Драконово семя - Саша Кругосветов

те, что висят еще на одной петле, – поскрипывая, трепещут на ветру. Игнат заворачивает за угол – везде следы магических ритуалов черной мессы, обряда-антипода христианской литургии.

На стене – перевернутая пентаграмма, напоминающая голову козла, помещенную обычно на обложке лавеевской «Сатанинской библии». Символ магии выведен красной краской.

На куске уцелевшего асфальта начертан шестиугольник, в центре которого обычно стоял вершитель сатанинской литургии и вызывал злых духов. Тут же были лампада и жертвенник для «всесожжения», валялись огарки черных свечей, снадобья.

Внутри соседнего здания на стене изображены: перевернутый крест (знак церкви Сатаны), всевидящее око, знак зверя – 666… На стене за другим углом корпуса красовалась надпись «Да здравствует Сатана!».

Игнат с удовлетворением осмотрел труды рук своих: «Вот оно, настоящее логово сатанистов!» Теперь он и сам, вслед за Алистером Кроули, может именовать себя Зверем 666, распространять правильные знания в среде почитателей Сатаны, повлиять в том числе и на продвижение викки[83] в среде сверстников.

Теперь он проводил здесь немало времени, совершал ритуалы с жертвоприношением кур, котят, щенков… Пытался обратить в свою веру и местных подростков. Ребятня знала об увлечении петрозаводского школьника сатанизмом и черной магией – многие присутствовали на его сеансах. Слышали даже, что он хотел зарезать брата и одноклассника, собирался в конце концов убить и себя, и смотрителей ненавистной ему Кондопожской церкви, но не принимали эти его слова всерьез, списывая на обычную браваду.

Посетители, как и положено, внесли собственную лепту в настенные СМИ. И помимо надписей по тематике приличествующего этому месту сатанизма, появились образцы уличной ироничной, временами – дебильной лирики подворотен: «В твоей голове всё, от чего бежишь», «Стоит ли сознание того, чтобы в него приходить?», «Я в порядке, но в обратном», «Ты не страшная, ты на любителя», «Мы пошли гулять, ты целоваться, я бухать», «Ты думаешь: придет время, а время только уходит», «Не нравится, не живи», «В России даже медведи и те бурые».

Игнат поморщился – ему не нравилось, что появились надписи, нарушающие чистоту жанра. Что делать, не станет же он воспитателем для своих приятелей, снимать растворителем все эти надписи он тоже не будет.

Зато свою страницу в социальной сети он превратил в настоящий «храм Сатаны». Именно так и называлась одна из его групп. Он активно постил оккультные картинки и подписывался на группы типа «Орден Тьмы» и «Восход Люцифера».

Все неплохо, подумал Игнат, но до Алистера Кроули ему далеко.

Развратная жизнь, полная экспериментов и откровенных рассказов о них, создала в свое время Алистеру славу чудовища. С подчеркнутой радостью принимал он обращенные в его адрес проклятия. Для чопорной Англии, приравнивающей в то время физическую любовь к греху, Кроули стал олицетворением библейского порока. Взяв прозвище Зверь 666, он, смакуя, рассказывал о своем участии в ритуалах с кровью христианских младенцев.

В коммуне Кроули было много наркотиков, секса, магических и совсем непонятных ритуалов. Во время одного из них трагически погиб молодой англичанин, который отравился, испив чашу кошачьей крови. Позже Кроули разовьет собственное учение о секс-магии, замешанное на мистике, алхимии, индийской тантре и мастурбации как духовном упражнении. «Секс – наиболее могущественное оружие в арсенале мага, – писал он. – Секс завершается эякуляцией энергии в космос».

Каждому свое. Зоофилия, жесткие наркотики и многое другое из ритуалов Кроули Игната вообще не интересовало. Тем не менее свой путь, и немалый, ему еще предстоит пройти.

В последнее воскресенье июля жители поселка на берегу Чопской губы Кондопоги дружно вышли на улицу отметить День ВМФ. Было довольно жарко. Бывшие моряки кучковались, вспоминая былое, или бесцельно бродили навеселе – кто в тельняшках, кто в робе или фланелевках с гюйсами; офицеров в кителе здесь не встретишь – видно, в новейшей истории никто с Чоп-губы так и не добрался до Макаровки в Петербурге. День ВМФ нравился селянам. Школьники шли вдоль длинной Кондопожской улицы и вручали подарки – всем подряд, не только морякам. Кто-то пел под гармошку «На палубу вышел… сознанья уж нет… В глазах у него помутилось…» и «Врагу не сдается наш гордый “Варяг”».

Отпивая пиво из банки и бесцеремонно расталкивая встречных, Игнат решительно пробивался через толпу в поисках друзей. Погрузившись в мрачные раздумья о высоких судьбах мира, он манерно поджимал губы наподобие Дэниела Крейга из очередной серии Джеймса Бонда и временами не особо изысканно чесался под мышкой. Неожиданно его угрюмое лицо осветилось добродушной улыбкой. Он понял, что ему все здесь нравится – и песни, и фланелевки с гюйсами, и толпа навеселе, что морю и кораблям, особенно военным, очень даже дозволительно быть, а не только небу и самолетам, например…

– Эй, Тоха, куда бежишь? – окликнул его парень лет семнадцати из компании местных знакомых. Игнат не удивился – друзья в Кондопоге по-свойски называли его Тохой. – Куда разбежался? Черная магия – это круто, но временами можно заняться и делами попроще. Оглянись по сторонам, посмотри, какие девушки. Не пропусти, есть симпатичные.

Как всегда в летние каникулы, на улицах действительно было полно студенток и девчонок из местного детского дома.

– Знаешь, что я тебе скажу, Тоха-суматоха, – продолжал он, прищурясь, – если долго мучиться, что-нибудь получится…

– Тут прямо лофт-проект «Этажи» на Лиговке[84] в день получки, не так ли, Кент? – произнес Игнат.

– Не трави душу, сатана… Какой, к черту, Питер – это ж просто Нью-Орлеан!

– Все шутишь, – ответил Игнат, – а я, между прочим, с утра не ел. Вот-вот подохну с голода.

– Придется ограничиться бутербродами с кофе, – сделал философское умозаключение приятель, которого он назвал Кентом. – Тут кругом девчонки из детдома бегают и всем дают. В смысле поесть. А больше никакой жрачки я здесь пока не заметил. Мэр приезжал, но ничего особо выдающегося трудовому и учащемуся люду не обещал.

На обочине стоял потрепанный красный жигуленок, на котором в Кондопогу приехали двое студентов из Петербурга, тоже знакомые Игната и Кента. Сами они расположились тут же, на капоте, и смачно поглощали бутерброды, запивая кофе.

– Парни, где вы это раздобыли? – спросил Игнат.

– Девчонка принесла, – ответил один из студентов.

– Побудь с нами, черный маг, – добавил второй студент, – может, еще одна придет.

И действительно, вскоре к ним подплыла блондинка с тяжелой корзиной, полной бутербродов, блинчиков со сметаной и бумажных стаканов с горячим кофе.

Острые груди оттопыривали ткань футболки, оголяя полоску кожи на животе.

– Как вовремя, дорогуша, – угрюмо произнес Игнат, скрывая неожиданное волнение. – В некотором роде теперь ты моя спасительница от голодной смерти.

– Клево смотришься для умирающего, – улыбнулась девушка, поставила корзину на землю,