чем он думал. Она же снова села за свой ноутбук. Когда Эмили открыла рукопись, ее внезапно охватило чувство паники, и она вскочила из-за стола, чтобы сделать себе латте. Эмили с удивлением обнаружила, что у нее трясутся руки, но когда она шла с кофе в руках обратно к кухонному столу, на нее внезапно снизошло озарение: «Игры власти». Это будет заголовок!

Она назвала файл с книгой «книга» и решила, что разберется с заголовком позже, но этот вариант подходил как нельзя лучше. Эмили напечатала эти слова в самом верху файла и поняла: они идеально подходят тому, что она уже успела написать. Эмили пролистала в конец, туда, где она оставила Нелли Фэлкон сидящей в одиночестве в конференц-зале сразу после того, как уволила своего бывшего любовника: она узнала, что он плетет против нее интриги…

Днем и вечером перед сном Эмили написала пять страниц, а затем еще восемь в среду. Вся история уже лежала перед ней как на ладони, и поэтому на нее накатила легкая волна раздражения, когда она вспомнила, что утром приезжают Шон и Венди. Ей хотелось работать дальше. Впрочем, все нормально, она ведь знает, что напишет дальше, и ей даже известно, что будет после этого. Нелли Фэлкон хорошо устроилась, пусть она сама пока об этом не знает.

Утро Дня благодарения встретило Эмили сердитым небом лилового цвета, низкие тучи враждебно глядели на реку. Нелли сообщила ей, что по прогнозу обещали пятнадцать-двадцать сантиметров снега и поздно утром должна начаться метель. Она также упомянула о том, что шеф-повар Шона уже работает внизу, на профессиональной кухне особняка Игл.

Не хочу, чтобы ты пугалась.

– Спасибо, – сказала Эмили. – Во сколько должен приехать Шон?

Он немного задержится, но он со своей ассистенткой…

– Ты хотела сказать – Венди?

…с Венди должен прибыть в особняк Игл около двух пополудни. Шеф Фергюсон подаст ужин в пять, как ты и просила.

– Надо сказать, я рада, что мы никуда не едем на День благодарения.

Я тоже рада, что вы остаетесь здесь. Будет интересно посмотреть на вас с Шоном и Билли вместе.

Эмили решила побегать подольше, чем обычно, и пробежала около шестнадцати километров, решив, что сегодня, пожалуй, последний день, когда она может носиться по тропинкам, прежде чем их заметет снегом и они станут для нее недоступны. К тому же она реально оценивала количество еды, которое ей предстояло съесть.

Только возвращаясь в особняк Игл, Эмили поняла, что что-то тут не так. Почему Нелли не сказала просто «Венди»? А когда все-таки произнесла ее имя, не показалось ли Эмили, что она бросила его несколько резко? Почему она сказала, что будет интересно посмотреть на Эмили, Шона и Билли вместе, исключив при этом из компании Венди?

Впрочем, Эмили устала, поэтому не стала на этом заморачиваться. Она доехала до Гнезда на лифте: слава богу, что лифтер наконец-то – наконец-то, наконец-то! – починил его. Подъем по лестнице был отличной разминкой, но сколько можно напрягаться? Ступенек ведь не так уж мало. Войдя в жилую зону, Эмили с радостью обнаружила Билли за кухонным столом. Он ел хлопья и пил апельсиновый сок. Она пыталась убедить его, что лучше съесть апельсин, чем выпить стакан апельсинового сока – она настолько увлеклась, что даже попросила Нелли попробовать повлиять на Билли, – но он упрямо делал по-своему.

– Ты рано встал.

Он потянулся к ней губами, чтобы она его поцеловала.

– С Днем благодарения, – сказал Билли. – Рад, что ты дома. Честно говоря, мне больше нравится, когда ты здесь. Но разве ты не должна уже горбатиться у плиты?

– Я же говорила, – сказала Эмили, – обо всем позаботится повар Шона. По словам Нелли, он уже внизу, на кухне.

– Точно. Извини. Я немного рассеян.

– Ты нервничаешь? – удивилась она.

– Не то чтобы нервничаю. Просто в Нелли зашито столько разных вещей, которые я туда не вкладывал: мне с трудом удается исправить то, что наворотил Шон со своими программистами. Это будет отличным шансом обсудить с ним кое-что.

– Ой, перестань. Вы же не собираетесь обсуждать свою программистскую чепуху при мне?

Он протянул руку, дотронулся до ее щеки и улыбнулся.

– Только если захочу, чтобы ты уснула от скуки.

– Но в целом ведь все идет хорошо, да? Значит, у тебя есть для Шона хорошие новости?

Эмили не могла поклясться в этом, но ей показалось, что он перевел взгляд наверх и замешкался, прежде чем ответить.

– Ага. Думаю, Шон будет доволен.