Психология манипуляции. Феномены, механизмы и защита - Евгений Леонидович Доценко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разумеется, изложенные соображения не решают проблему манипулирования: ни оберегают от манипуляции, ни отказывают ей в праве на применение. В конечном счете только сам воспитатель (дома или в школе) — его моральная позиция, квалификация и искусство — ответственен за используемые им средства достижения воспитательных задач. Если он пользуется манипулятивными приемами, но при этом точно ограничивает круг их применения и чувствует общий контекст воспитания, то некому в него кинуть камень осуждения, разве что тому, кто совершает еще больший грех — грубое нормирование, жесткое подравнивание ученика под требуемый образ. Но этот находится уже за границами воспитания — в зоне подавления.
Вернемся к обучению. В этой сфере интересно рассмотреть пару «манипуляция — майевтика». Известно, что под маиевтикои Сократ понимал род духовного повивального искусства, с помощью которого можно помочь собеседнику «родить» собственную мысль. Отказываясь от позиции все знающего учителя, он старался побуждать людей к самостоятельному поиску истины. Такая позиция выглядит весьма привлекательно и многими воспринимается как реальная альтернатива авторитарному и нормативному обучению [Майевтика... 1993]. Действительно, майевтика как техника вопро-шания позволяет собеседникам выяснить нечто важное, вскрыть неявное положение вещей, избегая при этом принуждения со стороны инициатора беседы. Показательны различия, существующие между манипуляцией и майевтикой:
Манипуляция
Майевтика
Поиск односторонних выгод
Скрытое воздействие
Опора на автоматические и стереотипные реакции обеих сторон
Создание иллюзии н езави си мости
Преследование целей, в которых собеседник не заинтересован в результате
Взаимовыгодное сотрудничество
Явное, открытое
Развитие творческого потенциала
Двустороннее взятие ответственности
Заинтересованность
в совместном результате
Вместе с тем нельзя не отметить наличие и определенного сходства между манипуляцией и майевтикой. Во-первых, и в той, и в другой присутствует заметный элемент провокации; в майевтике она выполняет функцию мотивационного обеспечения мыслительного поиска, отвечающего на вопросы собеседника.
Во-вторых, как манипуляция, так и майевтика предполагают наличие ведущего — того, кто знает, куда двигаться. Однажды Сократ попросил пригласить мальчика с улицы и задал ему длинную серию вопросов так, что ответы мальчика явились доказательством теоремы Пифагора. Таким образом он стремился доказать справедливость своего утверждения, что все знания уже имеются у людей, проблема состоит лишь в том, чтобы найти доступ к ним. В своем комментарии на этот случай Г. Бейтсон говорит: «Но все это чушь: то, чего не знал мальчик и что обеспечил Сократ,— было ответом на вопрос: на какой вопрос мне сейчас отвечать? Если бы ребенка поставили перед необходимостью доказать теорему Пифагора, ребенок остался бы безмолвен, не зная порядка шагов по построению теоремы» [Бейтсон, Бейтсон, с. 176]. Другими словами, ответ находился в алгоритме постановки вопросов. Если бы Сократ не знал теоремы Пифагора, то последовательность вопросов вела бы в никуда.
В-третьих, как показывает случай с Сократом, майевтика, подобно манипуляции порождает иллюзию — миф о том, что ученик уже знает. Но какой миф! Это такой миф, который способен побудить ученика к новым достижениям. И в-четвертых — майевтика, несмотря на кажущуюся ограниченность лишь когнитивной сферой, выполняет мотивирующую функцию, что также роднит ее с манипуляцией.
Таким образом, майевтика — это, с одной стороны, способ управления процессом мыслительного поиска. Логика поиска заключена в содержании и порядке предъявления вопросов. Вопрос — это указатель направления, где искать, равно как и способ мышления, передаваемый ученикам в действии. А с другой — это специальная техника создания иллюзии того, что решение найдено тем, кому задавались вопросы. Разумеется, Сократа можно обвинить во лжи, когда он говорит: «Мальчик уже знал это». Равно как и педагога, говорящего: «Ученик сам нашел ответ». Но похоже, ни одна человеческая деятельность не может обойтись без лжи как средства мифотворчества. Данный же миф способствует повышению желания учеников учиться.
Таким образом, в образовании (воспитании и обучении) манипуляция также занимает почетное место. В ряде моментов она почти незаметно перетекает в альтернативные ей косвенные методы воздействия, в частности, в майевтику. Вовсе обойтись без манипуляции, похоже, не удается. Идеальным было бы решение, когда бы манипуляция не выходила за пределы образовательной задачи, в рамках которой человек знает, что его обучают, и он согласен на воздействие в определенных пределах, лишь бы оно дало результаты большие, чем вложено сил. Но центральной проблемой остается та, что за ребенка решать берутся взрослые. Хорошо, если они принимают решение под СВОЮ ответственность, не перекладывая ее на ребенка. Лишь в таком контексте манипуляцию (как одно из средств косвенного побуждения) можно признать вынужденной мерой. К сожалению, для рядового педагога эта вынужденность и инструментальность в силу механизма сдвижения мотива на цель нередко оказывается сокрытой. И тогда манипулятивность для него презентирует само педагогическое качество как таковое — не столько как средство, сколько как цель, а если средство, то не столько ситуативное, сколько основное. Разумеется, это предпочтительнее, чем унижение или жесткий приказ. Но вместе с тем мало конструктивное с точки зрения личностного роста ребенка.
9.3. Коррекция или нормирование?
Когда психолог-консультант строит расспрос клиента в рамках его проблемы — просит уточнить какую-то мысль, привести пример, подтверждающий слова клиента, задает разделительные вопросы, управляет паузами, жестами, расставляет интонационные акценты и т. п.— то он применяет эти приемы в надежде на ага-реакцию клиента, когда тот, хлопнув себя по лбу или вдруг, взволнованно замолкнув, «неожиданно» «догадывается» — находит мысль, меняющую его видение проблемы. Поскольку прямо переданная мысль часто не воспринимается, она должна быть добыта самим клиентом. Поэтому консультант скрыто управляет ходом размышления клиента. Естественно возникает вопрос, можно ли подобные действия консультанта назвать это манипуляцией?
Использование понятия «косвенное воздействие» позволяет корректнее поставить вопрос об отличии манипуляции от неманипулятивных средств в психотерапии. То, что нередко называют манипулятивными приемами, сами по себе — лишь техники косвенного воздействия. Необходимо выяснить, для чего подобные приемы (почти манипулятивные) используются в консультативной работе? По аналогии с использованием манипуляции в управлении и образовании можно указать такие задачи:
1. Создание терапевтического мифа — веры клиента в то,
