Грозные царицы - Анри Труайя

24

См. Валишевский. Указ. соч. (Примеч. авт.)

25

Биография Евдокии Федоровны Лопухиной, первой жены Петра Великого, имела продолжение. Сосланную в Суздальский Покровский монастырь архимандрит этого монастыря постричь не соглашался, за что был арестован, и пострижена под именем Елены она была лишь спустя два года, в 1698 г. Но не прошло и шести месяцев, как непокорная инокиня сняла с себя монашеское платье, стала жить в миру и, по собственному признанию, вступила в связь со Степаном Глебовым, прибывшим в Суздаль для рекрутского набора. Вместе с царевичем Алексеем она стала центром партии, враждебной Петру, потом, когда заговор был раскрыт, повинилась в письме к бывшему супругу и слезно просила только о том, чтобы «безгодною смертью не помереть». Петр Великий, казнивший всех замешанных в деле, по отношению к Лопухиной ограничился тем, что поместил ее в Ладожско-Успенский монастырь, и только оттуда она была переведена в Шлиссельбургскую крепость, где при Екатерине I содержалась в тайном и строгом заключении. В 1727 году Евдокия Федоровна поселилась в Москве – в Новодевичьем монастыре, затем в Воскресенском, ей было назначено большое содержание и дан особый двор. (Примеч. пер.)

26

Тысячу сто двадцать килограммов. (Примеч. авт.)

27

На этом настаивала сама Евдокия Лопухина. Вот что мы находим у Соловьева (там же): «Бабушка рвалась к нему: писала к великой княжне Наталье: „Пожалуй, свет мой, проси у братца своего, чтоб мне вас видеть и порадоваться вами: как вы и родились, не дали мне про вас слышать, не токмо что видеть“. Писала к Остерману: „За верную вашу службу ко внуку моему и к нам я попремногу благодарствую, а у меня истинно на вас надеяние крепкое. Только о том вас прошу, чтоб мне внучат своих видеть и вместе с ними быть; а я истинно с печали чуть жива, что их не вижу. А я истинно надеюсь, что и вы мне будете ради, как я при них буду: и мне истинно уже печали наскучили, и признаваю, что мне в таких несносных печалях и умереть: и ежели б я с ними вместе была, и я б такие свои несносные печали все позабыла. И так меня светлейший князь 30 лет крушил, а ныне опять сокрушают, а я не знаю, сие чинится от ково“. К самому Петру писала: „Долго ли, мой батюшка, мне вас не видать? Или вас и вовсе мне не видать? А я с печали истинно умираю, что вас не вижу: дайте, мой батюшка, мне вас видеть! Хотя бы я к вам приехала“. Писала опять к Остерману: „Долго ли вам меня мучить, что по сю пору в семи верстах внучат моих не дадите мне их видеть? А я с печали истинно сокрушаюсь. Прошу вас, дайте, хотя б я на них поглядела да умерла“.

4 февраля был торжественный въезд в Москву. Когда было первое свидание с бабушкою, неизвестно: известно только, что оно было холодно со стороны внука, который потом явно избегал свиданий с старою царицею: и брат и сестра при свидании с бабушкою имели при себе цесаревну Елисавету, чтоб старушка не увлекалась разговорами о некоторых деликатных делах; но уверяли, что царица успела поговорить внуку о его поведении, советовала ему лучше жениться, хотя даже на иностранке, чем вести такую жизнь, какую он вел до сих пор. Внешние приличия были соблюдены: 9 февраля Петр явился в Верховный тайный совет и, не садясь на свое место, стоя, объявил, что он из любви и почтения к государыне бабушке своей желает, чтоб ее величество по своему высокому достоинству была содержана во всяком довольстве: так пусть члены Совета учинят определение и ему донесут». (Примеч. пер.)

28

См. Валишевский. Указ. соч.

29

Еще двое детей Меншикова, сын Александр и дочь Александра, вернулись из изгнания только при следующем царствовании. (Примеч. авт.)

30

Будущего Петра III, который в свое время женится на Екатерине Великой. (Примеч. авт.)

31

Главой семьи (лат.)

32

Цит. по: Соловьев С.М. История России с древнейших времен, том 19, глава 2, «Царствование императора Петра II Алексеевича». (Примеч. авт. и пер.)

33

Эта подробность почерпнута в архивном деле Долгоруких, хранящемся в Государственных архивах Москвы, и процитирована Костомаровым в его «Монографии» и Валишевским в «Наследии Петра Великого». (Примеч. авт.)

34

Верховный тайный совет как высшее совещательное государственное учреждение России был создан Екатериной I в 1726 году. В него входили семь-восемь человек (А.Д. Меншиков, Ф.М. Апраксин, П.А. Толстой и другие), явной целью его было решение самых важных государственных проблем, тайной – ограничение самодержавия в свою пользу. (Примеч. пер.)

35

Предка «железного канцлера», князя Отто фон Шёнхаузена Бисмарка (1815–1898), первого рейхсканцлера Германской империи в 1871–1890 гг., отличившегося, среди прочего, тем, что объединил при Вильгельме I Германию и ввел Исключительный закон против социалистов, провозгласив вместе с тем некоторые социальные реформы. (Примеч. авт.)

36

Маньян был секретарем французского посольства в Москве. (Примеч. пер.)

37

См. Nicolas Brian-Chaninov. Histoire de Rissie («История России»). Paris, Fayard, 1929. (Примеч. авт.)

38

Оба прозвища – русские слова во французской транскрипции. (Примеч. пер.)

39

Уже в 1741 году. (Примеч. пер.)

40

Арпан– старая французская земельная мера, 20–50 аров. (Примеч. пер.)

41

См. Daria Olivier. Указ. соч. (Примеч. авт.)

42

Письмо от 10 декабря 1741 г., хранившееся в Тайном берлинском архиве. Цит. по: Валишевский К. Указ. соч., стр. 376–377. Маркиз Ботта был в то время австрийским посланником. (Примеч. авт. и пер.)

43

Вот как рассказывает об этом Н.И.Костомаров в своем труде «Российская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей (отдел 2, глава 22): „…государыня не терпела Елисаветы; Елисавета это знала и первые годы царствования Анны Ивановны продолжала удаляться от двора и проживала в своей подмосковной. Только по воле императрицы она должна была переселиться в Петербург, где у нее было два дворца – один летний загородный, близ Смольного, другой зимний, в средине города. Она должна была являться на балы и куртаги императрицы, и там блистала она, как необыкновенная красавица. Когда китайскому послу, первый раз прибывшему во дворец, сделали вопрос – кого он находит прелестнее всех женщин, он прямо указал на Елисавету. По описанию видевшей ее часто жены английского посланника, леди Рондо, у нее были превосходные каштановые волосы, выразительные голубые глаза, здоровые зубы, очаровательные уста. Говорили, правда, что ее воспитание отзывалось небрежением, но, тем не менее, она обладала наружными признаками хорошего воспитания: она превосходно говорила по-французски, знала также итальянский язык и немного по-немецки, изящно танцевала, всегда была весела, жива и занимательна в разговорах. Как в своем отрочестве, так и в зрелом возрасте она, при первом своем появлении, поражала всех красотою, особенно когда одета была в цветной „робе“ с накрахмаленным газовым чехлом, усеянным вышитыми серебром цветами. Ее роскошные волосы не обезображивались пудрою по тогдашней моде, а распускались по плечам локонами, перевитыми цветами. Когда императрица угощала у себя пленных французов, которые были привезены из Гданьска, Елисавета Петровна очаровала их всех своею любезностью, непринужденною веселостью и знанием французского языка. Решительно неподражаема была цесаревна в русской пляске, когда, в веселые часы, забавлялась императрица со своими шутами и шутихами в отечественном пошибе. Императрица всегда обращалась с цесаревною вежливо и любезно, но от Елисаветы не укрывалось, что Анна Ивановна не терпит ее, как своего тайного врага“». (Прим. пер.)