Второй шанс в Эдене - Питер Гамильтон

не невозможно, а те, кто попытается это сделать, настоящие фанатики. Именно фанатизм в первую очередь и вызвал его сомнения в целях партии, и эти сомнения вывели его на нынешний путь.

Он вышел из вагона на станции в самом центре города, и эскалатор поднял его на широкий бульвар, обрамленный генетически адаптированными секвойями. Деревьям было всего семьдесят лет, но они уже возвышались над универмагами, ресторанами, белостенными кафе и офисными комплексами, построенными в средиземноморском стиле. Эйсон легко смешался с толпами пешеходов, снующих по всему бульвару. Футляр он крепко держал в руке, а сумку повесил на плечо.

Бульвар вел прямо вниз, к главной гавани – круглому двухкилометровому бассейну со сверкающими стенами из белого коралла. Половина гавани вдавалась в неглубокий океан, а вторая часть урезала площадь города и была окружена хаотическим нагромождением складов, таверн, магазинчиков с корабельными снастями, стоянками для спортивных катеров и офисами агентов, а также гигантским рыбным рынком. Причалы уходили в прозрачную воду, словно спицы из обода колеса. В самом центре, на небольшой отмели, темнел пустой корпус грузового отсека, сбившегося с курса два с половиной столетия тому назад, когда для новой колонии доставлялись первые партии оборудования. Вокруг скользили самые разнообразные суда с обвисшими в спокойном воздухе парусами.

Эйсон внимательно присмотрелся к ним. Вдоль горизонта выстроились первые острова архипелага. Вот там-то, среди дремлющих атоллов и их спокойных обитателей, он смог бы затеряться навсегда. Суда, стоящие в этой гавани, не оставляют следов в виде бюрократических записей в устройствах памяти, не указывают при отправлении ни места назначения, ни принадлежности. Свобода, граничащая с анархией.

Он зашагал вдоль западной стены гавани, направляясь к самым мелким суденышкам: рыбачьим кечам, сампанам, не отходящим далеко от берега, и торговым лодкам, курсирующим между городами материка и островами. Он не сомневался, что быстро отыщет судно, готовое к отплытию. Однако после нескольких вопросов морякам он узнал, что такие суда редко берут палубных рабочих; как правило, на них управлялись члены одной семьи. На банковском диске Эйсона осталось не так уж много денег; возможно, хватит еще на один межпланетный перелет, если он потратит здесь не больше пары сотен комбодолларов.

Девушку он заметил, едва добравшись до половины стены. На вид лет пятнадцать-шестнадцать, высокая, даже несколько нескладная фигура, одетая в свободную хлопковую рубашку желтого цвета и бирюзовые шорты. Густые золотисто-рыжие волосы струящейся волной падали до середины спины, но влажность лишила их блеска и силы.

Девушка едва брела, буквально таща на себе с трудом передвигающего ноги старика в пропотевшем жилете. На вид он весил вдвое больше, чем она.

– Росс, пожалуйста, – умоляла она. – Мама отчалит без нас. В ответ послышалось лишь неразборчивое бормотание.

Эйсон поспешил их догнать.

– Могу я помочь?

Ее ответный взгляд был немного виноватым и благодарным.

Он догадывался, что у девушки узкое лицо, и не ошибся; также за растрепавшимися волосами скрывались небольшой, чуть приплюснутый нос, полные губы и тревожные голубые глаза.

– Вам не трудно? – с надеждой откликнулась она.

– Никаких проблем.

Эйсон поставил на землю свою сумку и освободил девушку от ее ноши. Он забросил руку старика себе на плечо, выпрямился. Ощутив его тяжесть, Эйсон предположил, что девушка сильнее, чем кажется со стороны.

– Сюда, пожалуйста, – смущенно подсказала она.

– Не могли бы вы подхватить мою сумку? И, кстати, меня зовут Эйсон, – сказал он, направляясь вдоль стены.

– Алтея. – Она вспыхнула и быстро наклонилась за сумкой. – Могу я взять и ваш чемоданчик тоже?

– Нет, – буркнул он. – Я справлюсь.

– Я вам очень благодарна. Мне надо было оказаться на «Орфее» еще четверть часа назад.

– Такое строгое расписание?

– О нет, но мама предпочитает возвращаться домой до темноты. Посещение Каривака занимает у нас целый день.

– А он в состоянии отправиться в плавание?

– Ему придется это сделать, – с неожиданным раздражением воскликнула девушка. – Он поступает так каждый раз, когда мы берем его с собой. А мне приходится искать его по всем тавернам. Ненавижу эти места.

– Это ваш отец?

Алтея резко рассмеялась, потом прикрыла рот рукой.

– Простите. Нет, он не отец мне. Это Россо. Росс. Он живет у нас, помогает по дому и в саду. Когда трезвый, – едко добавила она.

– А где вы живете?

– Мы с мамой живем на Шармейне, это остров в архипелаге.

Эйсон незаметно улыбнулся. Отлично.

– Должно быть трудно вам приходится вдвоем?

– Мы справляемся. Но это не навсегда.

Ее угловатые плечи дернулись, что, вероятно, означало пожатие, но больше было похоже на судорогу. Эйсон не мог и припомнить, когда в последний раз видел такую застенчивость. Это придавало девушке очарование, хотя и довольно своеобразное.

«Орфей» стоял на причале возле прохода в стене гавани. Увидев его, Эйсон одобрительно свистнул. Это было аккуратное небольшое судно длиной шесть метров, с плоскодонным деревянным корпусом и компактной кабинкой на носу. Два балансира являлись уменьшенными копиями основного корпуса с пространством для груза. Все суда архипелага строились по тому же принципу, поскольку большая часть протоков между островами не имела достаточной глубины для килевых судов. Биотехустройства были органично встроены в деревянную структуру: резервуары с питательной жидкостью и вспомогательные органы в кормовом отсеке, мощный трехметровый серебристо-серый змеиный хвост вместо рулевой лопасти и парусная мембрана, свернутая вокруг высокой мачты.

Мать Алтеи в выгоревшей джинсовой рубашке и белых шортах, скрестив ноги, сидела на крыше рубки. В том, что это была именно она, у Эйсона не возникло никаких сомнений: волосы значительно короче, чем у Алтеи, но цвет тот же самый, и, хотя в женщине не было девичьей угловатости, мелкие черты лица и сложение тела говорили сами за себя. Они были поразительно похожи.

Женщина держала перед собой странную подвеску – деревянный диск с прикрепленной в центре тонкой золотой цепочкой. Диск, вероятно, был отлично сбалансирован, поскольку оставался строго в горизонтальном положении.

Эйсон дошел до причала прямо над палубой «Орфея» и тогда заметил, что по краю диска вырезаны тонкие иероглифы. И еще тот медленно вращался. По крайней мере, ему так показалось. Эйсон прислонил Росса к стене и посмотрел внимательнее: