Нежность по принуждению - Джулс Пленти

успевает пафосно вцепиться артритными пальцами в лацканы моего пиджака, его перехватывает Кир.

— Брейк, дедуля номер два, — почти весело выдает он, заставив Мирона закатить глаза.

— Пошел вон, щенок, — верещит Геннадий, пытаясь добраться на меня. — Как ты посмел, гад, бросить мою дочку?

— Гена, Гена, — отец выходит из-за стола с неким подобием примирительного жеста. — Я не знаю, что за бес в него вселился. Вы подождите, Руслан перебесится и вернется.

Перехватываю Аринин взгляд и по нему прочитываю ее мысли: моя крошка сейчас поверила, что это все временно. Что я бешусь из-за кризиса среднего возраста. Кто-то бьёт дорогие тачки, кто-то покупает электрогитары, а я иду по классическому пути наименьшего сопротивления: решил жениться на молоденькой любовнице. Так ли это? Возможно. Но лишь отчасти. Не знаю, как долго мы с Аришей будем счастливы, но к Крис после всей ее лжи я не вернусь.

— Что ты несешь? — вновь вспыхивает Гена. — Он в положении дочку мою бросил. Я ж его удавлю за такое!

Кристина смотрит то на меня, то на Арину. В ее глазах вспыхивает гневный огонек, а красивое лицо искажается болезненной гримасой.

— Так это ты? — вскрикивает она. — Это на тебя он меня променял? Я же видела тебя тогда в кабинете Руслана. Ты врала, что моя фанатка.

— Ты не заслужила его, — вдруг выдает Арина и хватает меня за руку своими вибрирующими пальчиками. Я сжимаю их несколько раз, пытаясь приструнить ее и успокоить.

— Ты женишься на ней? — Кристина замечает на пальце Арины кольцо, и по ее щекам начинают бежать мокрые дорожки.

— Прошу тебя, не устраивай сцен, — прошу, вычистив из голоса все слабые нотки. — Мое решение не обсуждается.

— Это правда, Руслан? — отец с силой толкает меня в грудь. — Ты бросил свою беременную невесту ради малолетки? Да я тебе за шкирку под венец потащу. Я не допущу, чтобы мой внук рос безотцовщиной, пока ты развлекаешься с молодухами.

Теперь уже даже вечно отчужденный Мирон не может держаться в стороне от большой семейной ссоры. Парень вскакивает со стула и подходит к нам. Кладет руку отцу на плечо и пытается оттащить его от меня.

— Эй, полегче. Не нужно забывать, что мы умеем решать вопросы культурно.

— Никакой культуры, — орет отец, бешено вращая глазами. — Он бросил женщину, которая от него беременна.

— Я не брошу своего ребенка, — цежу сквозь сжатые зубы и прячу Аршу за свою спину. — Но я не обязан быть с его матерью.

— Хватит, — нас всех прерывает истеричный крик Кристины, которая смотрит только на Арину. — Это я его бросила. Не он меня. Я не была счастлива в этих отношениях. Никогда

— Дочь, ты что? — протягивает Геннадий и, вырвавшись из рук Кира, идет разбираться уже с ней. — Какое еще счастье? Вам обоим хорошо за тридцать, и у вас будет ребенок.

— Вот именно, пап, — взвизгивает она. — Я взрослая женщина. И я поняла, что с Русланом максимум можно пойти на светский прием, но не под венец. Мы разные. Мы чужие друг другу. Мы даже не спим друг с другом месяцами.

Что ж, чьей-то репутацией явно придется пожертвовать. Кристина это заслужила. Пусть в этой истории она так и останется исключительно пострадавшей стороной.

Я выпутываюсь из пальцев Арины, подхожу к бару, наполовину наполняю тяжелый стакан льдом и наливаю виски почти до краев. Чокаюсь с воздухом и пью за упокой старого Руслан Данилевского со всеми его комплексами, проблемами и чертовыми условностями.

— Кристюш, а как же ребенок? — Геннадий обнимает плачущую дочку за плечи и пытается образумить. — Данилевский тот еще козел, но он его отец.

— Ничего подобного, — выкрикивает Арина так по-детски. — Это не ребенок Руслана.

Все смотрят на нее, находящуюся на грани нервного срыва. Моя девочка тяжело и судорожно дышит, кончик ее носа покраснел, а веснушки стали яркими и четкими. Если сейчас кто-то посмеет хотя бы посмотреть на Аришу не так, я просто схвачу ее за руку и уведу отсюда. Навсегда. И ноги моей больше не будет в этом доме.

Несомненно, я предполагал, что история с этим ребенком еще обрушит мою репутацию, тем более, если он не мой, но сейчас я бы предпочел оставаться подлецом, а не становиться рогоносцем в смеси с куколдом.

Обалдевший от новостей Геннадий сначала долго смотрит на дочь, раскрыв рот, а потом выдает:

— Кристина, что она несет? Скажи, что это неправда.

Я делаю еще один обжигающий нутро глоток и готовлюсь к дальнейшему трэшу, когда в коридоре раздаются отчаянные женские крики.

— Как вы сюда вошли? — вопрошает кто-то из персонала. — Я сейчас милицию вызову!

Кирилл и Мирон идут посмотреть, что там, но в столовую буквально врывается здоровый бугай с перекачанной шеей. На этом бычаре спортивные штаны и майка-безрукавка. Он тяжело дышит и поигрывает мышцами, вздрагивающими на груди.

— Кристинка, это правда? — спрашивает он у моей бывшей, потрясая какой-то мятой бумажкой, зажатой в коротких пальцах.

— Это еще кто? — протягивает Мирон, и по говорящему взгляду Арины я понимаю, что ситуация только что приобрела максимальный градус абсурдности.

— Это Виталик, — заявляет оторопевшая Крис, которую уже вовсю прижимают к дутому торсу огромные ручищи.

— Вот это дела творятся, — тут же включается в дело Кир. — Вот это вы разбавили голубые крови. — он начинает улюлюкать и хлопать в ладоши, словно на шоу уродов попал.

— Кристина, что ты устроила? — обрушивает праведный гнев на дочку будущий тесть Виталика.

—Эй, дядя, я тебя сейчас загашу, — тут же выдает качок, оскалившись как на ринге.

— Виталь, это мой папа, — Кристина нежно гладит своего любовника по щеке. — Папа, это Виталик, отец моего будущего ребенка.

— Пардон, неувязочка вышла,