Моё имя (СИ) - Соболева Анастасия

Если же нужно будет выбрать что-то одно, наиболее сильно меня поразившее — то это определённо громадная статуя Сирила, расположенная прямо в центре овальной площади и окружённая другими королевскими статуями, слегка поменьше и не столь богато украшенными, как вышеописанная. Сирил объяснил, что это «Аллея королей», перенесённая в наш мир из эксильского, как историческое достояние. На нее попадают лишь те, кто смог совершить нечто действительно значимое и великое.

— Твоя статуя больше остальных… Что же такого ты сделал?

— А разве не очевидно? — заулыбался Сирил, поощряя меня к размышлению. — Я привел эксилей на Землю, тем самым навсегда и бесповоротно изменив их беспросветные жизни.

Ну да… И как только я сама не догадалась? Это же столь великий, просто титанический подвиг! Нужно срочно брать себя в руки, а то, похоже, время от времени я начинаю забывать, кто такой Сирил, и в чём именно он виновен передо мной и всем человечеством.

Стоило лишь подумать об этом, и глаза тотчас выхватили из счастливой, но чужой для меня картины эпизод столь родной и знакомый. Рабы. С момента, когда впервые переступила порог Верхней Аксиллы, я натыкалась на них практически постоянно. Большинство невольников носило обычное тряпьё, и лишь некоторые — грубую, льняную одежду (о жаре я уже упоминала). На многих, словно на шавках, были одеты ошейники с поводками, счастливчики же просто следовали за своими господами след в след. Немощных, в отличие от Нижней Аксиллы, здесь не было — лишь молодые и сильные. Конечно же! Разве по-другому вообще может быть? Знати — всё самое лучшее.

Думая об этом, я поняла, что ещё немного, и мой утренний завтрак будет готов явить себя миру. Заметив крайнею бледность на моём лице, Сирил осторожно придержал за плечи и с обеспокоенным видом спросил: «Что с тобой? Всё в порядке? Я могу что-нибудь для тебя сделать?»

«Можешь! Конечно же, можешь! Просто исчезни — ты и все твои прихвостни. Провалитесь под землю, подарив нам радость и счастье взамен той боли и ненависти, что принесли в этот мир своим появлением. Спустя столь много веков рабство вернулось в самом ужасном из всех обличий. И ты тому виной, Сирил Девериус! Поэтому, вы все, просто сдохните, забрав с собой страдания человечества прямо в ад!» — отрицательно качая головой, кричала я у себя в голове.

Мне стало слегка получше, и мы зашли в небольшой парк, дабы подышать свежим воздухом. Наконец обретя возможность заняться изучением привезённой из далёкого, эксильского мира и так сильно интересующей меня фауны, я всё никак не могла сконцентрироваться на столь важной и ответственной миссии, отвлекалась то на одно, то на другое. Как же ж некстати! Приди в себя, Ада Норин!

Вдруг я заметила, что Сирил куда-то исчез, и начала вертеться вокруг себя в его поисках. Что-то произошло, а я и не заметила? Не может такого быть. Тогда где же носит этого дуралея? Вот только не успела я даже должным образом возмутиться, как он тотчас возник за моей спиной с довольно жалким, но симпатичным букетом в руках. Цветами в нём были именно те чёрные и острые лотосы, на которые я обратила внимание ещё при первом своём визите в Аксиллу. Поймав слегка замешкавшийся взгляд, Сирил вытащил один цветок из общей кучи и вставил его прямиком в белоснежные волосы.

— Что он значит? — спросила я вроде как даже из настоящего любопытства.

— Ничего. Это просто цветок. В нашем мире их не меньше, чем в вашем одуванчиков.

— Вот как, — протянула я слегка разочарованно, вытаскивая цветок из волос с целью получше его рассмотреть. — Сирил, как думаешь, что делает сей цветок столь прекрасным?

— Запах, цвет…, — перечислял он, совершенно не понимая главной сути вопроса, а под конец, осознав, что всё в невпопад, наконец, рассердился, — да откуда мне знать?!

— Я думаю, что прекрасным его делает простота. Каждый видит в нём то, что хочет, и находит что-то нужное именно для себя. Он — зеркало души. Разве не забавно? — вспомнив о мыслях, которые вызвал у меня цветок в прошлый раз, я вернула отщепенца в общую кучу и пошла вперёд, не дожидаясь ответа.

Впав в полное замешательство и оставив букет где-то далеко позади, король побежал вслед за мной, догадавшись о том, что ждать я его вовсе не собираюсь. До выхода из парка мы шли молча, размышляя исключительно о своём, что, пожалуй, вполне устраивало нас обоих.

Покинув мир зелени и блеска, я и Сирил очутились всё на той же площади с Аллеей королей (на противоположной её стороне, если быть точнее). Отсюда я смогла заметить нечто, пропускаемое мною всё время до это. Прямо за двумя-тремя домами-резиденциями раскинулся настоящий амфитеатр! Точно такой же, как в энциклопедиях и книгах о древнем Риме. Я указала на него пальцем с немым, но очевидным вопросом, и Сирил утвердительно кивнул, как бы говоря, что «именно туда мы и направляемся». После чего, на этот раз вслух, добавил: «Пошёл четвёртый час, а, значит, всё уже должно было начаться». Что именно должно было начаться, самособой, мне никто так и не сообщил. В любом случае, распираемая желанием открыть для себя нечто новое, я ускорила шаг (постепенно переводя его на бег) в направлении амфитеатра.

— В нашем мире много веков существовал точно такой же, и этот, по сути, его идеальная копия, — объяснял Сирил по дороге. — Внутри арены всегда проводилось множество мероприятий, далёких от того, что ты сейчас увидишь. К примеру, Фестиваль героев. Он проходит раз в четыре года, и в это время смельчаки со всех мест прибывают в столицу с целью сражаться в боях один на один не на жизнь, а на смерть. Победитель получает право загадать одно, самое заветное, желание. В принципе, если так подумать, то лишь благодаря Фестивалю героев я ношу корону на своей голове.

Об этом мне ничего не было известно и, разумеется, я заострила своё внимание. Однако Сирил, похоже, больше ничего не желал рассказывать. Мне ничего не оставалось, кроме как подтолкнуть его к действию.

— Что-то не сильно понимаю, о чём именно ты говоришь…

— Я выиграл фестиваль инкогнито и загадал сразиться с правящим королём. Выиграл. И сел на трон вместо него.

Видно было, что Сирил не хочет долго обсуждать данную тему, и, по доброте душевной, я не стала его заставлять. Мне и эти пару предложений многое объяснили, поскольку из «Королевской хроники» в библиотеке Анжей я уже знала, что между Гарольдом (отцом Сирила) и им самим правил какой-то эксиль-предатель, подло убивший предыдущего короля. Так вот значит, как Сирил вернул себе трон… Весьма и весьма интересно.

Внутрь амфитеатра мы зашли вполне себе спокойно и, тут же, по инициативе Сирила, направились в самую крайнею и дальнюю ложу с целью не привлекать к себе особого внимания. Пока мы шли, я отметила, что на трибунах было невероятно много пустых мест (оно и не удивительно, так как, по рассказам Сирила, амфитеатр рассчитан как на простолюдинов, так и на аристократов),на лицах же всех здесь присутствующих читалось настоящее, эстетическое наслаждение. Сцена была сконструирована внизу, и от неё ровным кругом вверх шли трибуны на пятнадцать этажей к небу. Ведущий в разноцветном, сразу привлекающем к себе внимание камзоле и, самособою, рыжими волосами что-то с энтузиазмом рассказывал, однако, я не особо вслушивалась: Сирил тащил меня вперёд слишком уж резко, даже как для себя. Похоже, действительно хотел остаться сегодня незамеченным. Ну, мне так даже лучше.

Когда я, наконец, присела и поняла, что же именно это за мероприятие, то, как и в прошлый раз, тотчас захотела уйти куда подальше. Однако было уже слишком поздно. И зачем Сирил только привёл меня сюда? Неужели действительно думает, что мне интересно наблюдать за тем, как людьми торгуют, словно скотом на рынке? А ведь настоящие животные здесь вовсе не мы: зверьми могут быть лишь те, кто дают безумию, вроде этого, право на жизнь.

Тем временем аукцион рабов продолжался, вызывая во мне всё большую и большую тошноту. Я отлично помнила подобное мероприятие в Нижней Аксилле, а, вместе с ним, и то непередаваемое отвращение, которое испытывала, просто наблюдая издали за «весельем». Здесь же всё развернулось в гораздо больших, ужасающих масштабах. Суть, в принципе, оставалась такой же: на сцену, по большей мере голыми, выводили парня или девушку, после чего — начинались торги средь аристократов. Высота ставок, конечно, слегка удивляла, однако, думаю, глупо сравнивать её с той, что была в Низшей Аксилле — как-никак, «товар» здесь определённо отличался куда лучшим качеством, да и присутствующая в амфитеатре публика с лёгкостью могла позволить себе такие расходы. Отличием же было то, что на данном аукционе господа имели право «испробовать рабов», а потом уже решать: стоит их покупать или нет. К примеру: пощупать, примерить ошейник, ударить по лицу и даже избить до полусмерти, дабы выяснить «переносимость боли у нового приобретения». Ну и, что самое главное, многие эксили действительно наслаждались происходящим и, с радостью на лице, пускали в ход своё право. Отвратительно. Омерзительно. Тошнотворно. Как же меня воротит от всего этого. Разве могут разумные существа быть настолько же жалкими, как и они? И это я сейчас говорю вовсе не о рабах, стоящих на сцене. Я говорю об эксилях, умудрившихся пасть столь низко и безвозвратно. Хочу уйти отсюда. Сбежать! Как можно быстрее и незаметнее.