Под прикрытием - Александр Афанасьев

– Цель поражена.

– Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!

Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Я знаками показал Грею – обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку и согнувшись в три погибели, он пошел обходить ферму – мой же путь был гораздо короче. К дверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель – с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.

Когда Грей появился с той стороны, я отсчитал на пальцах до трех – и мы рванулись внутрь…

– Пресвятая матерь божья… – Грей едва не выронил из рук винтовку.

Все оборудование, которое раньше имелось на ферме, загоны для скота, кормушки – все давно выломано и разорено, а вот то, что было сделано из камня или из бетона, сохранилось. Сохранилось и сено – не так уж много, охапки то здесь, то там разбросаны. Под ногами – перепревшая, утоптанная смесь сена и овечьего навоза, этакая подстилка, за годы слежавшаяся в однородную массу.

Запах – медный, бьющий в нос. Слишком знакомый для меня…

Крыша у этого заведения поддерживалась толстыми деревянными, потемневшими от времени балками, установленными через равные промежутки. И вот к третьей от двери балке кто-то рукастый приделал поперечную перекладину, получив таким образом крест.

На кресте был распят человек – вернее, то, что от него осталось.

– Лейтенант Грей! – рявкнул я со всей силой, с какой был способен.

– Да, сэр! – пришел в себя он, все-таки Сандхерст[73] давал о себе знать.

– Прикрывайте дверь! Стрелять на поражение по любым вооруженным людям, если это не спасатели из САС!

– Есть, сэр!

Вот и пришел в себя… Уже хорошо. После такого зрелища кого угодно замутит.

Над О’Доннелом крепко поработали. Настолько крепко, что даже я еще такого не видал.

Прежде всего – перекладину прибили слишком низко, примерно метр двадцать от пола – и О’Доннел просто не помещался на кресте. Проблему решили просто – взяли валяющуюся рядом ржавую ножовку и отпилили ноги. Перехватили обе ноги жгутами, чтобы раньше времени от кровопотери не умер, прижгли раны паяльной лампой. И распяли – используя не пневматический молоток, а обычный молоток и дюймовые плотницкие гвозди.

На стене, еще сохранившей побелку, бурым было написано…

Touts will be shot…

Вот так вот. Ни больше ни меньше. Touts will be shot…

И в этот момент я забыл о том, что я русский, что я должен помогать – этим. Эти – из союзников стали террористами, ничуть не лучшими, чем те, что в Бейруте. Здесь и сейчас я для себя решил – что пойду до конца.

Какое общение может быть у праведности с беззаконием? И что может быть общего у света с тьмой?

Внезапно я осознал, что здесь кое-что неправильно. Нету третьего! Один на стреме – мертв, второй во дворе – мертв, третий! Где третий?

Ответом на этот вопрос стал щелчок пули об стену – похоже это было на то, будто об стену ударяется камешек – и ответная короткая, на два патрона, очередь из «М16» от двери…

– Босс, нас окружают!

– Укройся! – проорал я. – Дай мне минуту!

Мельком глянул – с той стороны ворота надежные, на громадном засове, только гранатой вышибать. Только одно место прорыва. И – только один выход для нас.

Встал на колени перед распятым, поднял голову. С изумлением увидел, как открылись глаза. Слезы проделали мутные дорожки в скопившейся на щеках распятого пыли. Кровь под крестом уже запеклась коричневой коркой.

– Кросс…

– Дейв, слышишь меня? – помочь этому бедняге уже ничем нельзя, но узнать, кто, было необходимо, я подозревал, что тогда, в нашу последнюю встречу, он сказал не все и поэтому поплатился. – Кто тебя так?

– Я… ждал… – каждое слово давалось с трудом.

– Кто тебя так? Кто к тебе пришел?

– О’Коннел…

– Сам? Он был здесь сам?

– Да… Он… ушел…

– Работа – тоже его? Дейв, скажи!

– Да… карты…

– Где? Где, мать твою? Какие карты?

– Карты… города… не знаю…

Голова бессильно упала на грудь. Вот и все. Очередное жертвоприношение свершилось.

Мразь…

Дориан бил от ворот одиночными, ему отвечали – короткие, нащупывающие цель очереди, стволов пять, не меньше. Если у них есть снайпер – а он у них есть, еще хуже…

Кевин О’Коннел… Командир Белфастской бригады ИРА, официально – один из региональных руководителей Шин-Фейн. Он знал, на кого стучит О’Доннел, он просчитал наше появление и вовремя ушел – за подкреплением. Ему было все равно, расскажет что-либо мне Дейв или нет – он твердо рассчитывал не выпустить меня отсюда живым. В его расчетах и я, и Грей – отыгранные фигуры.

А вот хрен тебе!

Я подполз к воротам…

– Что?

– Окружили. Они на холмах. Не высовываются, сжимают кольцо. Возможно, со стороны развалин подошли, я там простреливать не могу.

– Надо прорываться! Держи их пока!

– Как?! Ворота под прицелом!

– Держи их!

Я отложил в сторону автомат, снял со спины – будто камень свалил – тяжеленный футляр с винтовкой. Расстегнул «молнию» футляра – он был полужестким, начал приводить в боевое положение – сошки, приклад… Вот сейчас и узнаем, у кого крепче очко…

Добавил патрон, чтобы был полный магазин, подполз ближе, туда, где уже шлепались пули, выбивая из пола куски навоза. Сдвинулся левее, чтобы хоть частично быть прикрытым стеной. Пришла в голову мысль, что сейчас эти твари подойдут спокойно к стенам и забросают гранатами. Но сейчас… всему свое время…

Прицел нашарил стрелка – тот лежал, особо даже и не скрываясь в зелени, и ствол его автомата, изредка вспыхивающий огнем, был хорошо различим. На глаз оценил расстояние – ярдов четыреста, прицелился чуть выше, нажал на спуск. Винтовка дернула – и незадачливого стрелка за четыреста ярдов от меня пуля ударила с такой силой, что его аж приподняло над землей. Резко заткнулись и остальные…

– Босс, фланги!

Вскочив с позиции, я подхватил автомат и бросился к правой стене, она была от меня ближе. Вовремя! Двое, одетые в камуфляж, тоже особо не скрывались, трусцой приближались к стене, держа автоматы наперевес.

Мне стрелять было проще – они бегут, я стою, у них цель – узкая бойница, у меня ростовая фигура. Скрыться им было некуда. Первого я подстрелил на бегу – пуля попала в голову, плеснуло красным, и он упал, как мешок, вперед, не сделав больше ни шага. Второй выстрелил, но его пуля отрикошетила от стены, моя – ударила в переносицу…

От противоположной стены короткими очередями стрелял Грей…

Если у них есть хоть один гранатомет – хана, не вырвемся. Только и надеяться – что здесь не может быть гранатомета, здесь захолустье.

— Минус три! У тебя?

– Минус один сейчас! – отозвался Грей. – Двое от двери, то ли да, то ли нет.

– Нормально!

– Дальше?

– Дальше – сваливаем! Их человек десять осталось, они этого не ожидали. Сейчас кто-то из них побежал собирать всю местную шоблу по окрестностям. У нас час, не больше – иначе ляжем тут! Дверь держи, не давай им подойти на бросок гранаты! Иначе хана!

– Понял!

Добежал до винтовки, оставленной мною у самой двери, поднял ее, бросился обратно. Остановился там, где у стены, по моим прикидкам, стоял «Форд» – от него до стены метров пять. Чуть сдвинулся вперед – не хватало еще в бак попасть или в движок. На мгновение выглянул – встал точно!

Вот теперь повеселимся.

Прижал приклад винтовки к плечу и выстрелил – целясь по стене, в трех метрах от меня. Звук выстрела тяжелой снайперской винтовки в закрытом помещении больно дал по ушам, стена аж содрогнулась – по крайней мере, так мне показалось. Пуля не просто пробила стену – она выломала кусок стены, прошла стену насквозь и унеслась куда-то в холмы…

Пока провос, осаждавшие нас, не прочухали картину, я передернул затвор и выстрелил еще разок. И снова та же картина – удар по ушам, пролом в стене…

Кто сказал, что из этого помещения только один выход и еще один заваленный. Если у вас в руках винтовка, калибра 12,7 – выходов может быть сколько угодно.

Повесил винтовку за спину – как есть с разложенным прикладом и сошками, она еще пригодится, достал две гранаты. Аккуратно пристроил их в образовавшихся проломах, зацепив за вырванные пулей остатки арматуры, молясь всем богам, которые есть, чтобы ни одна из них не вздумала скатиться в помещение фермы – тогда сами себя грохнем. Осторожно выдернул чеки – и услышал два синхронных щелчка…

– Вниз!!!

Громыхнуло – страшно, гулко, сдвоенный взрыв долбанул по ушам так, что по голове, словно киянкой врезали, взвизгнули осколки, пахнуло раскаленным воздухом. Большую часть осколков и энергии взрыва приняла на себя стена, но и нам мало не показалось…