Арифмоман - Александр Рудазов

Значит, опять колониализм и освоение свежих земель. Как долго рыцари и волшебники смогут противостоять автоматам и бомбам? Даже если законы физики здесь иные, и какие-то технологии не заработают… хотя не заработают ли? Пока что все, что делал Эйхгорн, работало точно так же, как и на Земле.

Не исключены и эпидемии. Сами того не желая, испанцы выморили миллионы индейцев оспой — болезнью, к которой у тех не оказалось иммунитета. А в ответ Европа получила сифилис — тоже не повод для радости. Чем Земля заразит Парифат? Чем Парифат заразит Землю? С Эйхгорном обошлось — он никого ничем не заразил и сам ничем местным не захворал. Но это всего лишь единичный случай.

Война может вспыхнуть и на самой Земле. Такой лакомый кусок же! Целый новый мир — и не Луна или Марс, где нечем дышать и нечего кушать, а комфортная сверхземля. Громадные территории. Неисчислимые ресурсы. Неизвестные технологии. Смогут ли земные державы разделить все это богатство полюбовно? Не станет ли Парифат яблоком раздора, из-за которого начнется Третья мировая?

С этими мыслями Эйхгорн и уснул. Хотя ночь прошла беспокойно — очень уж много было вокруг народу. Чем-то напоминало плацкартный вагон — теснота, духота, везде чьи-то ноги и чемоданы. То и дело кто-то приходил или уходил, вставал попить воды или в туалет. Некоторые храпели. Какой-то толстый дядька двумя кроватями дальше оглушительно чавкал жареной курой. Еще двое гостей посреди ночи что-то вдруг не поделили и принялись драться.

Поднялся Эйхгорн в первом рассветном часу. Спать дольше возможности просто не было — хостел приобрел окончательное сходство с плацкартным вагоном. И теперь не ночным, а утренним, подъезжающим к конечной станции. Все шумели, собирали вещи, спешно что-то жевали.

Однако этот бардак был сущей ерундой в сравнении с тем, что творилось снаружи, у входа в портал. Насколько Эйхгорн понял, на ночь ставили невостребованные станции, так что трафик был относительно скромен. А вот утром начинались более популярные направления.

К пятому рассветному часу, когда подошла очередь Озирии, у портала царила уже настоящая давка. Наученный земными аэропортами, Эйхгорн занял свое место заблаговременно, но парифатцы тоже оказались не лыком шиты.

Вот наконец и она — заветная вспышка. Закрылся портал в Драконию, секунд пятнадцать каменная арка была просто обычной каменной аркой, а потом открылся новый портал — в Озирию. И огромная масса людей сразу пришла в движение.

Время здесь ценилось на вес золота. Служащие заранее выстраивали людей в цепочки и гнали через портал разве что не бичами.

Впрочем, те и сами спешили со всех ног. Опоздаешь, промедлишь — и жди еще сутки, а то и дольше.

— Быстрее! Быстрее! Еще быстрее! — вопили взмыленные служащие. — Пять минут! Портал в Озирию закрывается через пять минут! Кто опоздает — попадет уже в Медногорье! В Медногорье! Портал в Медногорье открывается через четыре минуты! Через четыре минуты! Отправляющимся в Медногорье — приготовиться к переходу!

Пассажиры двигались с краев портала. По центру же лился мощный грузовой поток. Вереница навьюченных ишаков, лошадей, верблюдов, слонов и еще каких-то громадных животных. Похоже, специально натренированных именно для портальных переходов — они бежали к проходу сломя голову, истошно ревя, трубя и мыча. Интересно, как их учили не бояться этой светящейся завесы?

Хотя у некоторых завязаны глаза. Наверное, как раз эти не тренированы.

Момент прохождения через портал стал для Эйхгорна особенно трепетным. Он быстро-быстро переводил взгляд с колеблющейся световой занавеси на свой вормолеграф — и удовлетворенно отмечал, что тот работает. Стрелка тряслась как безумная, регистрируя в непосредственной близости червоточину. Дыру в пространстве — только искусственного происхождения.

Свое первое прохождение через червоточину Эйхгорн не помнил, поскольку потерял тогда сознание. Однако в этот раз ничего подобного не случилось. Только в глазах на секунду потемнело, да голова закружилась — видимо, от резкого перепада давления.

Надо заметить, что проход через портал потребовал некоторых усилий. Словно пересечение магнитного экрана. По ту сторону арки, в Нбойлехе, дул легкий ветер и крапал мелкий дождик, но ни вода, ни воздушные потоки на эту сторону не попадали. Только крупные движущиеся предметы.

Эйхгорну до смерти захотелось поэкспериментировать с порталом. Проверить пределы его «прочности». Выяснить, можно ли вернуться назад, войдя только до половины. Узнать, что произойдет с предметом, если портал удалить, пока переход еще не завершен. Или наоборот, что произойдет с предметами, если они будут находиться в месте возникновения портала. За несколько секунд Эйхгорну в голову пришло великое множество интереснейших опытов.

К сожалению, волшебники вряд ли позволят ему их проводить.

Озирская портальная станция мало отличалась от нбойлехской. Разве что архитектура немного другая, да блюда в харчевне. Эйхгорн позавтракал, обменял деньги на местную валюту и прошел таможенный контроль. Как и в Нбойлехе, его почти не досматривали, документов не требовали. В этом мире еще не появились такие понятия, как «виза» и «паспорт», так что путешествия не слишком осложнялись бюрократическими процедурами.

Но выйдя за ворота, Эйхгорн оказался в совершенно иной природной зоне. За исключением прибрежной полосы, Нбойлех представлял собой типичную пустыню. Озирия же оказалась вечнозелеными тропиками — везде трава и кустарники, пышные лиственные леса, множество узеньких речек и озер с изумительной прозрачности водой.

Как и в Нбойлехе, портальная станция располагалась в нескольких километрах от столицы. Около часа Эйхгорн шагал с рюкзаком среди таких же путешественников, пока впереди не выросли стены великого города Гнозиата.

Он уступал в размерах Ибудуну. И стены его окружали куда более скромные, да к тому же ветхие, испещренные трещинами и выбоинами. Их явно возвели в незапамятные времени и ни разу не трудились чинить.

Неудивительно, если учесть, что Озирия — остров, расположенный вдали от обжитых земель. С тех пор, как она стала единым государством, здесь не было войн, берега не знали вражеских нашествий, а худшими из угроз были пиратские набеги и восстания рабов. Озирия — одна из самых мирных и процветающих стран Парифата.

Правда, выяснилось, что на неприятные сюрпризы она тоже горазда. И первый из них встретил Эйхгорна у самых ворот в виде… сфинкса.

То был самый натуральный сфинкс. Точь-в-точь египетский, только меньше раза в полтора и не каменный. Громадная зверюга возлежала у входа, словно привратник, и совершенно по-кошачьи вылизывала лапу. Морда ее выглядела не совсем человеческой — скорее уж этакий павиан.

Никто из входящих в город не обращал на сфинкса внимания, так что и Эйхгорн двинулся вперед спокойно. Однако стоило ему подойти ближе, как глаза чудовища вспыхнули огнем, оно встрепенулось всем телом и выставило громадную лапищу.

Никто не обратил внимания и на это. Все продолжали идти, как шли, просто огибая лапу-шлагбаум. Путь прегражден оказался только Эйхгорну.

— Мне незнакомо твое лицо, человек, — гулким басом произнес сфинкс, нависая над землянином. — Это означает, что ты впервые в Гнозиате.

— Действительно, впервые, — согласился Эйхгорн. — Но ты хочешь сказать, что знаешь в лицо всех, кто здесь живет?

— Все шестьсот восемьдесят тысяч человек! — гордо пророкотал сфинкс. — А также всех, кто когда-либо посещал этот прекрасный город за все те восемнадцать лет, что я служу стражем этих врат! И память моя столь грандиозна, что я без труда запомню имена и лица хоть бы и всех жителей Парифата, сколько их ни есть!

— Полезный навык, — кивнул Эйхгорн. — Теперь можно мне пройти?

— Не раньше, чем ты ответишь на мой вопрос! — выпустил когти сфинкс. — Ибо Гнозиат — это город мудрецов, и лишь верно ответивший мне может в него войти! Тот же, кто ответит неверно, будет мгновенно мною убит!

Эйхгорн глянул на прохожих — нет, никто никак не отреагировал. Вокруг были десятки людей, но все они плевать хотели, что тут громадный кот угрожает человеку смертью. Не имелось на воротах и охраны правопорядка, каких-нибудь стражников… видимо, этот сфинкс и есть стражник.

— А если я просто развернусь и пойду в обратную сторону? — поинтересовался Эйхгорн.

— Иди, — пожал плечами сфинкс. — Мне не будет дела до тебя в таком случае. Уходи и навсегда забудь о городе, для которого ты недостаточно умен. Вечно живи с горькой мыслью о том, насколько ты глуп.

Вот сейчас Эйхгорну стало обидно. Он понятия не имел, что там за загадка у этого сфинкса, но если ее решают все, кто входит в этот город — довольно-таки крупный! — она не должна быть слишком сложной. Трудно поверить, что именно здесь собрались сотни тысяч Друзей и Вассерманов.