Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений - Александр Черницкий

Все это обилие взрывчатки чеченцы заготовили с единственной целью — не допустить штурма. Взрыв одной гранаты мог вызвать детонацию ближайшего взрывного устройства с пластидой — эта взрывчатка детонирует гораздо легче тротила. Затем детонировало бы следующее устройство, а там еще, и еще, и еще. Подрубленные взрывами опоры перестали бы держать здание из сборного железобетона, и оно сложилось бы, как карточный домик.

Вот почему террористы не были заинтересованы в том, чтобы скрывать расположение взрывных устройств: наоборот, властям необходимо было убедиться, что штурм «Норд-Оста» невозможен. Захватчики не слишком-то препятствовали перепуганным зрителям названивать своим родным и близким, хотя могли сразу же отобрать мобильные телефоны. Вся Россия должна была ощутить безнадежность ситуации.

Во время минирования зала несколько боевиков прочесывали помещения за сценой. Сунулись в монтажную — заперто. Высадить дверь не составляло труда, но чеченцы решили, что комната пуста и бросились дальше. Запертой оказалась и проходная комната между сценой и коридором. С обеих сторон к дверям в эту комнату прикрепили по мине МОН-50, а внутри лежала, затаив дыхание, девушка из реквизиторного цеха. Трое осветителей затаились в тиристорной, где установлено оборудование, позволяющее плавно изменять яркость света в зрительном зале. Еще пять человек укрылись в кассовом зале.

Между тем все технические помещения театра оборудованы динамиками, к которым подключены микрофоны в зрительном зале. Это необходимо, чтобы не занятые в данный момент артисты, а также технический персонал в любой миг знали, что происходит на сцене. Притихшие в темной монтажной шестеро артистов и помощник режиссера мюзикла безуспешно набирали телефон милиции «02» и отчетливо слышали, как чеченцы проводят в зале «селекцию», проверяя документы заложников.

— Грузины есть? — гремел один из террористов. — Предъявите паспорта и будете свободны… Азербайджанцы, паспорта сюда!

Чеченцы не случайно начали с грузин и азербайджанцев. И в первую, и во вторую чеченские кампании Грузия с Азербайджаном были главными оплотами боевиков: через них шли в Чечню арабские наемники, оружие и денежные потоки, а из Чечни туда уходили раненые, наркотики и разбитые банды. Теперь террористы выражали своеобразную признательность, отпуская людей соответствующих национальностей через центральный вход на свободу.

— О-о, да ты из милиции? — воскликнул боевик, переведя глаза со служебного удостоверения на его обладателя. — Что ж, мы тебя отпустим. Пойдешь в свою контору и приведешь сюда своего самого главного начальника. А если не вернешься, расстреляем двести человек. И они будут на твоей совести. Понял?

Освободив милиционера и еще часть иностранцев, чеченцы рассортировали заложников по половому и возрастному признаку: мужчин рассадили справа, а женщин -слева. Детей поместили главным образом на балконе — наиболее уязвимой при взрыве части зрительного зала. В суматохе две женщины умудрились выбежать из здания. Им вслед громыхнул подствольный гранатомет, женщины истошно закричали и… спаслись. Ранение одной из них оказалось легким, а на другой и вовсе не нашлось ни царапины.

К этому времени на место прибыли дежурные группы Центра спецназа ФСБ. Снайперы полезли на крыши и чердаки соседних домов. Скоро офицеры через прицелы увидели, как боевики ставят растяжки, как выводят заложников в туалет, как прочесывают подсобки и пинками сгоняют в зал всех, кто им попадался. Единственное, чего не могли видеть снайперы, так это самого зала с заложниками.

Никто не подозревал, что в числе зрителей случайно оказался офицер ФСБ. Уже в течение первого часа после начала теракта он доложил своему руководству ориентировочное количество захватчиков, их вооружение и схему минирования. Доложил офицер и о том, что чеченкам с поясами шахидок нечего терять: все они лишились в боях с федералами отцов, мужей, братьев или сыновей.

Истишха’д — вот для чего приехали они в Москву. Это новое в исламе понятие основатель и духовный лидер ХаМаСа шейх Ахмед Ясин выдумал для обозначения теракта самоубийцы против «неверных». Страсть к ритуальному самопожертвованию чеченцы переняли у арабских наемников вместе с целым арсеналом прочих средств борьбы против цивилизации. «Независимой Ичкерии» вполне хватило на это трех межвоенных лет в 1996–1999 годах.

КАК ПРОЙТИ В ТУАЛЕТ

Спустя десять минут продюсер «Норд-Оста» почувствовал запах гари: софиты как светили в момент захвата на максимальной мощности, так и_продолжали светить. Георгий Васильев представился боевикам и объяснил, что даже небольшой пожар в театре чреват катастрофой из-за бешеной тяги и обилия электропроводки. Но катастрофический пожар мигом спутал бы планы чеченцев и сделал бы тщательно подготовленный теракт совершенно бессмысленным.

Чеченцы разрешили Васильеву вместе с начальником осветительного цеха убрать лишнее освещение и вообще обесточить от греха подальше все электроустановки, включая компьютеры. И тут возникла проблема, о которой редко задумываются люди, узнавая о захвате заложников: детям и взрослым захотелось в туалет, у многих это желание было «подогрето» сильным стрессом. Особенно тяжко пришлось беременным женщинам и мужчинам с проблемами предстательной железы.

Выпускать людей из зала в обычные туалеты террористы отказались, резонно полагая, что заложники попытаются сбежать, а спецназ попытается ворваться вместе с ними в зал. Продюсер Васильев, заслуживший к этому времени некоторое доверие террористов, показал несколько изолированных помещений, примыкающих к залу. Туда немедленно бросились истерпевшиеся заложники.

Васильев не знал, разумеется, что его друг Иващенко, пропустив вперед артистов, последним выбрался из гример ки и повис в трех этажах над тротуаром. Тут-то и не выдержала веревка, сплетенная из сценических костюмов: Иващенко грохнулся на асфальт и очень скоро оказался в госпитале ветеранов войн, расположенном по соседству со злополучным ДК. Со сломанной ногой, но на воле. Для тех же, с кем он только что находился под одной крышей, все еще только начиналось.

Укрывшаяся в монтажной семерка провела два полных тревоги часа, прежде чем кому-то из них удалось дозвониться в службу спасения. Объяснили, что окно монтажной забрано прочной стальной решеткой, иначе отсюда можно было бы бежать. Да и спецназ тем же путем может проникнуть в здание.

К 23 часам импровизированные туалеты превратились в зловонные клоаки. Террорист в маске обратился к зрительному залу на чистом русском языке:

— Дети из первых рядов партера, подойдите сюда, ко мне. Быстренько, я кому говорю.

Послышался детский плач, матери вцепились в своих малышей, поднялась паника.

— Я никуда не пойду, мамочка, — громко всхлипывала девочка семи лет.

— Не бойтесь, мы не тронем ваших детей, — послышалось из-под маски. — Малышей мы отпустим!

Возле чеченца собрались два десятка мальчиков и девочек. Отобрав шестерых самых на вид маленьких, террорист отправил остальных по местам: «Вы уже слишком большие!». Среди детей оказались и юные артисты мюзикла — с нарисованными веснушками на бледных лицах, в сценических костюмах.

— Передайте, что когда ваши власти прекратят войну и выведут войска из Чечни, мы освободим всех! — выкрикнул террорист уходящим детям.

Ни чеченцы, ни заложники не подозревали, что в 23.30 по двору театра к окну монтажной подошли крепкие парни в робах МЧС. Помощник режиссера посветил переносным фонарем в распахнутое черное окно. Появились гидравлические ножницы, и скоро решетка, сваренная из полудюймовой стальной проволоки, бесшумно легла на асфальт. Следом за ней выскользнули семеро спасшихся в монтажной мужчин.

Несколькими минутами позднее грузовичок марки «Газель» доставил освобожденных детей в ближайшую школу № 1274. Здесь, на 2-й Дубровской улице, уже был спешно оборудован штаб московского ГУВД. В кабинете директора счастливчиков ЖДАЛ сладкий чай, в кабинете биологии — милицейские следователи, а в вестибюле — целая толпа родителей. Опытные похитители людей, чеченцы знали, что взятые в заложники дети подобны козырным картам. Ими нельзя разбрасываться, но в то же время освобождение нескольких ребятишек должно положительно сказаться на имидже похитителей.

Тем временем чеченцы, свободные от несения «службы» в охранении, развлекали себя экстренными телепередачами, которые велись с места теракта. Поначалу в эфире свирепствовала свобода слова: корреспонденты озвучивали и старались показать каждый шаг «силовиков». Террористы знали и то, сколько вокруг здания боевых машин пехоты, и то, что прибыли бойцы дивизии имени Дзержинского…

С особым интересом чеченцы выслушали в прямом эфире генерального продюсера мюзикла «Норд-Ост». Александр/ Цекало зачем-то подробно рассказал, каким образом можно незаметно для террористов проникнуть внутрь здания бывшего ДК. После этого интервью несколько боевиков бросились баррикадировать и минировать указанные им направления.