Безопасный уровень (СИ) - Зубов Константин

Все понимали, какой мизерный шанс на это, но никто не спорил. Призрачная надежда на чудо, на гений Кирилла — все, что у нас осталось. Мы выехали с территории аэродрома и направились по шоссе в сторону больницы. Фонари не работали — Виктор включил дальний свет и сбавил скорость.

— Я ничего не понимаю в радиации, — негромко сказала Катя, — мы уже облучились?

Никто не ответил.

Мы остановились у здания больницы. Ей здорово досталось, но свет в окнах горел.

— Может, есть смысл поехать ближе к центру? — спросил я. — Как ни крути, лишних десять-пятнадцать километров от источника излучения.

— Кирилл назначил сбор здесь, — ответил Виктор и вылез из машины. — Если быть точнее, он просил всех, кто успеет к одиннадцати, подняться на крышу.

Браслет показывал 22:45. Холодно. Мой костюм потрепало за сегодня, и даже на максимуме он уже плохо держал тепло. Территория перед больницей была забита припаркованными машинами, они стояли даже на газонах. Когда я подходил ко входу, дверь одного из электромобилей распахнулась, и невысокая фигура бросилась ко мне.

— Папа!

— Софья!

Дочь кинулась мне в объятия, и я крепко прижал ее к груди. Меня разрывало от радости, что она жива, и от ужаса, что скоро она умрет. В память лезли картинки из брошюры по радиации о лучевой болезни и муках, которые она доставляет людям перед смертью. Это несправедливо! Я почувствовал, как Софья дрожит и заметил, что на ней поверх рубашки только легкая куртка.

— Пойдем в тепло.

Я обнял ее за плечи и повел в больницу.

Внутри было жарко и многолюдно. Я увидел Олега и Елисея. Левая рука меха висела на бинтах, плотно прижатая к телу. Повязка пропиталась кровью.

Они кивнули мне и продолжили беседу.

На нескольких каталках, приспособленных под столы, стояли тарелки с хлебом, сыром и колбасой, в прозрачных граненых стаканах плескался, судя по цвету, апельсиновый сок.

— Есть хочешь? — спросил я у дочери.

— Немного, — тихо ответила она. Очевидно, толпа вооруженных незнакомых людей смущала ее.

— А я много!

Мы подошли к каталкам. Встреча с лже-Ирой стоила мне нескольких зубов, но я, показывая пример, сделал бутерброд с колбасой и взял стакан с соком.

Софья жадно набросилась на незамысловатую еду. Судя по всему, последний раз ела она давно. Что она испытала, находясь в заложниках у женщины, выглядевшей, как ее мать? Что охотница говорила ей? Живот свело, и я положил так и не надкусанный бутерброд на каталку. Фляга давно опустела, а мне очень хотелось выпить.

— Через пять минут сбор на крыше. Будет обращение главы Нового Завета, — громким голосом сообщил Олег. — Теплые вещи уже там, не стесняйтесь.

Люди потянулись к лестницам.

Что же скажет нам Кирилл? Будет ли какое-то решение? Или, что вероятнее, он обрисует план спасения небольшой группы людей и, возможно, расскажет схему, как счастливчики будут выбраны. Какие еще есть варианты? Можно попробовать собрать чипы всех для дальнейшего воскрешения. Когда-нибудь и где-нибудь. Но, даже если удастся такое провернуть, все это будут другие люди, пусть и с нашей памятью.

А все ныне живущие все равно умрут.

Мы вышли на морозный воздух. Здесь, в темноте, звёзд на небе стало еще больше. Я заметил кучу плащей и, выбрав потеплее, закутал в него Софью. Мы отошли от основной толпы и присели на одну из дальних, заранее подготовленных скамеек. Было без двух минут одиннадцать.

Слышалось негромкое бормотание. Кто-то был подавлен, кто-то успокаивал остальных, уверяя, что Кирилл наверняка что-то придумал.

К больнице подъезжали все новые машины, опаздывающие люди бежали внутрь. Почему сбор именно здесь, так близко к источникам радиации?

— Папа, мне страшно.

Я почувствовал, что голова дочери прижимается к моему плечу.

— Не бойся, малышка, я вытащу тебя отсюда.

Рядом кто-то сел, я обернулся и увидел кудри Кати. Сейчас, в темноте, они казались почти черными.

— Извини, что наорала, — тихо сказала она. — Очень хотелось пристрелить ту гниду.

— Ничего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я нащупал ее ладонь и сжал.

Вспыхнул установленный на крыше экран, и на нем крупным планом появился человек в инвалидном кресле — Кирилл. Он здорово изменился. Под глазами уже не круги, а фиолетовые ямы, а кожа стала совсем бледной. Но он улыбался.

— Приветствую всех жителей Зеленого, Синего и Красного миров! — (Ого, общая трансляция). — Скажу сразу: ситуация под контролем.

Радостные крики и свист заполнили крышу, руки взметнулись вверх. Хоть Кирилл и не сказал ничего конкретного, но он пустил свет надежды в сердца испуганных людей. Катя не убирала ладонь, и я снова ее пожал. Софья теснее придвинулась.

— Тихо! — крикнул Олег, так как Кирилл продолжал говорить.

… трансляция только на наши миры, никто из внешних ее не видит. Я надеюсь, большинство из вас смотрели более ранние репортажи и примерно понимает, что происходит. Кто не смотрел, пересмотрите позже, а пока о главном. Вражеские силы убрали барьеры, и сейчас города наполняются радиацией. Большинство из вас уже облучены. — Раздались взволнованные голоса, кто-то даже закричал. Кирилл, будто слыша это, успокаивающе поднял руку: — Но не волнуйтесь, те дозы, что вы получили, сумеют нейтрализовать наши лекарства, главная задача сейчас — устранить источник, а для этого мы обратились за помощью.

Он посмотрел на свой браслет и продолжил:

— Помощь прибудет в Зеленый мир через минуту. В Синий — через пять. В Красный — через семь. Убедительная просьба не проявлять агрессии. После того как все закончится, тем бойцам, кто хочет поквитаться с устроившими это, необходимо прибыть на аэродромы в своих мирах. Инструкции получите на месте. В Зеленом мире у Олега Непобедимого, в Синем — у Аполлона, в Красном — у Ли Мэй. И помните: Новый Завет с вами. Мы контролируем ситуацию.

Кирилл в прощальном жесте вскинул руку и экран погас.

Люди на крыше заволновались. О чем он говорил? Какая помощь? Какая агрессия? Все переводили взгляды друг на друга.

— Смотрите!

Один за другим все повернули головы на север. Там, над горизонтом, появились шесть светящихся объектов, и они очень быстро бесшумно приближались. Через минуту стало понятно: это космические корабли.

Ретранслятор был нужен Кириллу не только для внутренней связи и пропаганды — он позвал на помощь Протолан.

Корабли разлетелись по периметру города, периодически ненадолго зависая над какими-то, одним их пилотам понятными точками.

— Они убирают радиацию! — закричал кто-то.

Свист и многочисленные возгласы взорвали крышу. Чаще всего звучали крики: «Ура!» и «За Новый Завет!»

Я вспомнил рассказ Ларгуса: инопланетяне могли убирать радиацию, и сейчас они, судя по всему, нейтрализовывали источники излучения. Как Кирилл уговорил Протолан помочь?! Что обещал взамен? Хотя имеет ли это значение? Какими бы ни были условия сделки, сейчас корабли, кружащие над тремя городами, спасали миллионы жизней.

— Всем гражданским остаться в больнице, — Олег перекричал всех, радостные голоса стихли, — остальные по машинам!

Джо Винтер увез мою жену, и я собирался сделать все, чтобы принять участие в операции.

Если бы не Софья, я покинул бы больницу одним из первых. Пришлось задержаться. Нужно было найти, кому поручить заботу о девочке, а она не хотела меня отпускать.

— Ты же не боец, они и без тебя справятся! — кричала она, хватая меня за рукав. По ее лицу текли слезы. Я успокаивал ее, но ничего не говорил про Иру. Во-первых, я мог ее не спасти, во-вторых, дочь провела несколько дней с охотницей в обличии мамы, а в-третьих, думала, что она умерла и сразу могла не принять, что мама неожиданно воскресла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не буду лезть на рожон, маленькая, просто помогу, я единственный, кто общался с инопланетянами.

— Какими еще инопланетянами? — снова закричала она, и я запоздало вспомнил, что она ничего не знает.