Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

— Между нами ничего не было и нет. Простите, мне необходимо…

Я не стала договаривать, сбегая от общества любопытного правителя. Несколько шатров проскочила за считанные секунды. Но смех, песни и громкие голоса преследовали, когда так хотелось тишины. На протоптанной за вечер дорожке показался силуэт, поэтому я свернула в кустарники, точно зная, что тут совсем недалеко до бурной реки. Направлялась я именно к ней, надеясь, что в такой темноте на берегу никого не встречу. Ветка колючего куста зацепилась за рукав куртки, и я со злостью рванула вперед. Еще одна ветка оцарапала скулу. Я споткнулась о корни и, вывалившись на высокий берег, упала на колени. Холодная вода из мелких ямок мгновенно пропитала штаны, а руки увязли в грязи. Я сидела, опустив голову, и пыталась не думать о Кейеле. Но воспоминания, которые я тщательно отгоняла в последние дни просачивались капелька за капелькой. А затем обрушились неудержимым потоком.

Почему я должна просить прощение у него? Почему он столкнул меня в реку, которая могла убить меня? Зачем он признался в любви перед этим?! Что, черт возьми, он преследовал?!

Виски сдавило, а челюсти разболелись от силы, с которой я их стиснула. Пальцы оставили борозды в грязи. Она забилась под ногти. Мне захотелось спалить весь Фадрагос. Все в нем! До такой степени, что я ощутила жар в груди, в ладонях. До такой степени, что в глазах замерцали красные точки. А затем… От воды пошел пар, а земля от моих рук заалела, раскалилась. Я отскочила, опасаясь обжечься, и застыла, разглядывая руки: огненный рисунок на ладонях не приносил боли. Красные огоньки никуда не исчезли, они кружили вокруг меня, поочередно слетались, впитывались в одежду, под кожу и выходили наружу… чем? Волшебством?

— Я подарю тебе кое-что бесценное, — прошептала я, разглядывая руки и вспоминая одно из обещаний Кейела, когда мы заключали сделку. — Настолько бесценное, что богатства сокровищницы уже не понадобятся.

Сжала кулаки, ощутив мгновенную прохладу. Когда вновь раскрыла руки, огня уже не было. Чистые ладони и невредимая кожа. Земля подо мной, покрытая трещинами, словно именно на этом участке стояла долгая засуха, отметала сомнения, что все было реально.

— Лось пил воду из реки Истины… — слышала я свой растерянный голос и не могла остановиться размышлять вслух, вспоминая и вспоминая. Все, что слышала во время нашего похода, все, что успела увидеть собственными глазами. — Древние живут вечно за счет этой воды…

А если это пятая стихия Фадрагоса? Не вода Истины убивала существ, а проклятие не позволяло ей впитаться в кожу. Волшебная вода — источник энергии. Она стремилась насытить жителей Фадрагоса своей силой, но проклятие разъедало их плоть.

Я сжала кулаки и пожелала, чтобы магия снова проявилась, но ничего не произошло. Я попыталась снова. И еще раз. Снова и снова, до тех пор, пока опять не разозлилась. Огни замерцали вокруг меня, устремились ко мне и разожгли рисунки на ладонях.

…

« — И как твоя руна, о которой никто не слышал, связана с Энраилл?

— С ее помощью можно быстрее отыскать все ключи и подсказки. Мы сможем чувствовать их.»

…

«— Не этого ты ждал, да?

— Все должно было быть иначе.»

Жертвоприношение или бесценный дар? У Кейела все получилось.

Конец первой части.

На осколках гордости

Глава 1. Отражение глубины

Пестрые птицы звонко щебетали над головами, иногда заглушали наши негромкие голоса редкой, но протяжной трелью. Разогретый жарким солнцем камень обжигал мои босые ступни. И я все чаще с завистью оглядывалась на Елрех, спрятавшуюся в тени густого, высокого кустарника. Она расстелила небольшой плед, устроилась на нем, скромно подтянув ноги, и лениво наслаждалась сочными фруктами.

Когда я обнаружила в себе способность к волшебству, если так можно было назвать это явление, то первым порывом стало желание поделиться со всеми открытием, рассказать все в подробностях, а потом, конечно же, послушать, что мне скажут и посоветуют. Однако порыв искренности довольно скоро сошел на нет. Главное правило выживания в Фадрагосе не с первой попытки, но все‑таки осело в моей голове – необходимо быть хитрее самого опытного лжеца. Елрех не вызывала во мне сомнений в честности и дружеской поддержке. В конце концов, она даже покрывала меня перед Аспидами, не разгласила верховному, что я ищу Сердце времени. Но я понимала, что есть силы, против которых в этом мире не пойдет ни один житель. Хотя был один… но о нем я старалась не вспоминать, а его имя те, кто не стремился меня расстроить, при мне не произносили вслух.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Несколько дней прошло, прежде чем я бесконечными расспросами узнала множество клятв в Фадрагосе, а затем, выбрав самую подходящую, вытянула ее с Елрех. Только после этого я рассказала ей о том, что река Истины подарила мне способность, с которой самостоятельно не разберусь. Моя беловолосая подруга долго мучила меня, требуя показать чудо, и я была бы рада, но просто прихоти оказалось недостаточно – только сильные эмоции. Такие эмоции, которые заставляют забыть о себе, об окружающих и двигают к определенной цели: безумная ненависть, безрассудный страх, глубокое восхищение – все то, что поглощает без остатка.

– Может, повторить эксперимент с зельями? – протянула я, прикасаясь ладонями к шершавому камню небольшой скальной возвышенности перед утесом.

– В седьмой раз тратить на тебя ингредиенты… ну уж нет, – оставалась непреклонной к любым моим просьбам фангра. – Старайся освободиться от мыслей.

Легко сказать, труднее выполнить…

Что удивительно, но проще всего мне удавалось призвать духов Ксандж. Это редкие духи испепеления, которые подчинялись далеко не всем. С одной стороны, я радовалась такой исключительности, но с другой… Неприятно, когда тебе не просто говорят, что ты импульсивная, вспыльчивая и таишь глубоко внутри огромный пласт злобы, но при этом приводят неопровержимые доказательства. Если духи пламени, Ошра, с легкостью приходили на выручку сильным существам, то Ксанджу не нужна была сила, а вот ослепляющая ненависть, всепоглощающая ярость и тяга к разрушению манила их, как ни одних других духов.

Впрочем, расстраивалась я недолго, ровно до того момента, пока мы не оказались в регионе Цветущего плато. Сначала долго поднимались по отвесной дороге, что только раздражало и пугало высотой, но потом я могла лишь восхищаться красотой открывшегося пейзажа. Плоскогорье растянулось далеко вокруг, а, стоя на самом плато, можно было любоваться бесконечным лесом, блеском широких рек и озер, мерцанием водопадов, срывающихся между каменных выступов и теряющихся далеко внизу, под густыми, зелеными кронами, под белесой водяной завесой. А затем меня поглотили цветочные ароматы, от которых немного кружилась голова, и я даже стала опасаться, что с непривычки будут последствия. Но ничего не болело, аллергия не проявилась, только рябило в глазах от бесконечных красок Цветущего плато. Очень скоро я замыкала нашу колонну, озираясь по сторонам и по возможности принюхиваясь к цветам у дороги. Природная красота поглотила меня, успокаивала, отвлекала от проблем.

И когда однажды, спустя неделю пребывания во дворце, после очередной утомительной беседы с местными исследователями, я в одиночестве забрела в удаленную часть дворцового парка и, углубившись в воспоминания о доме, стала оглаживать лепестки красного бутона, вокруг замелькали бирюзовые духи. Они слетались ко мне, кружились, а затем впитывались в мою кожу, проявлялись таким же бирюзовым символом на ладони и одаривали своей силой. Куст цветка, к которому я нежно прикасалась, разрастался, его стебли утолщались, а цвет бутонов становился ярче. Айссия, великий дух жизни, этим притяжением говорил о том, что мне не чуждо созидание, умиротворение и милосердие.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Очень скоро я обо всем рассказала Елрех, и она обрадовала меня: я поступила правильно, умолчав о способностях. Если бы Ивеллин узнала о том, какая сила мне доступна, то обязана была бы сообщить своему верховному. А если кто‑то в Фадрагосе прознает о моей исключительности, то вполне вероятно, что меня закроют где‑нибудь для изучения. Как тогда искать сокровищницу Энраилл?