Африка — земля парадоксов - Владимир Корочанцев

Борис Асоян, мой спутник по африканским странствиям, однажды очень точно и красочно объяснил рождение пословицы банагда:

«Дитя прелестно, как встающее солнце»… Образ сам по себе отличен, но надо еще представить безоблачное утро на экваторе, огромный розовый шар светила, поднимающегося из тумана над водами озера Виктория и рассыпающего мириады золотых и серебряных блесток по его поверхности, надо вдохнуть пряный аромат африканского утра, пронизанного солнечными лучами, чтобы по-настоящему услышать поэзию этих слов».

Однажды мы с ним услышали, как родитель сравнил своего крошку сына с банановым пивом. Этот любимый напиток угандийцев имеет благородный темно-шоколадный цвет. Девушка с такой кожей — объект соперничества многих ухажеров. Подобно модницам других районов мира, багандийки как зеницу ока лелеют свою красу: они натираются коровьим или растительным маслом, чтобы кожа сияла солнечным блеском, была мягкой, а руки и ноги гибкими. Дней за десять до свадьбы невесте готовят для втирания специальное масло.

В языке луганда, на котором говорят баганда, обозначаются только белый, красный и черный цвета. Слово «ддугаву» (черный) передавало как черный цвет, так и темно-коричневый, темно-зеленый и т. д. Черный означает скверну, болезни, зло, а белый («эру») — чистоту, божественное, сверхъестественное. Жрецы кроме двух кусков белой ткани, перекинутых через оба плеча, прикрепляли к талии девять шкур белых козлов.

Красный у баганда символизирует кровное братство. Побратимы делают надрезы на животе, смазывает своей кровью кофейные зерна и съедают их. Кровь для баганда содержит великую жизненную силу. Знахарь смазывает ею тело больного, а когда крови нет под рукой, то красной охрой или другим алым порошком.

Краска наносится на тело не просто для красоты: она может отпугнуть злого духа. Когда божество Мусиси насылает землетрясение, беременные женщины тотчас втирают себе в живот сажу, дабы избежать выкидыша.

Воины баганда раскрашивали тела замысловатыми бело-красно-черными узорами, чтобы запугать врага. А командующий брал немного пепла из священного огня и втирал в лоб и грудь, делая таким образом себя «неуязвимым».

Другие цвета в быту и литературе африканцев встречаются, употребляются, но скудно. У бамилеке в Камеруне розовый означает обильно увлаженную землю, белый — сбор урожая, желтый — обряд посвящения юношей в мужчины. У мадагаскарцев при упоминании черного цвета в памяти возникают такие слова, как низменный, неприятный, злой, подозрительный, неприветливый, нежелательный. Белый для них — свет, надежда, радость, чистота, а красный — сила, могущество, богатство, голубой — высокое качество, красота.

По одежде судят о человеке. Это правило распространяется и на Африку.

У мавров синий цвет — символ благополучия, даже в пустыне «по одежке встречают»… Из-за синей краски мужской одежды, часто оставляющей след на коже, землю мавров называют «Страной синих мужчин», тогда как сами они говорят о своем крае как о «Стране белых». В Кот-д’Ивуаре тоже часто предпочитают голубой, поскольку, по убеждению местных жителей, он поднимает настроение и скрашивает грусть. 1989 год там встречали в голубом.

В Африке, в частности у бамбара, разработана целая теория о голой и одетой плоти. Функции одежды в царстве вечного зноя чуть иные, чем у нас.

— Нагое тело — низко и бессовестно, а одетое — достойно уважения, так как принадлежит настоящему человеку, умеющему красноречиво и убедительно рассуждать, — объяснил мне в Бамако гриот (народный бард) Юсуфу.

Впрочем, южнее — в Камеруне, Анголе и Зимбабве — я слышал и другое.

Основным видом одежды в Экваториальной Африке издавна была набедренная повязка — большего природа не требовала. Тот, кто носил ее, во все времена слыл настоящим мужчиной, даже если остальная часть его тела была обнажена. Главное, чтобы полностью не выглядывало его мужское достоинство.

— Враги только и ждут, чтобы заколдовать наши жезлы, превратив их в желеобразные, гнущиеся во все стороны прутья, — обронил мимоходом опытный гриот.

— А бывает? — поинтересовался я.

— Сколько угодно! Потому-то мужчина всегда должен быть в одежде. Но и полностью скрывать свои мужские достоинства глупо.

По понятиям африканцев, одежда — источник и гарант силы, она наделена свойством увеличивать или ослаблять мощь ее владельца. Одновременно одежда отражает ньяму (энергию) носящего ее человека. Роль же цвета — выявить «силы» или «ньяму» человека и ткани, а также защитить человека от опасностей, исходящих от предметов и существ, с которыми он сталкивается.

За цветом и тканями признают определенное воздействие на мысли и поведение тех, кто носит одежду: они оберегают его от опасностей и болезней. От болезней африканцы, например бамбара, защищаются хлопчатобумажной лентой бугуни, в которой заложено соотношение разных начал — болезни и здоровья, необходимое ее владельцу.

Клочок материи соткан так, что белое (нити основы ткани) удерживает черное (поперечные нити), чтобы мир и довольство не дали бедам, невзгодам и недугам разлететься. Коснувшись тела человека, лента сулит ему равновесие между здоровьем и болезнью. Как важно постичь символику и скрытые значения вещей, которыми наделил их человеческий разум! Бугуни спасает от абсолютной белизны. Мужчины пришивали ленты к белой одежде в местах, покрывающих уязвимые части тела (на плечах и ребрах, груди и позвоночнике). Женщины нашивали ее к своим белым набедренным повязкам. Иногда из бугуни изготавливали всю набедренную повязку.

Совершенно белая одежда придает ее обладателю чувство превосходства над другими людьми и способность зачаровывать их. Ее обычно носят жрецы во время ритуалов. Такая одежда охраняет их от опасностей, таящихся в определенных запретных местах, даже в алтарях. Обычному человеку такая одежда противопоказана.

В некоторых странах крайне редко встречаешь человека в сплошь красной одежде. В Верхней Вольте (ныне Буркина-Фасо) я наблюдал торжественный утренний выход моронабы, традиционного вождя народа моси. В прошлом моронаба мог приговаривать подданных к смерти и объявлять войну. Он единственный мужчина в стране, имеющий право наряжаться в ткани, сплошь окрашенные в цвет животворной жидкости. Красное иногда носят кузнецы и старики, носители «огня» высших знаний и мудрости.

Черная одежда обязательна для всех, кто в печали и переживает боль. В нее наряжаются и после завершения тяжелого труда.

По желтой одежде узнают охотников и подростков, недавно подвергшихся обрезанию.

По цвету можно догадаться о социальном статусе, профессии, физическом и духовном состоянии человека, а в некоторых случаях о принадлежности к той или иной социальной группе. Кожевенник облачается в черное, поскольку работает со шкурами, покрывающими тела животных, а шкура сравнивается с ночным небом, которое окутывает землю.

Баганда изготовляют свою национальную одежду — барклоз — из луба фигового дерева. Ее буроватый цвет передается словом «красный». Барклоз стали носить в старину при вожде Кимере, праправнуке бога Кинту. Согласно легенде, ее придумал охотник Вамала, наткнувшийся на редкое тогда фиговое дерево, гоняясь за дичью. Сначала изысканную, полезную для здоровья одежду носили вожди. Потом, с конца XVIII века, в нее облачились все остальные смертные. Правда, по тонкости выделки можно и по сей день установить социальное положение ее владельца.

Обычная барклоз в высушенном виде приобретает светло-коричневый оттенок. Но лучшим признается насыщенный коричневый тон. Королевскую барклоз отделывали черными узорами. Для кабаки (вождя) выращивался специальный вид фигового дерева. Одеяние из белого луба берегли для церемоний вступления на трон.

Исследуя пещерную живопись в Африке, англичанка Аннет Деминг предложила экономическое толкование эстетики цвета. «Цвета изменяются от группы к группе: иногда кажется, что один цвет предпочитают другому, — указывает она. — Эти предпочтения, по-видимому, вызваны экономическими соображениями в связи с использованием сырья, которое высоко ценится и с трудом добывается; возможно, создатели изображений были воодушевлены религиозной верой в большую действенность определенного оттенка красного цвета или особенно интенсивно-черного. Но возможно, все это результат изменения эстетического вкуса». Это так лишь отчасти.

До контакта с европейцами и азиатами африканцы уже производили черную, белую и красную краски. В пещерах Тассилин-Аджера в пустыне Сахара были обнаружены изображения людей в цветных масках с раскрашенными телами, датируемые пятым тысячелетием до нашей эры. Их рисовали минеральными красками с добавлением органических веществ — казеина и жиров. В палитре древних живописцев преобладают краски от светло-коричневого до темно-красного оттенка, но есть также желтые, зеленоватые и синеватые тона. В Мали найдены терракотовые сосуды двухтысячелетней давности с красными, желтыми и белыми узорами. Бронзовые головы и фигуры из Иле-Ифе (Нигерия), исполненные между XI и XV веками, имеют следы красной, черной и белой красок.