Последний из Рода - Наталья Авербух

Я не слышала шагов. Я не слышала дыхания за спиной. Я не уловила человеческого присутствия. Только дети вдруг разом посмотрели на дверь за моей спиной, а Луша и ее маленькая сестра закричали:

— Дядька пришел! — и побежали к двери.

— Здравствуй, баньши Угасшего Рода, — произнес знакомый голос. Я оглянулась.

— Старейший…

— Вы его знаете? — удивилась Раша.

— Вы его видите?! — в свою очередь удивилась я.

— Конечно, видим, — ответил Леат. — Это Хранитель нашего Рода.

— Только он с нами не разговаривает! — встряла Луша, безуспешно пытаясь дотронуться до вошедшего мужчины. — Он с папой разговаривает! И кричит! Вот так: у-у-у-у!

Я невольно улыбнулась попытке ребенка изобразить вопль баньши.

— Отец говорил, чужие не могут увидеть нашего Хранителя, — обеспокоено произнесла Раша.

— Чужие люди, — поправил Леат. — Вы Старшая?

А в глазах интерес. Интерес и настороженность. Здесь Приграничье, Старших не так боятся, как в остальной Роси.

— Нет, — только и сказала я. — Доказать?

Раша повернулась к мужчине.

— Она человек? — спросила девочка. Тот кивнул.

— Отошли их, — обратился он ко мне. Я заколебалась. — Немедленно!

— Вы его слышите?! — еще больше изумился Леат. — Что он говорит?

— Он просит вас выйти, — объяснила я. — Ему надо со мной поговорить.

Мужчина засмеялся, но дети не услышали.

— Почему вы с ним разговариваете, а мы нет? — обиженно спросил Леат.

Я пожала плечами.

— Мне дано видеть и слышать многие вещи. Вы выполните его просьбу?

— Да, — согласился мальчик, надменно вскинув голову. — Если Хранитель нашего Рода хочет поговорить с вами — мы не будем мешать. Лат, Рат, Сива, идемте. Раша, возьми Лушу, вечно она не слушается!

Леат и Раша вышли, подгоняя перед собой младших детей. В дверях Леат развернулся.

— Попросите его, пусть скажет отцу, чтобы не отсылал нас из Костряков.

— Не отсылал из Костряков? — переспросила я, когда шум детских шагов затих. — Кузнец хочет отправить их всех? Почему?

— Не Кузнец, — поправил мужчина. — Я. В Костряках мы всегда отправляем детей своих родов в другие города к родственникам. Здесь они не могут найти себе пару — чистокровного человека.

— Но они же еще слишком маленькие!

Мужчина пожал плечами.

— Погостят, вернутся. Я хочу, чтобы они не считали Костряки центром мира.

Он смерил меня злым взглядом.

— Ты не в своем праве, баньши угасшего Рода. Зачем ты явилась в мой дом? Зачем воспитываешь моих детей?

— Я не являлась, Старейший. Они сами…

— Не смей больше приходить сюда! — перебивает меня мужчина. — Сюда и в дома других баньши этого города. Слышишь, Нара?! Не смей!

Этого я стерпеть не могу. Пусть передо мной Старейший нашего народа, единственный мужчина среди баньши, самый могущественный из нас всех, такого обращения я не терпела даже от нашей Эйш-тан.

Потому она и наказала меня, отправив в смертные земли человеком…

— Или — что, Старейший? — спрашиваю с насмешкой. — Что ты мне можешь сделать? Ты даже пальцем дотронуться до меня не можешь, и вся твоя магия…

— Тебе — ничего, — снова перебивает меня баньши. — А вот твоему человеку — многое. Подумай, как поступит Кузнец, если я скажу, что присланный из Вольграда стражник убил по дороге десятерых человек. Убил подло, напав ночью, пока они спали… Он поверит мне, Нара, потому что я часто открывал своему Роду такие тайны — и никогда не ошибался.

— Нет! — кричу. — Ты не будешь… не скажешь!..

— Не скажу, — соглашается Старейший. — Если ты будешь держаться от моего дома подальше.

— Но я не знаю… — бормочу. — Я должна идти туда же, куда мой человек, и если он придет сюда или к другим…

— Не отходи тогда от него ни на шаг, — приказывает баньши. — И не суйся к детям чужих Родов!

Я с трудом подавляю гнев. Спокойно. Я не в своем праве. Воспитывать детей чужих Родов среди нас считается тягчайшим оскорблением. И Старейший может отомстить мне. Может.

Я склоняю голову.

— Прошу меня простить, — шепчу почти неслышно. Не слышно — для кого-нибудь другого, но не для него.

— Я принимаю твои извинения, — кивает баньши. — Так ты теперь человек, Нара, — продолжает он безо всякого перехода. — Человек… вот до чего ты докатилась.

— Это не я! — вскидываюсь. — Великая…

— Знаю, — отмахивается баньши. — Слышал. Она говорила о тебе.

— О, Старейший! — С табуретки я падаю на пол, на колени перед сородичем. Молитвенно протягиваю руки. — Старейший! Она говорила обо мне?! Что? О чем? Могу ли я надеяться…

— Нет, — обрывает меня баньши. — Не можешь. Она недовольна тобой.

— Старейший!

— Помолчи. Эйш-Тан велела передать свое неодобрение. Ты не уберегла своего человека от пути Воина. Ты не защитила его от Реи'Линэ. По твоей вине он связался с Ли'ко. Твой человек несколько раз чуть не погиб — и в этом твоя вина! Он при жизни ушел в Огнь — из-за тебя! Ты самая бестолковая из всех баньши, Нара! Тебе доверили Род, а ты не можешь уследить за одним-единственным человеком!

— Но я не…

— Молчи! Княгиня передает тебе следующее. Впредь смотри за своим человеком лучше. Не пытайся его бросить — иначе умрешь. Не дай ему оставить тебя — иначе умрешь. Попытаешься избавиться от дара Княгини — смертного тела — умрешь страшной смертью. Ты все поняла, баньши угасшего Рода?!

Я разрыдалась. Княгиня права, я одна во всем виновата. Я одна…

— Ты теперь человек… — задумчиво повторяет баньши. — Забавно. Но ты помнишь, кто ты такая, верно? Вот что, Нара. В кого бы тебя ни превратила тебя Великая, ты — Старшая, одна из нас. Не забывай этого.

Я поднимаю голову, рукавом вытираю слезы.

— Я помню, Старейший. Всегда помню.

— Этой ночью мы встречаемся на пустоши за городом, — внезапно сообщил баньши. — Приходи ты тоже.

— Я?! — смеюсь. Истерически смеюсь в лицо сородичу, хоть это и может его оскорбить. — Старейший, на ночь ворота закрывают! Как я выйду из города? Как я пойду одна в Приграничье, где что ни человек — то разбойник? Ты забыл, Старейший? Я теперь смертная!

— Замолкни! — приказывает баньши. — Я сам провожу тебя. И даю слово, этой ночью тебе ничего не грозит. Так что ты приходи, Нара. Придешь?

Возразить было больше нечего. Я кивнула.

Тиан

Что-то не нравится мне Нара… Оставил ее — она, конечно, расстроилась, оскорбилась, но когда я вернулся — на ней лица не было. Случилось что-то? Вроде недолго я ходил… Заказал себе меч, пару кинжалов присмотрел, торопился как мог.

Что она успела натворить, пока меня не было?!