Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин

— Поздравляю с помолвкой! — я встаю и достаю бутылку вина. — За это нужно выпить.

Но я не успеваю разлить вино по бокалам, в дверь снова звонят.

Пришли Олег и Елисей. С тех пор как Олегу заменили потерянные в бою ноги и правую руку механизмами, у мужчин появилось много тем для обсуждений, и они сильно сблизились.

Софья открыла дверь, и спустя полминуты в комнате раздался грохот четырех железных ног.

— Полы не поцарапайте! — прикрикивает на них Ира с улыбкой.

— Если что, заменим на нормальные, — мужчины жмут всем руки. — Из бетона.

В последнее время на лице Олега его всегда невозмутимое выражение иногда меняется на не то чтобы радостное, но как минимум удовлетворенное.

— Пьете уже? — вступил в разговор Елисей, указывая на вино. — Я тоже хочу.

— Как скажешь, — я добавил два бокала.

— Ну, за встречу! — мы выпили. Время серьезных тостов еще не пришло.

— Кирилл придет? — теперь уже я спрашиваю. Олег чаще общается с бывшим главой Нового Завета, он — его правая рука и решает те вопросы, которые Кирилл не может решить дипломатическим путем. Справедливости ради стоит сказать: это случается редко.

— Придет, — Олег вскидывает руку (у всех нас осталась привычка смотреть на браслет), потом медленно опускает и достает мобильник: — Где-то через час обещал, но ненадолго.

Елисей указывает на руку Джейн, которую та уже давно держит у всех на виду.

— Можно поздравить?

— О! — вторит ему Олег. — Поздравляю нашу красотку! Ты это заслужила!

Мы чокаемся и снова пьем.

— Береги ее! — всегда, когда Джейн позволяла, Олег брал на себя роль ведущего. — Если что — ты знаешь, что мы с тобой сделаем.

Каратель смеется: он, как и все мы, уже не раз слышал это в подробностях.

Снова звонок.

Циклоп и Вадик, как всегда, последние. Бытует мнение, которое разделяет большинство, что они это делают специально. Один — чтобы эффектно войти и осветить всех сразу своим новым, на этот раз бордовым глазом. А второй — чтобы все обратили внимание на техническую новинку, которую он принес с собой.

Так и есть. Они заходят и замирают, давая всем насладиться своим видом.

Уже не первый раз я смеюсь над конструкцией нового глаза: он теперь узкий и бордовый. Если посмотреть вблизи, можно увидеть в самом центре черные буквы — НЗ. Циклоп широко ухмыляется, довольный произведенным эффектом.

Вадик-техник принимает смех на свой счет. Может, отчасти так и есть. Его новое устройство поистине необычно: это две установленные на груди дополнительные руки. Механические, раза в два меньше обычных, и они двигаются. Пока две собственные руки Вадик упирает в бока, одна из вспомогательных чешет ему щеку, а вторая ковыряет в ухе.

— Очень удобно, — комментирует он, — можно двумя руками есть и пить, а двумя другими трогать за колени девушек.

— Тут нет девушек, которых можно трогать за колени.

После слов Олега в комнате повисает пауза. Шутка откровенно не удалась, мы все вспоминаем наших боевых товарищей, которые могли быть с нами. Все — разных, лично я — Катю, Виолетту и Марию Белую.

— Мальчики, — обрывает тяжелый момент Ира, — раз вы опоздали и у вас так много рук, помогите принести остальное с кухни и будем садиться.

Вскоре все за столом. Едим и болтаем. Комнату наполняют манящие ароматы. Со всех сторон раздается звон посуды.

Много внимания уделяется новоиспеченным жениху и невесте. Если мы и вспоминаем прошлое, то те его моменты, которые не связаны с болью и смертью. Возникает суматоха, когда одна из искусственных рук Вадика роняет полный бокал с вином на тарелку и разбивает ее. Костюм и скатерть испорчены, но это окончательно разряжает обстановку, и мы еще долго перечисляем приборы, которые ломались в самый неподходящий момент.

— Вы бы знали, сколько я вбухал в них баллов, — сокрушенно машет головой Вадик и в очередной раз промокает салфеткой облитые вином брюки.

Звенит звонок, и я сам иду открывать.

Кирилл стоит в проеме, облокотившись на трость. Три месяца назад он все-таки согласился на операцию и теперь учился ходить. Будто читая мои мысли, он поднимает палку и заходит в дом без ее помощи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ух ты, круто! — удивляюсь я и крепко жму его руку.

— Пока не больше десяти шагов, — скромно говорит он, снимая куртку. — А если день насыщенный, все равно под вечер сажусь в кресло.

Да и не только под вечер, я знал, что в кресле ему удобнее думать.

Мы проходим в комнату. Все по очереди здороваются, а Каратель представляется. Затем Кирилл занимает специально подготовленное кресло за столом.

— Я ненадолго, друзья мои, — сразу предупреждает он и подмигивает нам. — Дела мировой важности, так что расскажу новости, может, выдам пару секретов, выпьем и поеду.

Всем хочется, чтобы он оставался подольше: он сейчас — кладезь информации, не сравнимый с выпуском новостей или книгами. Но все понимают, что он очень занят, да и не может рассказывать всё. Пусть привычные для нас камеры не летают кругом, но секретная служба работает.

Я снова наполняю бокалы, и мы в очередной раз пьем за встречу. Кирилл лишь пробует вино, а оба полумеха и Циклоп перешли на виски.

Софья с распахнутыми глазами тихонько сидит в уголке. Возможно, она опасается, что ее могут прогнать. Не сегодня. Даже если она и услышит что-то не по своему пятнадцатилетнему возрасту, это все ерунда по сравнению с теми ужасами, которые она, как и все мы, пережили год назад.

— Какая повестка дня у совета, — задает вертящийся у всех на языках вопрос Циклоп. Только совсем недавно, когда его не было, Джейн открыла страшную тайну: его зовут Руслан.

— Огромная, как всегда, — Кирилл устало улыбается. За последний год он еще сильнее похудел и осунулся. — Недостаточная скорость выращивания новых тел для воскрешаемых. По идее, их должно хватать, но много растаскивают на органы. Поисковые бригады находят все меньше чипов: они остались только в труднодоступных местах, там уже нужна специальная подготовка — добровольцы не справляются.

Он вновь делает маленький глоток и принимается загибать пальцы на руке, остальные молча слушают, прекратился даже стук приборов о тарелки.

— Дальше: переселение. Никак не можем решить: развивать существующие три центра в Диких землях до крупных городов или создать много маленьких. Сложности и там, и там, — он загибает еще палец. — Недовольство бывшего рабочего класса Европы растет быстрее, чем мы успеваем выполнять их требования. Они хотят компенсацию вроде той, что дают жителям Игровых миров, и не хотят работать. Отсюда проблемы с производством, в том числе и продуктов питания; стараемся решить их через торговлю с жителями Диких земель, но пока трудно идет, они настроены не очень дружелюбно.

— И их можно понять, — говорю я. Все присутствующие знают с моих слов, что делали с «дикарями» отряды военных.

— Да, их можно понять, но нам от этого не легче. Никак не решим, что делать с преступностью: больше новых тюрем или новые игры в полудобровольном порядке, то есть добровольцы и преступники в одном мире с разными заданиями и наградами.

Он замолкает. И все ждут, затаив дыхание, зная, что он подошел к главному — протоланам.

— С пришельцами через неделю заканчивается временный договор, и мы близки к подписанию постоянного. По нему они делятся технологиями и помогают интегрировать их в нашу жизнь, многие из них они дают бесплатно в качестве компенсации. Взамен они просят незначительный кусок Антарктиды и кое-какое продовольствие.

В целом большинство поддерживает договор, но радикальная партия — вы, наверное, знаете этот прикол: она называется Новейший Завет, — так вот она категорически против и призывает уничтожить захватчиков. К сожалению, в нее входят и достаточно влиятельные люди, включая и некоторых членов секретной службы. Кстати, полковник Кервуд обижен на тебя, Сережа, он думает: ты наплел ему про взрыв и устроил его сам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я опускаю глаза. Мы уже обсуждали это. У Кервуда ничего нет на меня, кроме показаний заложников, которые могли и не видеть, как Вершитель включает бомбу. Этого мало, чтобы предъявить мне обвинения, тем более, в глазах жителей Игровых миров — я герой почти уровня Кирилла. Но Кервуд — мужик серьезный, и с ним приходится считаться.