Эльфийский клинок - Ник Перумов

И я понял, что он сердится, но тогда я еще не знал, что он хочет мне добра, только на свой манер. Сперва я, признаться, подумал, что новоиспеченный глава заканчивающего свое существование Светлого Совета хочет в последний раз показать свой знаменитый характер.

“Что бы я ни сохранил, — ответил я, — ты не уговоришь меня. Я никогда не променяю бесконечность жизни на бессмертие”.

“Так слушай же, Радагаст Простак, как назвал тебя как-то Саруман! — в сердцах вскричал Гэндальф. — Тебе придется принять на себя все то рассеянное зло, что еще осталось в Средиземье. Светлый Совет больше никогда не будет созван, наш Орден прекратил существование, Саруман пал, я ухожу. Твой посох теряет силу! Я здесь уже бессилен и я. Ты знаешь, кто распорядился так и почему не может быть иначе. Тебе придется идти к людям и тяжким трудом зарабатывать себе на хлеб. Бесконечность жизни ты сохранишь, и мудрость у тебя останется, а вот силы поубавится, и останется ли что-нибудь, не знаю ни я, ни пославшая нас Светлая Королева. Ты не изменишь своего решения?!”

Признаться, мне стало не по себе, но я собрал всю волю и гордо ответил, что остаюсь, что бы ни произошло. И Гэндальф как-то сразу угас, осунулся, сделавшись вдруг невообразимо старым.

“Прощай, Радагаст, — сказал он, медленно идя к двери. — Кто знает, быть может, ты и не столь уж не прав. Оставайся! Я верю, что найду способ свидеться с тобой. Но умоляю тебя, пригляди за хоббитами! Они очень дороги мне, я покидаю их с болью в сердце. Ты обещаешь мне это? Тогда я смогу уйти спокойно”.

“Разве я когда-нибудь не выполнял своих обещаний?” — сказал я в ответ.

Гэндадьф обнял меня и скрылся за порогом. Потом я узнал, что он покинул Средиземье вместе с Элрондом и Галадриэлью. А затем, — он вздохнул, — все произошло так, как предсказывал мне Гэндальф. Мой посох сломался. — Радагаст вздрогнул, его лицо искривила гримаса когда-то пережитой нестерпимой боли. — И я стал тем, кем ты меня видишь — Пелагастом, лавочником с патентом Короля Соединенного Королевства!

Кое-что я, конечно, утратил, но все же не все. Выполняя обещание, данное Гэндальфу, я стал подыскивать себе новое местожительство где-нибудь поближе к его любимой Хоббитании, когда на мой небольшой дом на восточном краю Чернолесья обрушились дикие кочевники истерлинги. И тут я понял, что мои силы действительно очень ослабли. Я не мог отстоять свое жилище и едва спасся сам. Теперь вот живу здесь. — Радагаст тяжело вздохнул. — Я давно заметил неладное, но разбойники меня занимали мало — это дело людей. Мне пришлось иметь дело с остатками иного зла, но и тут я мог немногое… Разве что — подать вовремя нужный совет. Поэтому ты так заинтересовал меня. Тебе нужно побольше увидеть, чтобы нам можно было решить, куда направиться дальше. Ты принес мне очень важные сведения. Храудуном я займусь сам, а с Могильниками пока ничего не сделаешь. Их порождения пока еще не слишком опасны, однако я обязательно повидаюсь со стариной Бомбадилом — он-то найдет на них управу. Тот призрак действительно явился в Аннуминас за мечом, унесенным Торином. Передай ему, чтобы он не выбрасывал его — так Умертвии копят силу, отдаваемую им поклоняющимися Могильникам людьми.

Я наведу Диза на мысль крепче следить за Полем. А вот Мория… Тут я мало что могу добавить к твоим предположениям. Туда надо идти, и чем скорее, тем лучше. Будь уверен — слушающиеся меня звери и птицы помогут вам, предупредят об опасности, и они же будут приносить мне сведения о вас. А после Мории постарайся увидеться со мной, мы вместе все обдумаем. Я пошлю вести к Кэрдану и Трандуилу, но все будет зависеть от того, что ты сможешь узнать. Вот так! Но ты, я вижу, что-то хочешь спросить?

— Что значат твои слова о Западе, Востоке, Севере и Юге? — облизнув губы, жадно спросил Фолко.

— Это твой путь, — печально усмехнувшись, ответил Радагаст. — Не требуй от меня большего, далеко не всегда предсказывающий может истолковать пришедшие ему в голову слова. И я тоже пока не могу. Но будь уверен: везде, где бы ты ни был, мои помыслы будут с тобой. Ты оказался первым хоббитом после знаменитой четверки, рискнувшим ввязаться в дела Большого Мира, и это уже само по себе грозный признак.

Радагаст умолк и опустил голову.

— Расскажи, прошу тебя, расскажи мне что-нибудь о Валарах и о Заморье! — умоляюще выдохнул Фолко.

Радагаст с улыбкой взглянул на него своим единственным глазом.

— Расскажу, когда придет время, — ответил он. — Не торопись! К этому ты еще придешь. Твой путь сейчас лежит на юг. Кстати, не очень нравится мне этот Олмер из Дэйла, — вдруг перебил себя бывший маг. — Есть в нем что-то, пока еще неопределенное, но подозрительное. Ладно, быть может, мы сумеем прояснить и это… А ты пока иди и погоди рассказывать своим друзьям о нашей встрече! Всему свое время. Мы еще встретимся, Фолко, сын Хэмфаста. А пока прощай…

Ярким весенним утром они покидали Пригорье. Позади остались его добротные дома и высокий частокол. Их обогнал очередной патруль из десяти конных дружинников, поскакавших куда-то на юг. Обоз съехал с холма, на котором стояло Пригорье, и неспешно двинулся по укатанной южной дороге. Три дня пути прошли без происшествий, а вечером четвертого, когда солнце уже приблизилось к западному горизонту, окрасив полнеба багрово-алыми красками, ехавшие впереди Рогволд и Дори внезапно подняли руки, указывая на расположенный на вершине придорожного холма одинокий черный камень. Фолко и Торин подъехали к ним. Трехгранная каменная игла высотой в два человеческих роста стояла, намертво врытая в землю, а внизу, в ложбине, где меж двух холмов проходил Тракт, Фолко разглядел арнорскую заставу. Он оглянулся — то здесь, то там по равнине были рассыпаны крохотные огоньки далеких деревень: в расположенных вдоль Тракта поселениях путешественники получали кров и пристанище. Хоббит взглянул вперед — там лежали непроглядные густые сумерки. Земли впереди них затягивали вечерние туманы, и ни одного огонька не было видно. Он с внезапной растерянностью глянул на Рогволда и вдруг понял, что означал каменный клинок, — они достигли рубежей Арнора. Впереди расстилалось Глухоманье.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава первая. ЮЖНЫЙ ТРАКТ

Дул ветер, и ночной дождь мерно барабанил по натянутой над фургоном парусине, навевая сладкий сон. Фолко открыл глаза и поежился — сквозь щели прорывались холодные струи воздуха. Рядом сопели под одеялами гномы, уже светало, и пора было подыматься. Хоббит вздохнул и сел, обхватив руками колени. Третий день шел с того памятного вечера, когда они миновали арнорскую границу, и шестой — с выхода из Пригорья; Фолко же казалось, что прошли долгие месяцы. Весь мир сжался до узкой придорожной полосы; однообразная лента старинного Южного Тракта, именовавшегося еще Неторным или Зеленым, шла напрямик через негустые леса и рощицы, перемежающиеся небольшими участками возделанных полей, пажитей и покосов. Дважды путь им преграждали протянувшиеся с запада на восток лесистые гряды холмов, невысоких и сильно сглаженных — далеко оттянувшиеся края Южного Угорья, однако Тракт не сворачивал, он рассекал бугры, словно исполинский меч; Фолко заметил, что кое-где ложе Тракта было прорыто прямо в теле взлобков. Сумрачные еловые боры северного Арнорского плоскогорья уступили место рядам причудливо смешанных друг с другом кленов и ясеней; словно сторожевые башни, по обочинам высились исполинские древние дубы. Попадались буки и грабы; вдоль придорожных канав уже алели яркие цветы. Теплые южные ветры несли на своих могучих крыльях благоухание диких равнин Минхириата; от незнакомых ароматов и запахов у Фолко иногда даже кружилась голова. Пустые, безлюдные пространства пышно расцвели, избавившись от умелых, но временами докучливых человеческих рук. Сегодня, правда, вдруг задуло с севера; ночью хоббит не раз просыпался от холода.