Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

Обомлев, я сдержала свою улыбку и покачала головой:

— Ты такой красивый, чарующий, элегантный и благородный, да на тебе нет ни малейших признаков старости, как я смею гнушаться тебя?

Тогда Руслан, вскинув бровь, усадил меня на кровать, взял полотенце из моих рук и, вытирая мне волосы, нежно произнес:

— С этого момента держись от Дениса подальше.

Я на мгновение впала в замешательство:

— Ты почему вдруг заговорил о нем?

Муж поджал губы, а на его лице в это время было не разглядеть каких-либо эмоций. Он просто лишь негромко спросил:

— Он в хорошей форме?

Я потеряла дар речи. Что ж, понятно. Он просто ревнует. Невольно улыбнувшись, я оглянулась на него:

— На днях я посмотрела одно эстрадное шоу, и певица в нем сказала, что она в принципе не смотрит на двадцатипятилетних парней, потому что у них совершенно нет вкуса. А Денису в этом году тоже почти уже двадцать пять, верно?

Лицо Руслана немного помрачнело:

— Больше не смотри все эти бестолковые программы.

Я скривила рот:

— Думаю, что та певица абсолютно права… М-м!

Мда, все-таки нельзя провоцировать людей. Иначе тем, кто в итоге пострадает, окажешься лишь ты сам.

***

Уже прошло три дня после возвращения в Москву. Руслан, разбираясь делами в компании, крутился как белка в колесе, совершенно не имея ни одной свободной секунды ни днем, ни ночью на отдых. Он только что пережил такой тяжкий недуг, поэтому, конечно, я беспокоилась о его здоровье, поэтому каждый день бегала к нему в компанию, боясь, что он снова заболеет из-за того, что пашет как конь.

Спустившись из здания «Demigroup» вниз, я встретила Луганову, что как раз стояла на ресепшене. Мда, мы не виделись практически полмесяца, и за это время она стала более стильнй. На ее лице был нанесен утонченный макияж, и если бы она сама не окликнула меня, то я чуть бы ее и не узнала.

— Эмилия Андреевна, вы вернулись!

Покрутив своими извилинами, я вспомнила ее, после чего улыбнулась и кивнула:

— Да. Надо же, ты все красивее и красивее, встречаешься с кем-то?

Девчушка покраснела и смутилась:

— Нет…

После я просто улыбнулась. Но вдруг у меня зазвонил телефон — это была не кто иная, как мать Тарасовой

Подсчитав время, я прикинула, что ей, должно быть, нужно оплатить счета за лечение ребенка. Взяв трубку, я, честно говоря, ожидала, что женщина, как и раньше, будет реветь. Но она, однако, довольно спокойно спросила:

— Эмилия Андреевна, у Вас найдется время? Асенька сказала, что хочет повидаться с Вами и лично поблагодарить Вас.

Вот только я расслышала, что ее голос казался не шибко нормальным, из-за чего невольно поинтересовалась:

— Что-то случилось?

На том конце провода мать Яны ответила:

— Нет-нет, просто Ася знает, что Вы оплачиваете ее медицинские счета, поэтому и хочет встретиться с Вами, чтобы поблагодарить!

Я кивнула и, согласившись, положила трубку, после чего сразу же направилась в больницу. Стоит отметить, что мне не шибко нравится запах дезинфицирующего средства в больнице. Прибыв туда, я тут же направилась в палату к ребенку, где как раз в это время находились ее бабушка с дедушкой. Прошло полмесяца, как я их не видела, и эта пожилая пара, казалось, сильно постарела. Им так-то всего лишь шестьдесят, но на данный момент они выглядели на все восемьдесят.

Увидев меня, мать Яны встала, посмотрела на меня и сказала:

— Эмилия Андреевна, Вы пришли! Простите за беспокойство.

Я слегка покачала головой в ответ, а старики же, сказав, что еще ничего не ели, попросили меня ненадолго остаться вместе с девочкой, после чего ушли, чтобы перекусить. Кивнув, я согласилась и посмотрела на Асю, что лежала на больничной койке. На какой-то миг я даже и не знала, как описать свои чувства.

Сейчас эта малютка сильно отличалась от того, как я увидела ее впервые. Из-за постоянного лечения и химиотерапии такая симпатичная и здравомыслящая девочка превратилась в одну кожу да кости. Ее маленькие ручки, казалось, сплошь состояли из одних косточек, не имея даже капельки мяса. Сейчас она спала, и у меня, смотря на ее худющее личико, пронеслась в сердце волна боли.

Я присела рядом с больничной койкой и подумала, не попросить ли Руслана найти хорошего врача или больницу, где можно было бы вылечить ребенка. От этой многократной химиотерапии волос, что у нее изначально было не шибко много, уже в принципе не осталось.

Достав свой сотовый, я уже собиралась отправить мужу сообщение, как вдруг Ася проснулась. Увидев меня, она, возможно, из-за того, что только что вышла из состояния сна, слегка оцепенела, а после, посмотрев на меня, сказала:

— Тетя…

Я кивнула и, взглянув на нее, прошептала:

— Я тебя разбудила?

Ася покачала головой, посмотрела на меня и слабо произнесла:

— Дедушка и бабушка вышли, да?

Угукнув, я спросила ее:

— Водички хочешь? Я налью тебе.

Но девочка покачала головой:

— Нет, я не хочу пить.

Я слегка улыбнулся и взял ее за руку.

Ее ручка была настолько тощей, что я аж прощупала ее кости, из-за чего моя душа заболела:

— Проголодалась?

Она покачала головой. Вероятно, у нее не было особого желания говорить, потому что только что проснулась. Малютка просто уставилась своими глазками в потолок, словно она повторяла и повторяла это действие бесчисленное количество раз.

Что ж, а я не из тех, кто умеет говорить с детьми, отчего в какой-то миг я просто не знала, что стоит сказать. Поэтому я просто лишь молча находилась рядом с ней.

Через некоторое время Ася вдруг спросила:

— Тетя, я скоро умру, да?

В тот самый момент мое сердце словно скрутило, да так сильно, что от боли я не могла дышать. Сдержав свои слезы, я с улыбкой посмотрела на нее и покачала головой:

— Нет, Асенька, с тобой все будет хорошо. Доктор вылечит тебя, и когда ты поправишься, то сможешь пойти в зоопарк с дедушкой и бабушкой и посмотреть на всяких зверушек, на голубое небо и белые облака.

Малышка посмотрела на меня, а ее глазенки заблестели:

— Правда?

Потянув ее, я уверенно кивнула:

— Правда. Что ты хочешь потом поделать? Когда ты поправишься, я отведу тебя куда угодно, ладно?

В ту секунду, словно ухватившись за ниточку надежды, Ася кивнула и серьезно произнесла:

— Я хочу съесть мороженое и торт! Сто лет их не ела, а бабушка сказала, что мне нельзя их есть, пока я не поправлюсь!

Снова потянув ее, я кивнула:

— Хорошо! Тогда тебе нужно будет постараться, Ася,