Свобода - Борис Ярне

и иже с вами. Вы знаете обо всем этом, то есть, вы свидетель. Кто заварил кашу в горах, это нам решать. Вы поняли? Это были не ваши любимцы. Вы…

– Я понял.

– Простите. В Тюмени произошли бандитские разборки… это уже не важно. Это не ваша забота. Вас там…

– Меня там не было.

– Чудесно! – воскликнул Кравчук. – Вернее, вы там были, – и этот факт уже не скроешь, – но по совершенно иным причинам, которые вы замечательнейшим образом нарисуете своему руководству, или уже нарисовали. Помните, я интересовался вашим рапортом?

– Я уже его направил, – сказал Шоцкий.

– И в нем?..

– Я нарисовал.

– Слушайте, вы мне так нравитесь! – выкрикнул подполковник. – Я буду ходатайствовать о том, чтобы вас в будущем использовали в наших интересах.

Шоцкий сверкнул глазами, что не осталось для Кравчука незамеченным.

– Вам не нравится слово «использовать»? – ехидно спросил он. – Что я могу поделать? Все мы друг друга используем. Даже так: всех нас используют. Мы не принадлежим себе. Мы все пешки, винтики, пыль, зависимые от… Что-то я ухожу в философию. Это вы так на меня влияете. Продолжим. – Кравчук взглянул на часы. – Давайте, пройдемся.

Они медленно направились в сторону Юбилейного моста.

– Вам нет дела до моих подопечных, – вдруг сказал Шоцкий, – в чем настоящая причина того, что дело вы хотите забрать себе? Кавказский вопрос вы замяли, или замнете. В чем дело?

– Я немного слукавил, говоря, что нет дела, – улыбнувшись, произнес Кравчук. – На верху, на нашем верху, и, разумеется, в узком кругу, информация подана таким образом, что дело мы забираем у вас в результате соприкосновения с тем самым кавказским вопросом. На вашем верху, я вам уже сказал, что будет сказано, без ухода в подробности, но, простите, дело получено, нужно его делать, то есть, изловить злодеев. И это лишь формальная сторона вопроса. Я хотел бы оставить все мои недомолвки на финал нашей с вами беседы. Вернемся к поверхности. Сначала… Что-то вы меня сбили. Я уже говорил, что хотел бы и в дальнейшем иметь с вами дело. Так вот, вы человек довольно таки тяжелый, к тому же, как я уже заметил, в данный момент, находящийся под воздействием какого-то необъяснимого эмоционального срыва, но, тем не менее, обладающий определенным талантом, исполнительный, опытный, одним словом, полностью соответствующий своей нашумевшей репутацией. Вы полезны, но, к моему сожалению, небезопасны. Причина опять же в вашем срыве. Простите, снова напомню о том, что вернусь к этому в конце. Чтобы купировать этот ваш недочет, неизвестно, сколько еще намеревающийся продлиться, необходимо использовать сдерживающую функцию, основным элементом которой, как я вам уже как-то говорил, является ваша дочь.

Шоцкий не подал вида, что готов наброситься на Кравчука и разорвать его на части.

– Какое самообладание! – воскликнул Кравчук. – Успеем вернуться и к этому вопросу. К тому же, как я и говорил, ничего страшного в этом нет. Мы же, не… ну, вы помните. Просто вы должны иметь в виду, что каким-то ненадлежащим образом использовать полученную вами информацию, информацию, не входящую в зону вашего профессионального влияния, так это назовем, или разглашать ее, вам не стоит, поскольку ваша халатность в этом плане может отразиться на дорогом вам человеке. Боже мой, я сейчас расплачусь! Мы можем многое. Не волнуйтесь, мы не в кино, и ваша дочь не будет находиться под каким-то там постоянным наблюдением. – Кравчук усмехнулся. – Не буду вам льстить. Все зависит от вашей лояльности. Вам выбирать, вам решать. Хотя, о чем я говорю, мы за вас уже все решили. И вы нам нужны. Далее, об элементах сдерживающей функции… Давайте на мост поднимемся. Красота. Омь, Иртыш!

Они поднялись на Юбилейный мост, дошли до его середины, и Кравчук остановился, вглядываясь в темную воду.

– В одну реку нельзя войти дважды, – произнес он. – Что это я? Постоим над водой, не возражаете? Так вот, кавказский след! Какое шаблонное выражение. Версия об участии ваших любимчиков в бойне сведена окончательно на нет нашими усилиями. Все, забудьте о ней, как забыли о ней на вашем верху. Я так понимаю, вы также убедили забыть о ней своего соглядатая. Так вот, о нем, о соглядатае. Я очень благодарен ему, поскольку именно благодаря его доносу на вас, в котором я сумел рассмотреть ваши лирические нотки, у меня получилось разгадать ваши намерения. Но, его непосредственная связь с Рашидом Мамбетовым, о которой, уверен, известно оставшимся людям последнего, хоть они и не знают имени информатора, все нам портит. Да и, наблюдая за вами, он мог заметить что-то, чего не стоило бы замечать. – Кравчук опять взглянул на часы. Шоцкий обратил на это внимание, и, стараясь придать себе непринужденный вид, начал озираться по сторонам. – И, он же на вас стучит. – Кравчук тихо рассмеялся. – И, уверен, ваше руководство понимает, что рано или поздно вы догадаетесь об этом, и вам это не понравиться. А учитывая ваше нестандартное поведение, из-за которого его к вам и приставили, бог мой, что вы можете натворить!

– О чем вы говорите? – не скрывая недоумения, спросил Шоцкий.

– А майор Кротов такой же исправный служака, как и вы. Поглядите! – Кравчук указал в сторону Воскресенского сквера, откуда на мост поднимался Илья Константинович.

– Зачем он здесь? – спросил Шоцкий.

– Люблю производить эффекты, я же вам говорил.

– Иван Владимирович, вы здесь? – подходя, удивленно спросил Кротов.

– Что происходит? – искренне удивился Шоцкий.

– Это я вас вызвал, Илья Константинович, – произнес Кравчук.

– Вы… – начал Кротов.

– Подполковник Кравчук, ФСБ, – отчеканил тот. – У меня к вам только один вопрос. Только ответьте прямо, не задумываясь и так, чтобы я видел ваше лицо.

– Что, простите, я не понимаю, – рассеяно проговорил Кротов.

– Илья Константинович?.. – начал Шоцкий.

– Прошу вас, майор, вот так, что бы мы вас видели. – Кравчук помог Кротову встать лицом к городу, выбрасывающему в ночь потоки электрического света, спиной к Иртышу, прислонив его к перилам. – Вот так будет достаточно. Иван Владимирович, вы свидетель.

– Иван Владимирович, что это? Товарищ подполковник, вы говорили о личном разговоре, с глазу на глаз… – рассеянно проговорил Кротов.

– Видите, Иван Владимирович. Слуга всех господ. И вам и нам, и на сторону. Илья Константинович, вопрос. О вашей связи с Рашидом кто-то, кроме здесь присутствующих, знает?

Кротов открыл рот, выражая удивление.

– Не удивляйтесь, Илья Константинович, нам все известно, не стоит недооценивать коллег. И что вы строите из себя невинность? Хочу заметить, что вы, не ведая того, сыграли за нас. Вы, можно сказать, успешно сработали, так, что не волнуйтесь. Просто… просто, ответьте на вопрос.

– Нет, –