Время жить - 3. Осколки мира. Часть 2 - Мила и Виктор Тарнавские

Они провели в кромешной тьме целую вечность. Если бы не светящиеся стрелки часов, Собеско никогда бы не поверил, что на самом деле прошло немногим более полусуток. Страх, отчаяние, истерика, слепой полет в никуда – все это было уже позади. На всех навалилась тяжелая дремотная апатия. Несколько часов назад, когда их летающая тюрьма поднялась в воздух, кого-то стошнило. До сих пор весь тесный отсек, где они сидели почти вплотную друг к другу, заполнял кислый запах рвоты, от которого самому хотелось блевать. Но оказалось, что и к этому запаху можно притерпеться.

– Эй, мужики, что делать будем? – внезапно прозвучал из темноты чей-то неуверенный голос.

– А что делать? – прогудел ему в ответ рассудительный бас. – Ждать, наверное.

– Да не могу я ждать! – в голосе говорившего ощущались подлинно трагические нотки. – Приспичило, сил нет! Пусть выпускают, нелюди, а то я не выдержу, обделаю тут все, им же хуже будет!

– Если что, у меня есть бумажки, – торопливо предложил кто-то хозяйственный.

Вопрос оказался актуальным, и в темноте вспыхнула оживленная дискуссия. Проходила она с небольшим преимуществом осторожных, предлагавших терпеть и ждать, дабы не нарываться.

– В чем проблема? – вполголоса спросил Даксель Кена Собеско. – О чем они спорят?

Кратко и тоже вполголоса, чтобы не привлекать излишнего внимания, Собеско посвятил Дакселя в суть спора.

– И всего-то делов?

Даксель, судя по издаваемым им звукам, поднялся во весь рост.

– Эй, вы, там, олухи синерожие! А ну открывайте, тут человек в парашу просится! – закричал он, изо всех сил замолотив кулаками по загудевшему металлу.

Все спорщики испуганно затихли.

– Зря это он, – с укоризной произнес рассудительный бас.

И вдруг снаружи что-то лязгнуло, и широкий люк – ворота их тюрьмы – начал медленно открываться.

– Выходит, надо было только постучать – они и открыли? – громогласно удивился кто-то. Судя по голосу, Рико, простецкого вида мужик лет сорока, который отличался несколько замедленной реакцией или, попросту говоря, тормозил.

Эти слова и, особенно, интонация, с которой они были произнесены, вызвали всеобщий немного истеричный смех. Так, смеясь, все высыпали наружу, с удовольствием подставив лица прохладному ветру, особенно приятному после смрадного отсека.

Кажется, Кен Собеско был готов ко всему. Он ожидал увидеть невероятную технику пришельцев, концлагерь с бараками, вышками и колючей проволокой, вооруженных конвоиров или вообще что-то неожиданное и невероятное. Однако выглядело все как-то очень буднично. Широкая ровная площадка, покрытая чем-то вроде очень гладкого бетона, серого с коричневым оттенком, с двух сторон – глухие стены каких-то длинных низких зданий, сложенные из огромных прямоугольных блоков. Справа и позади – если стоять спиной к доставившему их сюда самолету – обширное выжженное плоское пространство. Очень ровное, очень чистое пожарище, только кое-где нарушают однообразие еле заметные кочки – остатки сгоревших дотла кустов. Вдали виднеется полоса черных остовов деревьев.

И только двое пришельцев. Одеты в совершенно нормальную одежду. У одного, совсем молодого на вид, синий френч с рядом круглых металлических застежек и отложным воротничком, узкие прямые штаны того же цвета и черные полусапожки без шнурков и застежек. На втором – постарше, пониже и поплотнее – явно рабочая форма. Темно-серая, почти черная, со множеством карманов, из одного торчат рукоятки каких-то инструментов.

Собеско машинально поискал на форме пришельцев (а в том, что это была именно военная форма, он почему-то не сомневался) знаки различия и обнаружил на обоих рукавах френча синие треугольники в серебристой окантовке вершиной вверх. Такой же треугольник был нашит и на нагрудном кармане. У второго пришельца на груди были две вертикальные полосы – широкая и узкая, а на рукавах от плеч к локтям тянулись по два серых шнура – один витой и толстый, а второй узкий и напоминающий шнурок для ботинок. Собеско решил, что пришелец со шнурами, очевидно, имеет звание, в лучшем случае, сержанта, а вот синий, наверное, офицер, но вряд ли в больших чинах – что-то вроде лейтенанта. Похоже, особого интереса их прибытие не вызвало.

Уважаемые читатели! Эта часть книги подходит к завершению. Она будет доступна для дочитывания в течение трех дней, после чего перейдет в платный режим

Глава 11. Как это было... и как это было на самом деле (часть 2)

Бригада сгрудилась в тесную кучку на полпути между люком и пришельцами. Некоторое время двое инопланетников и филиты молча смотрели друг на друга.

– Пи-ить! – внезапно нарушил тишину чей-то жалобный голос.

Это послужило сигналом. Все вдруг заговорили, разом и вразнобой.

– Пить дайте, пи-ить! – надрывались одни.

– В парашу пустите, нелюди! – гнул свое Шелни, хулиганистого вида парень лет тридцати, до войны служивший шофером-дальнобойщиком.

– Отпустите, я горданский гражданин! – просительно гудел верзила-бригадир.

– Постойте, замолчите, давайте по очереди! – пытался навести порядок рассудительный бас, но все его усилия пропадали втуне.

Каждый при этом пытался не только перекричать соседа, но и вылезти вперед из-за чужих спин, поэтому все стали понемногу приближаться к неподвижно стоящим пришельцам, охватывая их полукольцом.

Собеско, стоящий вместе с Дакселем несколько поодаль, заметил, как лицо пришельца в синем френче начинает приобретать затравленное выражение. В его руке вдруг появился небольшой пистолетик с длинным и тонким стволом. Выглядел он совершенно несерьезно, но Собеско уже хорошо знал, что к оружию пришельцев следует относиться с уважением.

– Отойдите назад, – негромко посоветовал он, но этот совет прозвучал как приказ. – Тихо все. А то еще выпалит с перепугу...

Собеско послушались. Не захотел угомониться только один Шелни, просто приплясывающий от нетерпения.

– Параша где тут у вас, параша?! Да не смотри ты так, идиот! Не могу я больше, не мо-гу! Вот придурок, не понимает!..

Сплюнув от негодования, Шелни с совершенно отчаянным видом повернулся спиной к пришельцам и спустил штаны.

– Чего это он? – вдруг удивился Рико.

– Ну, приспичило человеку, – терпеливо объяснил сосед. – Ждать уже сил не было.

– Так и у меня нет! – Рико несмело потоптался и неторопливо присел