Лотосовый Терем - Тэн Пин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты чего разлёгся? — Фан Добин прекрасно знал, что он споткнулся, подождал, но не увидел, чтобы он вставал. — Там что, сокровища на полу?
Ли Ляньхуа вздохнул, потёр ушибленные локти и колени и медленно поднялся на ноги.
— Нет на полу сокровищ, да и вообще на кухне…
Услышав, что друг не верит в его гениальные рассуждения, Фан Добин немедленно вознегодовал.
— С чего ты взял, что тайник точно не на кухне?
Ли Ляньхуа с кривой усмешкой оглядел кухню усадьбы Юаньбао.
— Это четырёхугольное помещение, стены не толще пяти цуней, с обеих сторон есть окна, и замки на них сломаны. Нигде ничего не выступает и ничего не выглядит меньше. Если тайник здесь, то где он?.. — Чем дольше он оглядывался, тем тише почему-то становился его голос.
Фан Добин сердито обвёл взглядом плиту, вместительные шкафы с посудой, маслом и солью и принялся препираться.
— Кто сказал, что тайник должен быть большим? Может, тайник Цзинь Маньтана размером с ладонь, всё равно ведь главное — чтобы влезло сокровище, которое он хотел спрятать.
Ли Ляньхуа застыл на месте.
— Главное, чтобы влезло сокровище… Кто решил, что в тайнике можно спрятать человека… Добин, а ты и правда соображаешь.
Фан Добин тут же просиял.
— Говорил я, что тайник на кухне, а ты не верил!
— А… может, и на кухне…
Фан Добин уже принялся вытаскивать отовсюду кухонную утварь в поисках “тайника” и не слушал, что говорит Ли Ляньхуа. Через какое-то время он разозлился, что ничего не нашёл.
— Ляньхуа… ты… э? — Разочарованно повернув голову, он вдруг обнаружил, что друга уже нет рядом и неизвестно, когда он успел уйти.
Гуань Хэмэн прошёл от спальни Цзинь Маньтана до кабинета, внимательно осматривая стены, углы и стыки, вышел из здания, и вскоре действительно обнаружил, что некоторые ветки недавно сломаны, как будто отрезаны острым клинком. Гуань Хэмэн скитался по цзянху уже три года и успел повидать немало странного и удивительного. Внезапная смерть Цзинь Маньтана и найденный на теле Дун Лина жадеитовый гребень со сломанными зубцами постепенно убедили его, что в усадьбе Юаньбао на самом деле есть что-то особенное.
Что всё-таки напугало Цзинь Маньтана до смерти? А жадеитовый гребень принёс Дун Лин? Или… Неосознанно он добрался до удалённого уголка усадьбы, вокруг пышно цвели цветы и деревья, порхали бабочки, но у Гуань Хэмэна не было настроения любоваться видом, он в задумчивости застыл под деревом.
Вдруг он почувствовал какой-то запах, по наитию поднял голову — и в самом деле, белый дым — проследовал за ним и увидел, как под деревом неподалёку кто-то курит трубку. Когда Гуань Хэмэн решил подойти, этот человек повернулся — присмотревшись, он увидел, что это Гунъян Умэнь, и не удержался от усмешки.
— Почтенный Гунъян, не удалось отыскать тайник?
Опущенные веки старика дрогнули, и он слабо проговорил:
— Не удалось, пришёл сюда передохнуть. А тебе, сопляк?
Гуань Хэмэн покачал головой.
— Ничего не нашёл. Может, это просто гребень, а никакой не ключ…
Гунъян Умэнь хохотнул. Любимым сокровищем Цзинь Маньтана была вещь под названием “Голова озёрной синевы” — чаша синего цвета в виде черепа размером с кошачью голову, с глазами и носом из золота. Вино, выпитое из этой чаши, исцеляло все болезни и предотвращало воздействие десяти тысяч ядов. За последнее двадцатилетие всего десять лет назад из этой чаши пил глава ордена “Сыгу” Ли Сянъи, будучи в гостях у Цзинь Маньтана. Эта вещь была драгоценностью врачевателей, но после каждого раза, как ею пользовались, немного теряла свою силу. “Божественная игла Жуянь” Гуань Хэмэн был благородным человеком, спасавшим жизни, и приехал издалека, чтобы вылечить Цзинь Маньтана — но действительно ли ради этого печально известного скряги? Пока они беседовали, из дома позади раздался вопль ужаса — кричал кто-то из слуг усадьбы Юаньбао.
Они замерли, повернулись и ворвались во флигель — в темноте с балки свисал, слегка покачиваясь, человек.
— Цзинь Юаньбао! — вскричал Гуань Хэмэн.
Слуга, обнаруживший Цзинь Юаньбао сидел на полу, дрожа от страха.
— Домоправитель… домоправитель… — заикался он, указывая на свисающее с балки тело.
Гуань Хэмэн ощупал ногу Цзинь Юаньбао.
— Он повесился только что и ещё жив. Скорее снимем его, возможно, удастся спасти.
Он спустил Цзинь Юаньбао, проверил его пульс и дыхание — к счастью, домоправитель не умер, повесившись на собственном поясе. Врачеватели оказали ему первую помощь и сохранили жизнь. Гунъян Умэнь ощупал Цзинь Юаньбао и вскрикнул, на лице Гуань Хэмэна отразилось удивление.
— Почтенный Гунъян, похоже, этот человек сошёл с ума не от страха, это… это… — Он дотронулся пальцем до небольшой округлой выпуклости на затылке Цзинь Юаньбао, на теле также было множество таких выпуклостей, похожих на бобы. — Похоже на болезнь.
— Цепни! — воскликнул Гунъян Умэнь.
Гуань Хэмэн кивнул. Так называемые “цепни” — распространённая в сельской местности болезнь, страдают ей люди, употребляющие в пищу сырую свинину и говядину. У больных по всему телу отложены яйца, по виду напоминающие соевые бобы, черви копошатся в крови, выглядит это жутко, но лечится не слишком сложно — нужно лишь пропить глистогонное. Однако если яйца цепней через кровь попадут в мозг, это уже гораздо хуже — в тяжёлых случаях может привести к смерти больного, в лучшем случае — к безумию, также человек будет страдать головными болями, тошнотой, ознобом и жаром.
Заразиться этой болезнью можно съев мясо больных свиней или коров, и странно, что домоправитель Цзинь Маньтана страдает от неё. Гуань Хэмэн подумал про себя: похоже, безумие Цзинь Юаньбао вызвано цепнями и лишь совпадение, никак не связанное со смертью Цзинь Маньтана — должно быть, он уже давно мучался от этой болезни. Старик Гунъян Умэнь холодно взглянул на трясущегося слугу.
— Ты ещё здесь?
Слуга тотчас очнулся и, вскочив на ноги, выбежал из комнаты. Голос Гунъян Умэня вдруг сменился на еле слышный.
— Похоже, Цзинь Юаньбао повесился в приступе безумия, а не потому что увидел призрака с раскрашенной кожей.
Гуань Хэмэн кивнул, действия безумцев невозможно предугадать обычному человеку.
— Как думаете, начальник Хуа и остальные нашли тайник?
Глава 40. Совет знаменитых врачевателей
Гуань Хэмэн с Гунъян Умэнем тоже обсуждали странные дела последних нескольких дней. Гунъян Умэнь полагал, что Цзинь Маньтан мог страдать от
