Стены молчания - Филип Джолович

Я почувствовал, как меня ударили по затылку пальцем.

— Только тебе это удалось.

— Удалось что? — осторожно спросил я.

— Отобрать у Джей Джея то, чего он действительно хотел.

Ну, уж если серьезно, то я этого не делал. Я был отходным путем Кэрол из лагеря по имени Джей Джей. И мы сошлись с ней только после его смерти.

Какое-то время Миранда молчала. Она гладила детей по голове и смотрела в окно.

— И хотя Джей Джей был богат, он оставил нас ни с чем, — неожиданно произнесла она.

— А что случилось с его состоянием? — спросил я.

— Это не имеет никакого значения, — ответила Миранда. — Оказывается, он все вложил в одну корпорацию. И я не бенефициарий. Ни я, ни дети. Какой-то чертов адвокат с Антилл сказал мне, что я не являюсь объектом корпорации, — она сглотнула.

На какой-то момент мне показалось, что она снова бросится на меня.

— Объектом, — выговорила она. — Что это за слово для его семьи? Объект? Боже.

— Корпорация называется «Гакстейбл»? — спросил я.

Миранда простонала, словно я ударил ее:

— Да.

Итак, Джей Джей сам загубил свою жизнь. Или кто-то помог ему? Карлштайн? «Близнецы»?

— Меня хотели вышвырнуть из нашего дома, — сказала Миранда. — Мне сказали, что я могу пожить в нем еще пару недель. Очень мило. Но появился Конрад. Я не знала, что у Джей Джея был брат. Я узнала об этом за день до похорон. Вот тогда-то я и узнала настоящую фамилию этой семьи. Во всяком случае, Конрад пообещал взять нас к себе.

Интересно, знала ли Миранда о том, что дом Карлштайна принадлежал Джей Джею или, вернее сказать, корпорации «Гакстейбл»? Знала ли она о том, что Кэрол познакомилась с братом Джей Джея и выяснила его настоящую фамилию еще задолго до того, как все это стало известно Миранде?

Миранда открыла окно и высунула голову. Через какое-то время она села обратно и закрыла окно.

— Конрад был добр с нами. На какой-то момент у меня даже появилось впечатление, что он безобидный старый хиппи, не похожий на Джей Джея. Но вскоре я узнала, как он умел манипулировать людьми. Сначала Джей Джеем, потом мной. А однажды я застала его в кабинете с детьми, он показывал им разные картинки и объяснял, что к чему. Он только рассмеялся в ответ на мои угрозы. Он был уверен, что сможет контролировать меня, заставляя принимать какие-то таблетки, — Миранда простонала.

Затем я вновь почувствовал ее дыхание.

— Но ты все еще частица моего ада, — прошептала она. — Не думай, что я забыла об этом. Может, машина и не была твоей. Может, — она сделала паузу, а потом неожиданно добавила: — Но ты вытащил меня из того дома.

В зеркале заднего обзора я увидел, как она прижалась к детям.

Я посмотрел на кипу электронных писем, лежавших на пассажирском сиденье.

Цифры. Какой силой они обладали? Или это было оружие? Нечто такое, что могло помочь мне спасти себя и заплатить по долгам? А должен я был огромному количеству людей. И я был обязан ради них вдохнуть жизнь в эти мертвые цифры.

47

Пабло Точера жил в четырехэтажном доме, обвитом плющом, на углу Шестьдесят второй-стрит между Мэдисон и Ленгсингтон-авеню. Чтобы Макинтайр не думал о символизме, он явно был готов хорошо заплатить за это.

Джулия, жена Пабло, открыла входную дверь, улыбаясь больше из-за необходимости, чем от удовольствия, как я почувствовал, и, после напряженного представления друг друга, провела нас через гостиную, увешанную классическими картинами взлетающих райских птиц, в дубовую кухню, раскрашенную в белый и желтый цвета, где она усадила нас всех за полосатый сосновый стол.

Миранда села с обоими детьми на коленях. По ребенку на каждой ноге. Ее глаза были закрыты, и она медленно покачивалась.

Джулия осмотрела детей, спросила их имена и затем села сама. Она выглядела так, словно привыкла сидеть во главе семейного стола. Она была точеной пуэрториканкой с черными волосами, которые могли бы легко доставать до пола, без секущихся концов, если бы только она не стригла их. Даже сейчас ее волосы были в превосходной форме, пусть и чуть ниже лопаток.

— Всем привет, как дела? — Пабло нервно взглянул на Джулию, подошел ко мне и сел рядом.

Джулия встала.

— Я беру эту леди и ее детей наверх. — Ее голос был гораздо мягче, чем я ожидал. Профессиональный, но полный сочувствия. Ее легко испугаться, но так же легко и уважать, и любить.

Пабло кивнул:

— Конечно, дорогая.

Джулия аккуратно забрала девочку у Миранды.

— Пойдем, Сара. Ты, я, мама и Рей пойдем в хорошее место. Мы немного поиграем, и пускай эти работнички занимаются делами здесь, внизу. — Она поцеловала девочку в нос. — Хорошо, милашка?

Сара прильнула к ней и посмотрела на мать за одобрением. Миранда лишь слабо кивнула.

— Конечно, — сказала Сара и прильнула к Джулии еще сильнее.

Миранда с Реем, сидящим у нее на руке, покорно вышла за Джулией из комнаты.

— Машинки, — завыл Рей.

Пабло поднял обувную коробку:

— Это?

Рей уверенно кивнул.

— Я хотела бы освежиться, — сказала Пола.

— Конечно, — сказал Пабло. — Вверх по ступеням, на втором этаже налево. Джулия будет там. Попроси ее дать полотенце и все что необходимо. Можешь поискать себе постель, если хочешь поспать.

— Пола, — сказал я, — как ты думаешь, ты можешь пока еще не ложиться спать? Пабло понадобится твоя помощь.

Она улыбнулась:

— Рабочий день уже начался, почему бы и нет? Но только до тех пор, пока мне не надо будет есть.

— Спасибо. — Я надеялся, что до нее донеслась моя молитва. Я повернулся к Пабло: — У тебя есть компьютер с модемом?

— Умник. То, что я дома, не означает, что я не работаю. У меня есть модем с вставленным в мой зад проводом, когда я сплю.

— Я хочу, чтобы ты создал для меня два веб-сайта, — сказал я. — Дай первому сайту любое имя, какое захочешь. Что-нибудь скучное, типа… — Я пытался придумать хоть что-либо, что не будет особенно привлекать внимание или выглядеть, словно эта ссылка вела к порнографическому сайту. Я думал, где бы взять название. Думать, много думать…

— Намберленд, — решил я.

— Для чего это? — спросил Пабло. — Я не знаю, как делать веб-сайты.

— Пола знает.

Пабло выглядел обеспокоенным.

— В них не будет ничего неэтичного, я обещаю, — сказал я, положив руку ему на плечо.

— Спасибо, Фин. Мне уже лучше. А что со вторым сайтом?

— Кипджем, — вряд ли это имя уже было использовано. — Все, что я хочу, — чтобы в заголовке было написано: «Черное и Белое», Редьярд Киплинг. Потом внизу в квадратных скобках надо разместить инструкцию, прочитать рассказ «Близнецы», чтобы понять цифры.

— Ты просто чертов гений в вопросах подбрасывания работы, ты об этом знал?

Я достал из кармана целую кипу свернутых в трубочку бумаг.

— Мне нужны копии этих писем, Пабло. — Я оставил себе письмо Эрни, а остальные отдал Пабло.

— Это для сайта Намберленд, — сказал я. — Пропиши там цифры точно так же, как они идут в письме. Смотри внимательно, там есть некоторые буквы и точки. Убедись, что ты их правильно переписал.

— Что у тебя на уме?

— Я пока еще не знаю, — сказал я. — Но скоро я все пойму. — Мне нужно было спокойное место, чтобы разгадать мой кроссворд. За него можно было получить большой приз.

Я сел за маленьким столом в гостевой комнате. Кровать выглядела так привлекательно, но мне надо было сначала сделать свою часть работы.

На стенах были картины парусных шлюпок. Они показывали подъем Пабло по служебной лестнице. Там была пара моторных лодок. Пабло, моложе, стройнее, в оранжевом, с идиотской шляпой, надетой небрежно. Мрачно улыбающаяся Джулия, словно она страдала от морской болезни. Затем небольшой крейсер. Пабло уже более серьезный, облаченный в намного лучший наряд. Может только не такой счастливый, не такой беззаботный. И потом фотография моторной лодки, на носу было написано имя «Джулия» курсивом с завитушками. Первая из многих? На этой фотографии не было людей. Только лодка.

Эта свободная комната напоминала большинство таких же у других людей. Это было свалкой того, что семейство Точера не могли заставить себя выбросить, или они чувствовали свою вину за то, что они это не использовали. Вместо велотренажеров и мольбертов в этой комнате держались обломки эры плавающего Пабло. Он перешел от хождения под парусом к быстрым лодкам, но ностальгия все еще жила в нем в форме старых канатов, крепежных планок, зюйдвесток, матросской куртки, допотопного компаса и еще чего-то, что выглядело как сигнальный фонарь. Я готов был поспорить, что Джулия постоянно пилила его за беспорядок.

Но это была подходящая комната для работы.

Я разложил перед собой письма, чтобы визуально почувствовать их структуру. Затем я положил с трудом добытую книгу «Черное и Белое» рядом с ними и открыл ее на рассказе «Близнецы». У меня был остро заточенный карандаш и стопка не разлинованной бумаги.